Ирвин Уэлш - Порно

• Название: Порно
• Автор: Ирвин Уэлш
• Издательство: ACT
• Жанр: Контркультура
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-019915-5

Роман Уэлша «На игле», выстреливший в начале девяностых и мгновенно ставший культовым, повествовал о тех, кто вплотную приблизился к бездне, открывающейся за социальным отчуждением и героиновой зависимостью. Новый роман Уэлша «Порно» — продолжение этой книги: в нем появляются те же герои, однако действие происходит прямо сейчас, десять лет спустя...

Герои романа, принесшего Ирвину Уэлшу славу КУЛЬТОВЕЙШЕГО из КУЛЬТОВЫХ «альтернативных» писателей нашего времени, — ВОЗВРАЩАЮТСЯ! Изменились ли они? Ну, разве что — «от хорошего к лучшему»!

---

— Так, я ж вам грила уже. Долги Брайана — это его долги, я тут ваще ни при чем.

— Можно войти? Спокойно поговорим, без спешки, — говорит он, а я наконец вспоминаю. Ну да, Терри Лоусон, мы с ним сто лет знакомы, еще с детства. На футболе сошлись.

Мелани скрещивает руки на груди.

— Не о чем нам грить. Вам нада Брайана найти.

— Надо-то надо, вот только бы знать еще, где искать, — отвечает Ларри со своей этой мудацкой улыбочкой.

— Я не знаю, где он, — говорит Мелани.

И тут на лестничную площадку поднимается соседка, такая молоденькая девчушка, примерно того же возраста, довольно миленькая, с черными волосами. С дитенком в коляске. Видит нас и останавливается.

— В чем дело, Мел? — спрашивает она.

— Да тут пришли за деньгами, которые Брай им задолжал, — отвечает та.

Эта хрупкая девочка с черными волосами поворачивается ко мне.

— Брай оставил ей эти долги да еще прихватил и ее собственные деньги. Она с ним не виделась, это правда. И неча к ней лезть.

Я лишь пожимаю плечами и начинаю втолковывать этой цыпочке, что я, нах, ни к кому не лезу и ни о каких деньгах знать не знаю, я просто пришел вместе с Ларри, мы с ним на улице встретились, вот я, чиста, решил компанию ему составить. Я замечаю у нее под глазом желтый синяк. Спрашиваю, как ее зовут. Кейт. Мы с ней стоим — просто треплемся, а Ларри в это время разглагольствует перед Мелани.

— Таковы правила, куколка. Тебя ведь предупреждали. Это как в брачном контракте: хозяйство общее и долги тоже общие.

Мелани, похоже, напугана, но старается этого не показывать. Кейт умоляюще смотрит на меня, как будто хочет, чтобы я его остановил. К двери подходит малыш Мелани и роняет на пол свою игрушку, и она наклоняется, чтобы поднять ее, и замечает, что этот грязный мудила смотрит на ее задницу. Задница, кстати, того заслуживает, но Мелани награждает Ларри таким взглядом… ну прямо убийственным.

— Эй, эй! Зачем так смотреть? — начинает Ларри. — Я на твоей стороне, куколка.

— Ага. Хотелось бы верить, — отвечает она, но в ее голосе явственно слышен страх.

Крошка Кейт все еще смотрит на меня, и я думаю, чиста, я бы прям щас мог залучить этот сладкий кусочек, у меня так давно не было бабы… но этот Ларри, придурок ебучий, он мне всю малину, нах, портит.

— Слушай, Ларри, — говорю, — методы у тебя неправильные.

— Это грубо, я знаю, — примирительно говорит Ларри и добавляет, понизив голос, в смысле, уже не орет, а говорит нормально: — Слушайте… я ниче не обещаю, но мне надо поговорить с одним человеком, может, он даст вам чуть-чуть больше времени, — улыбается он.

Мелани смотрит на этого пиздюка, выдавливает из себя улыбку и сухо благодарит.

— Я знаю, ты здесь ваще ни при чем, ты просто делаешь свою работу…

Ларри на секунду отводит взгляд, потом продолжает:

— Я тут что подумал: может быть, сходим, чего-нибудь выпьем, а заодно и обсудим все в более цивильной обстановке, ну, например, вечерком?

— Нет, спасибо, — говорит она. Я включаюсь в разговор:

— А ты, Кейт? Позови к мелкому няньку!

— Не могу, денег нет, — улыбается она. Я подмигиваю и говорю:

— А я старомодный. Не люблю, чтобы девушки сами за что-то платили. В восемь часов пойдет?

— Ну, да… но…

— Ты где живешь?

— Да вниз по лестнице, квартира прямо под этой.

— Я зайду за тобой в восемь, — говорю. Потом поворачиваюсь к Ларри: — Ладно, пошли… — Я хватаю его и тащу прочь.

Мы идем вниз по лестнице, и он ноет:

— Иди ты на хуй, Франко, она бы пошла, если б ты меня не уволок!

Я говорю ему прямо:

— Ты, мудила вонючий, эту девочку не интересуешь. А вот Кейт я, похоже, глянулся.

— Ага, эти цыпочки — они легкая добыча, они всегда без гроша и пойдут за любым, у кого с денежкой все нормально.

— Ага, но с тобой почему-то не пошли, — говорю я. Парень не сильно доволен, но сказать-то неча. А я прямо вижу, как его член опадает, и весь гонор сходит, нах, и сам он сникает — ему еще предстоит объясняться с Донни.

Но это его, нах, проблемы. Я всего-то несколько часов на свободе, но у меня уже все схвачено. Хорошенькая молоденькая цыпочка и все такое! Мировой рекорд, блядь. Я за все отыграюсь, уроды. Прямо щас и начну наверстывать упущенное!

19. Друзья-товарищи

Псих шмыгает носом, у него соплей еще больше, чем у меня, брат. Текут ручьем, из носа на верхнюю губу. Он постоянно сморкается в эти свои «клинексы», но это мало помогает, ручей — он ручей и есть. А чего ручью делать? Типа тока журчать и струитца. В общем, нос у него журчит, и сам он журчит, бля. Журчит и журчит. Что меня совершенно не беспокоит, ну, то есть обычно не беспокоит, но сейчас — случай особый, ведь Али его слушает. Слушает всю эту пургу. Чиста, цепляется за каждое слово, знаешь. Это была ее идея пойти в «Порт радости» и повидаться с ним, ну не моя же. Может, дурак я был, что пришел сюда накануне, а может, я и вправду был слишком резок с парнем, но у меня сейчас нервы — совсем ни к черту, а он меня знает уже стока лет и мог бы понять и выказать хотя бы какое-то сочувствие старому бедолаге, да. Но нет, этот кекс думает только о себе, а на других ему наплевать. Он так занят собой, что вообще удивительно, как он еще с кем-то общается. Сейчас он болтает что-то о кино, об индустрии развлечений и всей этой байде. Но меня вот что волнует: его болтовня, похоже, производит впечатление на Али, и я чувствую, что между ними что-то было… давно…

Ревнивый муж… Никчемный муж… И то, и другое, брат, И то, и другое.

А Псих и вправду не изменился. Нет, нет, нет. Такой же, как раньше. Со всеми своими великими планами и проектами. Как заведется — не остановишь.

Мы получаем желанную передышку, когда в баре становится людно, и пожилая официантка, которая явно уже зашивается, кричит:

— Саймон!

На третий раз он наконец поднимается и этак расслабленно идет к ней на подмогу. Элисон поворачивается ко мне:

— Классно снова увидеть Саймона, — и она вспоминает всю нашу старую тусовку, Келли, Марка и Томми, да, брат, беднягу Томми.

— Да, Али, я очень скучаю по Томми, — говорю я, и, чиста, хочу поговорить о Томми, потому что о нем как будто, ну, все забыли, а это неправильно. Понимаешь, какая штука: когда я пытаюсь заговорить о нем, народ напрягается и говорит, что я, ну, типа больной, но это не так, я просто хочу о нем помнить, и чтобы другие помнили, понимаешь?

Али сегодня была в парикмахерской и постриглась короче, но оставила длинную челку. Мне больше нравилось, как раньше, но я не хочу ниче говорить. С девушками так всегда, если у вас с ней и так все не очень чтобы хорошо, подобное замечание может, ну, как сказать… пошатнуть равновесие, в натуре.

— Да, — говорит она, прикуривая сигарету, — Томми был классный парень. — Потом она поворачивается ко мне и вздыхает, и во взгляде моей детки холод. — Но на герыче спекся.

А я сижу и не знаю, чего сказать. Надо было бы сказать, что Томми, по правде, не был таким уж нарком, просто ему не повезло, ведь все остальные, все мы, как-то справились, чиста. Но я просто не успеваю ничего сказать, потому что он возвращается, ну, несет еще выпивку, и вот опять все о нем. Все о Психе.

У меня в голове как будто заела пластинка; ЛОНДОН… КИНО… ИНДУСТРИЯ РАЗВЛЕЧЕНИЙ… ОТДЫХ… ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ РАЗВИТИЯ БИЗНЕСА…

И я ниче не могу возразить, брат, сижу весь такой задрюченный, слушаю весь этот пиздеж, и, чиста, тошно становится, и я говорю:

— Так ведь… гм… ниче у тебя толком не вышло, ну, в Лондоне?

Псих выпрямляется, весь такой напряженный, и смотрит на меня так, как если бы я только что сказанул, что его итальянская мамочка отсасывает полицейским. В его глазах — злость и ненависть, да, самая настоящая ненависть, но он ничего не говорит, просто смотрит так холодно, знаешь.

Мне от этого как-то не по себе, и я добавляю:

— Ну, брат, я просто подумал… когда ты сюда вернулся, ну, и все такое…

Он все еще напрягается. Мы с Психом всегда доводили друг друга, но мы были близки. То есть по-настоящему. А теперь мы просто доводим друг друга.

— Давай проясним одну вещь, Ур… Дэниэл. Я вернулся сюда ради новых возможностей: делать кино, держать бар… и это только начало.

— Я не назвал бы занюханное заведение в Лейте и какую-то любительскую порнушку грандиозной возможностью, брат.

— Вот только ты, блядь, не начинай. — Он встряхивает головой. — Неудачник ебучий. Ты посмотри на себя! — Он оборачивается к Али. — Посмотри на него! Прости, Али, но я должен это сказать.

Али смотрит на него, вся из себя такая серьезная.

— Саймон, мы все вроде как друзья.

А теперь этот крендель делает то, что у него лучше всего получается: перекладывает вину на других, оправдывает себя и в то же время опускает ближнего.

— Смотри, Али, я вернулся сюда, и все, что я здесь получаю — негативную энергию от неудачников, — говорит он, — как можно работать в такой обстановке?! Все, что я говорю, что я делаю… как будто на стену натыкаюсь. Друзья, говоришь? Я ожидал поддержки от так называемых друзей. — Он шмыгает носом. Потом указывает на меня этаким обвиняющим жестом. — Он тебе говорил, что он был здесь вчера? А до этого мы с ним не виделись черт-те сколько.