Стенли Уаймэн - Красная кокарда

• Название: Красная кокарда
• Автор: Стенли Уаймэн
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7116-0003-6

Действие романа «Красная кокарда», который можно назвать историко-романтической драмой, происходит в первый год Великой Французской революции 1789 — 1794 гг. Любовные приключения виконта де Со тесно переплетаются с исторической канвой произведения. Наравне с вымышленными героями в «Красной кокарде» участвуют или упоминаются реально существовавшие, исторические личности.

---

— В таком случае приведите его в должный порядок, сударь. И, повернувшись, она церемонно подвела меня к дочери.

— Дениза, это виконт де Со, сын моего старого друга. Виконт, это моя дочь. Может быть, вы постараетесь занять ее, пока я продолжу наш разговор с аббатом…

Бедная девочка, очевидно, жестоко страдала весь вечер в ожидании этого момента. Она сконфуженно присела в реверансе; я стоял перед ней, держа в руках шляпу. Стараясь поймать сходство между ней и тем смуглым тринадцатилетним ребенком, каким я ее помнил, я вдруг неизвестно почему оробел сам.

— Вы изволили вернуться домой на прошлой неделе, мадемуазель? — спросил я наконец.

— Да, монсеньер, — шепотом отвечала она, не поднимая глаз.

— Для вас здесь все, должно быть, так ново.

— Да, монсеньер.

— Сестры в монастыре были, конечно, добры к вам? — снова начал я после некоторого молчания.

— Да, монсеньер.

— А вам не жалко было расставаться с ними?

— Нет, монсеньер.

Почувствовав, вероятно, банальность своих ответов, Дениза вдруг быстро взглянула на меня. Я заметил, что она готова расплакаться. Это привело меня в ужас.

— Мадемуазель, — торопливо сказал я, — не бойтесь меня. Что бы ни случилось, вам не надо бояться меня. Прошу вас, смотрите на меня, как на друга, как на друга вашего брата. Луи мой…

Не успел я докончить фразы, как вдруг послышался какой-то треск, что-то ударило меня в спину. Пошатнувшись, я почти упал девушке на руки. Кругом звенели стекла, кричали перепуганные дамы. Минуты две я не мог сообразить, что такое произошло, и очнулся лишь когда Дениза в ужасе схватила меня за руку. Обернувшись назад, я увидел, что окно сзади меня было выбито большим камнем, лежавшим тут же на полу. Он-то и ударил меня в спину.

II. ИСПЫТАНИЕ

Комната быстро наполнилась перепуганными лицами, и не успел я прийти в себя, как вокруг образовалась уже целая толпа, засыпавшая меня вопросами «что случилось?». Впереди всех был Сент-Алэ. Все говорили разом; дамы, стоявшие сзади и не видевшие меня, кричали, и мне было очень трудно рассказать все происшедшее. Впрочем, разбитое стекло и лежавший на полу камень говорили сами за себя.

В одну минуту зрелище погрома раздуло в целую бурю страсти, тлевшие под пеплом мнимого спокойствия.

— Долой каналий! — раздалось несколько голосов.

— Обнажайте шпаги, messieurs, — кричал кто-то сзади.

Несколько гостей, предводительствуемые Сент-Алэ, который горел желанием отомстить за нанесенное его дому оскорбление, бросились, толкая друг друга, к дверям. Гонто и два-три человека постарше пытались удержать их, но все их доводы были тщетны. Через минуту комната была почти пуста. Мужчины выбежали на улицу с обнаженными шпагами. Явилось с дюжину услужливых лакеев с факелами. Вся улица наполнилась двигающимися тенями и огнями.

Негодяи, бросившие камень в окно, конечно, убежали заблаговременно, и гости скоро стали возвращаться обратно: одни — сконфуженные вспышкой овладевшего ими гнева, другие — со смехом, третьи — с тайным сожалением о своих выпачканных башмаках. Многие, отличавшиеся более страстным темпераментом, продолжали еще кричать об оскорблении и угрожали мщением. В другое время все происшествие показалось бы пустяком, но теперь, когда нервы у всех были в высшей степени натянуты, оно получило крайне неприятный и угрожающий оттенок.

Пока гости отыскивали на улице виновников этого происшествия, в разбитое окно образовалась тяга. От движения ветра занавесь приблизилась к подсвечникам и разом вспыхнула. Ее удалось, однако, быстро сорвать. Тем не менее запах гари распространился по всем комнатам. Испуганные лица женщин, разбитое окно, запах гари — все это производило такое впечатление, как будто комната подверглась настоящему разгрому.

Меня не удивило, что Сент-Алэ, вернувшись с улицы, помрачнел еще больше.

— Где моя сестра? — спросил он резко, почти грубо.

— Она здесь, — отвечала маркиза.

Дениза давно уже подбежала к ней и крепко держалась за нее.

— Ее не ушибло?

— К счастью, нет, — отвечала маркиза, лаская девушку. — Жаловаться может только виконт де Со.

— Спасите меня от друзей, не так ли, монсеньер, — сказал Сент-Алэ с нехорошей усмешкой.

Это меня взбесило. Смысл, который он придавал этим словам, был ясен.

— Если вы предполагаете, — резко сказал я, — что я знал о таких выходках…

— Что вы что-нибудь знали? Конечно, нет, — с беззаботным видом возразил он. — Мы еще до этого не дошли. Невозможно предположить, чтобы кто-либо из присутствующих сделался сообщником этих негодяев. Однако это может дать нам хороший урок, господа, — продолжал он, обращаясь к окружавшим его гостям. — И этот урок говорит, что нам должно крепко держать свое, иначе мы все пропадем.

Гул одобрения прошел по комнате.

— Надо защитить наши привилегии.

Человек двадцать заявили о том, что они вполне с этим согласны.

— Выставить наше знамя! — продолжал оратор, поднимая руку. — Теперь или никогда!

— Теперь, теперь!

Кричали уже не одни мужчины, но и женщины. Вся комната с энтузиазмом вторила ему. Глаза мужчин блестели, слышалось их тяжелое дыхание, щеки загорелись румянцем. Здесь даже самый слабый приобретал влияние и кричал так же громко, как и другие.

Я никогда потом не мог дать себе полного отчета в том, что произошло, никогда не мог уяснить себе, было ли все это подготовлено заранее, или же вдруг родилось само собой, из охватившего всех энтузиазма.

Пока от раздававшихся криков звенели стекла, и все внимание было сосредоточено на маркизе де Сент-Алэ, он выступил вперед и театральным жестом обнажил шпагу.

— Господа! — воскликнул он. — Мы все одного образа мыслей, здесь у всех одни и те же слова. Так пусть у нас будет и единый образ действий. В то время, как весь мир сражается для того, чтобы завладеть чем-нибудь, мы одни думаем только о защите. Соединимся, пока не поздно, и докажем, что мы еще в состоянии бороться. Мы знаем о клятве в Jeu de paume 20 июня 10.

Давайте поклянемся 22 июля. Мы не будем поднимать рук, как эти говоруны, которые чего только не обещают. Мы поднимем наши шпаги. Как дворяне, дадим клятву стоять за права и привилегии нашего сословия.

В ответ поднялся такой крик, что заколыхалось пламя. Его было слышно и на улице и, вероятно, даже на рынке, находившемся довольно далеко. Многие выхватили шпаги и размахивали ими над головами. Дамы махали платками и веерами.

— В большую залу! В большую залу! — раздались голоса.

Повинуясь этому приказу, все бросились, толкаясь и теснясь, в соседнюю комнату.

Между этими людьми были, конечно, такие, кто не разделял общего энтузиазма. Многие только делали вид, что они увлечены, но не было никого, кто пошел туда так неохотно, с таким тяжелым сердцем, как я. Ясно сознавая дилемму, встававшую передо мной, но разгоряченный и раздраженный, я не мог найти выхода из нее.

Если бы я мог незаметно выскользнуть из комнаты, я сделал бы это без малейшего колебания. Но лестница была, как нарочно, на противоположном конце залы, и от нее меня отделяла густая толпа. Кроме того, я чувствовал, что Сент-Алэ не спускает с меня глаз: в нем заговорила кровь, и он, видимо, решил не дать мне ускользнуть.

Не теряя надежды, я продолжал стоять у двери в залу. Вдруг маркиз обернулся лицом прямо ко мне. Около него образовался круг. Наиболее неугомонная молодежь продолжала кричать: «Да здравствует дворянство!». Сзади образовался второй круг из присутствовавших дам.

— Господа! — закричал маркиз. — Обнажите ваши шпаги!

В мгновение ока приказание было исполнено, и блеск шпаг отразился в зеркалах. Сент-Алэ медленно обвел всех глазами и устремил взор на меня.

— Виконт де Со, — вежливо промолвил он, — мы ждем вас.

Все разом обернулись ко мне. Я хотел что-то сказать, но только махнул рукой, чтобы Виктор оставил меня в покое. Я надеялся, что во избежание скандала он пойдет на это.

Но меньше всего он думал об осторожности.

— Не угодно ли вам последовать нашему примеру? — мягко — продолжал он.

Уклоняться было уж невозможно. Сотни глаз, любопытных и нетерпеливых, устремились на меня. Лицо мое пылало.

В комнате вдруг водворилось молчание.

— Я не могу этого сделать, — промолвил я наконец.

— Почему же, позвольте спросить? — с прежней мягкостью обратился ко мне Сент-Алэ.

— Потому, что я не вполне разделяю ваши взгляды. Мой образ мыслей вам известен, маркиз, и я твердо держусь его. Я не могу дать клятвы.

Движением руки он остановил с полдюжины дворянчиков, готовых закричать на меня.

— Тише, господа! — сказал он. — Тут не место угрозам. Виконт де Со — мой гость, и я отношусь к нему с уважением, хотя не могу сказать того же про его убеждения. Полагаю, надо избрать другой способ. Я не решаюсь входить с ним в споры сам.

Но, если вы позволите, — обратился он к матери, — чтобы Дениза сыграла на этот раз роль сержанта, набирающего рекрутов, то, может быть, ей удастся предупредить разрыв.