Тэд Уильямс - Гора из черного стекла

• Название: Гора из черного стекла
• Автор: Тэд Уильямс
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-025949-2, 5-9660-0305-Х

Перед вами другой Уильямс. Не мастер фэнтези, но автор масштабной фантастической тетралогии «Иноземье» — саги о «виртуальной реке», связывающей множество миров — от великих империй прошлого до королевств, созданных воображением писателей. Перед вами — романы, вносящие новый смысл в само понятие «виртуальная реальность». Романы, в которых эпический полет воображения автора превращает в реальность самые невероятные человеческие фантазии.

В Иноземье вы можете стать кем угодно и где угодно!

---

Джозеф тупо смотрел на нее, ощущая, как вино превращается в теплое золото в его желудке.

— Да, точно, — согласился Джозеф, пятясь к двери, — но от уродства нет лекарства.

— Боже правый! — воскликнул Дель Рей, когда увидел его. — Где тебя черти носили? Чему ты радуешься?

— Что мы здесь торчим? — вопросом на вопрос ответил Джозеф. — Давно пора уходить отсюда.

Дель Рей покачал головой и повел его назад в главный коридор.

Для маленькой местной больницы областной Дурбанский центр занимал слишком много комнат: потребовалось еще десять минут, чтобы найти отделение длительного лечения. Хотя им было на руку, что персонала в больнице совсем мало, Джозеф, как отец, не мог не возмутиться этим фактом.

— Все колются и занимаются сексом, — бормотал он, — прямо как в Сети. Неудивительно, что они никого не могут вылечить.

Наконец Дель Рею удалось найти нужный коридор. Они прошли три четверти этого коридора мимо множества открытых дверей, пока не добрались до палаты, где под прозрачными тентами просвечивали тела, на табличке у двери третьим значилось имя «Сулавейо Стивен».

Сначала они не могли решить, на которой из четырех кроватей лежит Стивен, а какое-то время Джозеф и не хотел этого знать. У него вдруг появилось желание повернуться и уйти. Что изменится? Раз мальчик все еще здесь, значит, врачи ничего не смогли сделать, что Джозеф и подозревал в глубине души. Ему снова отчаянно захотелось выпить, но Дель Рей уже прошел к дальней койке слева и поджидал там Джозефа.

Когда Джозеф наконец подошел, он долго не мог сообразить, что же он видит.

Сначала он почувствовал некоторое облегчение. Здесь точно какая-то ошибка. Это не мог быть Стивен, хотя табличка над кроватью говорила обратное, но ведь возможно, что его вылечили, а табличку забыли убрать. Но, внимательно посмотрев на истощенную фигурку под кислородным тентом, со сложенными на груди, сжатыми в кулачки руками, напоминающую плод в чреве матери с журнальной фотографии, Джозеф стал различать знакомые черты лица — материнский контур щеки, широкий нос, — когда-то Джозеф говорил Ивонне, что это единственное доказательство того, что она ему не изменяла. Это был Стивен.

Дель Рей стоял рядом, изумленно глядя на мальчика сквозь запотевшую маску.

— Мой бедный мальчик, — прошептал Джозеф. Сейчас все мировые запасы вина не смогли бы утолить его жажду. — Господи Иисусе, что они с тобой сделали?

Из-под повязки на лбу тянулись провода, напоминая виноградную лозу, провода были приклеены на груди, привязаны к рукам. Джозеф подумал, что это напоминает тело, которое постепенно поглощают джунгли. Еще казалось, что жизнь утекает из тела по этим проводам к машинам. Что говорила Рени? Что люди используют Сеть и эти провода, чтобы вредить детям? В какой-то момент Джозеф почувствовал острое желание оторвать все провода, схватить их рукой, как пучок сухой травы, и просто оторвать. И тогда эти тихонько жужжащие машины перестанут отсасывать жизнь у его мальчика. Но Джозеф не мог пошевелиться. Беспомощный, как сам Стивен, Джозеф мог только смотреть на кровать, так же как когда-то смотрел в гроб своей жены.

«Этот Мфавиз, — вспомнил он, — этот чертов похоронный директор пытался сказать, что мне не следует на нее смотреть. Будто я не видел ее все время, что она находилась в этой же проклятой больнице, вся в ожогах».

Он тогда хотел убить гробовщика, кого-нибудь убить. Ему удалось загасить этот огромный черный заряд ненависти внутри себя, напившись так, что он не смог выйти из церкви даже тогда, когда закончилась служба. Джозеф просидел там в одиночестве целый час. Но сейчас не было даже Мфавиза, чтобы излить свою ненависть. Не было ничего, только оболочка его сына: глаза закрыты, губы приоткрыты, а тело скрючено, как засохший лист.

Рядом с ним Дель Рей озабоченно поднял голову. В дверях появился силуэт, широкобедрый и темнолицый, даже под костюмом было видно, что это женщина. Она сделала несколько шагов и остановилась, увидев нежданных посетителей.

Джозеф был настолько опустошен, что не мог говорить. Сестра, врач — какая разница. Она ничего не могла сделать. Значит, все бесполезно.

— Могу я вам помочь? — спросила она искаженным маской голосом.

— Мы… Мы — врачи, — сказал Дель Рей. — Все под контролем. Занимайтесь своими делами.

Сестра внимательно посмотрела на них и отступила к двери.

— Вы не врачи.

Длинный Джозеф почувствовал, как напрягся Дель Рей. И это вернуло ему способность двигаться. Он шагнул навстречу женщине, поднимая свою огромную руку и тыча пальцем ей в лицо под маской.

— Оставь его в покое, — сказал он. — Не смей больше ему вредить. Сними с него провода, пусть дышит!

Женщина отступала, пока не уперлась в кровать пациента.

— Я вызову больничную охрану! — заявила она.

Дель Рей схватил Джозефа за руку и потащил от сестры к двери.

— Все хорошо, — глупо бормотал он и чуть не влетел в дверной косяк. — Не волнуйтесь, мы сейчас уйдем.

— Не смейте прикасаться к нему! — орал ей Джозеф, уцепившись за косяк, в то время как Дель Рей пытался вытащить его в коридор. За ее спиной виднелся кислородный тент Стивена, похожий на песчаную дюну, пустынную и безжизненную. — Оставьте ребенка в покое!

Дель Рей толкнул его еще раз посильнее, и Джозеф оказался в коридоре, сам Чиуме повернулся и понесся к лестнице. Джозеф отправился за ним как во сне и только в середине коридора перешел с шага на бег. Грудь его вздымалась, и он сам не знал, то ли ему плакать, то ли смеяться.

Сестра остановилась проверить тент и мониторы, спокойно вытащила блокнот из кармана. Только сделав звонок в черный фургон с затемненными стеклами, который уже несколько недель безвылазно находился на стоянке перед больницей, дожидаясь именно этого звонка, она подождала еще минут пять, пока нарушители выйдут из здания, и позвонила больничной охране, сообщая о нарушении карантина.

ГЛАВА 12 ЖУТКАЯ ПЕСНЯ

СЕТЕПЕРЕДАЧА/РЕКЛАМА: Дядюшка Джингл на пороге смерти.

(изображение: Дядюшка Джингл на больничной койке)

ДЖИНГЛ: «Дети, подойдите ближе (кашляет). Не бойтесь — старина Джингл вас не винит за то, что я (кашляет) умру, если мы не продадим достаточно товаров на ежемесячной распродаже в вашем местном Джинглпориуме. Я не хочу, чтобы вы страдали. Я уверен, что вы и ваши родители делаете… все возможное. По крайней мере, я не боюсь этой… этой большой темноты. Я буду скучать по вас, но ведь и старина Джингл когда-то должен уйти. И не думайте обо мне, как я лежу здесь в полумраке, задыхающийся, печальный и одинокий. И умираю… (шепчет)… но все-таки эти цены очень, очень низкие!..»

Пол проснулся. Болела голова, боль в руке была еще хуже, а во рту полно морской воды.

Он сплюнул воду, застонал и попытался встать, но что-то удерживало руку под спиной, Ему понадобилось несколько минут, чтобы понять, в чем дело. Промокший шарф с изображением пера все еще был привязан к запястью, а другой конец прикреплен к румпелю. Мощное извержение воды из Харибды подняло его крошечное суденышко на огромную высоту, а потом швырнуло о поверхность океана с такой силой, что могло оторвать руку, но, к счастью, этого не случилось.

Пол начал потихоньку шевелиться, особенно осторожно обращаясь с локтем и плечом: и то и другое, казалось, были налиты ядовитой жидкостью. Суденышко, благодарение небесам, было устойчиво и только слегка покачивалось. Солнце стояло высоко, жаркое и неподвижное, и ему очень захотелось от него укрыться.

Но когда Полу удалось сесть, он понял, что укрытия больше нет. На палубе возвышалась только голая мачта, да и то лишь ее половина. Парус зацепился за край плота, большая его часть плавала в воде, вторая половина мачты, еще прикрепленная к парусу, плыла в нескольких метрах позади плота. Ничего не осталось от даров Калипсо, ни бочонков с водой, ни еды, только какой-то неясный предмет, который мог оказаться бочкой, виднелся в сотне метров от корабля. А вокруг, если не считать видневшиеся вдалеке опутанные дымкой силуэты Сциллы и Харибды, простирался пустой океан.

Сетуя на усталость и боль, Пол обвязал шарфом шею и заставил себя заняться утомительным делом — вытаскиванием тяжелого паруса из воды. Он выловил обломок мачты, хотя усилие причиняло боль, не меньшую, чем больной зуб, потом втянул на борт промокшую ткань и залез под нее. Он тут же провалился в сон.

Когда Пол выполз из-под паруса, он не знал наверняка, сколько проспал: то ли несколько часов, поскольку солнце склонилось к горизонту, то ли целые сутки выпали из его жизни. Но ему было все равно.

От сознания того, что он лишился запаса пресной воды, маленькая жажда превратилась в большую, и он опять вспомнил о своем настоящем теле. Кто о нем заботится? Ему явно обеспечивали питание и воду — если бы это было не так, сейчас голод и жажда были бы невыносимы. Интересно, как они с ним обращались? Может, за ним следили сострадательные сестры и санитары? А может, он был подключен к автоматизированной системе жизнеобеспечения, будучи узником Братства Грааля, о котором упоминал Нанди. Так странно думать о своем теле как о чем-то самостоятельном, о чем-то, не связанном с тобой. Впрочем, конечно, оно было с ним связано, хотя он этого и не чувствовал. По крайней мере, должно было.