Виктория Угрюмова - Змеи, драконы и родственники

• Название: Змеи, драконы и родственники
• Автор: Виктория Угрюмова
• Издательство: Азбука
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-267-00276-3

Когда к экипажу танка «Белый дракон», который в поисках таинственных Белохаток прочесывает волшебное королевство Упперталь, присоединяются такие колоритные существа, как летающая ведьма Свахерея, сиреневый карлик-полиглот и всамделишный дракон с тремя головами, следует ждать самых невероятных событий. А вот чем все завершится и удастся ли разбудить грозную королеву-тетю, чей храп сотрясает замок Дарт, — предстоит выяснить самому читателю.

---

— Ты что, спятил? Хрустальные гробы не могут плавать, не говоря уже о трямзипуфе. А ежели чего пойдет не так, то виноват буду только я. Тете потом не объяснишь, что ты воспользовался моей наивностью и злоупотребил доверием к твоему опыту и этим… как их? — сединам…

— Да сколько там тех седин! — не унимался Мулкеба. — А если мы ее надежно замуруем в этом гробу? Как говорят ученые — загерметизируем? Будет подводный трямзипуф.

Король начал колебаться — уж больно живо представил себе, как это выйдет.

— Коли на то пошло, то в хрустальном гробу, если мне память не изменяет, спящих где-то потом подвешивают на цепях — не то под потолком, не то под полом. Не то качели из них делают… Кто-то мне рассказывал, что гроб качается хрустальный. В норе. Какая может быть нора? При чем здесь нора?

Маг задумчиво пробормотал:

— Нора, конечно, ни при чем. А вот на цепях подвешивать — это идея… Это надо нашего палача спросить, по таким вопросам он специалист.

Король всплеснул руками:

— При чем здесь палач? Я имею в виду усыпальницу, а не казематы! Она еще так дивно называется — то ли жутьночей, то ли мутьзалей. — И Оттобальт даже зажмурился, вспоминая нужное слово.

— Наверное, мавзолей, ваше величество! — догадался Мулкеба. — Такое помпезное строение без окон.

— Точно, мавзолей! — обрадовался Оттобальт.

Маг моментально погрузился в уныние:

— У-у-у, это нам не по силам. Это сооружение еще при жизни начинают строить, используя метод какого-то там соревнования и переходящего не помню чего.

Король удивился:

— А что, у нас нет ничего переходящего, то есть подходящего, для сооружения этого мавзолея?

Маг отвечал уверенно, как единственный в Уппертале специалист по мавзолеям, пирамидам, усыпальницам и прочим спальным местам:

— Да дело вообще не в этом, переходящем, а я бы сказал — в непреходящем (тут король потряс головой, чтобы мозги встали на место). В мавзолей кладут безнадежно мертвых, чтобы они выглядели вечно живыми и оттуда руководили страной в том случае, если не осталось наследников и преемников или некому управлять думским собранием в расписных палатах.

Оттобальт с уважением вставил:

— Ого, как мудро задумано.

Мулкеба продолжал тарахтеть, выдавая на-гора всю известную ему информацию:

— Еще это выгодно врачам и магам, которые не смогли вовремя излечить царскую особу, но перед народом их совесть все равно чиста, так как монарх теперь будет жить вечно и все благодаря их усилиям.

Оттобальт вообразил себе этот кошмар и решил не углубляться в суть вопроса. Тем более что проблема тети так и оставалась нерешенной.

— Да у нас, слава Душаре, есть пока кому управлять страной. А вот что нам делать с королевой Гедвигой — это вопрос. Марона каждый день стонет, что мы за здорово живешь кормим ее рыцарей-бесумяков, которые отличаются особенной прожорливостью и вот-вот доведут казну до банкротства. Грозит снова начать экономить на мульчапликах. Я этого, между прочим, могу и не вынести. Что посоветуешь?

Маг неожиданно мудро заметил:

— Никогда еще не было так, чтобы никак не было… Давайте, ваше величество, не будем торопить события, а еще немного подождем, посмотрим. Может, чего путного случится.

Есть такая славная армейская поговорка: «Солдат спит, а служба идет», что в нашем случае можно перефразировать так: «Королева-тетя спит, а жизнь продолжается».

И несмотря на то что в Дартском замке вот уж скоро десятый день никто (кроме коварного мага) не вспоминает про блудного дракона, тем не менее он здравствует и все так же бодро продвигается запутанными вольхоллскими дорогами к неясной своей цели. А цель так же бодро отдаляется.

Поскольку Мулкебе отчаянно не хватает волшебных дорожных указателей, то в ход идут самые смелые, самые неожиданные идеи. Последний указатель, который видел экипаж «Белого дракона», оповещал всех лично заинтересованных о наличии ресторана быстрого обслуживания «Мак Доналдс» и о баснословном понижении цен на рожки с мороженым.

Про мороженое Дитрих вообще ничего не понял. Но объявление воспринял на редкость доверчиво и обратился к Хруммсе:

— «Мак Доналдс» — это севернее Белохаток или южнее?

— Западнее, — ответствовал карлик.

— Странно, — подал голос Вальтер. — Название какое-то нерусское. Я точно помню, что у янки есть песенка: «У старого Мак-Доналдса была своя ферма, и жили там уточки — кря-кря-кря, курочки — пи-пи-пи, коровки — му-му-му, овечки — ме-ме-ме…»

Минуты полторы-две все внимали песенке, пытаясь постичь смысл. Вальтер несколько увлекся и распевал про коровок, козликов, свинок и лошадок во весь голос.

— Хорошая песенка, — похвалил полиглот. — Только вы неправильно исполняете!

— Отставить! — взвыл Дитрих. — Майн Готт! Лучше уж петь про милого Августина. Впрочем, прошу учесть, что я выразился фигурально… Хруммса! Уточняю вопрос. Где в данный момент находятся Белохатки по отношению к нам и этому Мак-Доналдсу?

— У черта на рогах, — беззлобно отозвался переводчик. — Ваши Белохатки, майор, такое захолустье, что никто, как видите, не знает их месторасположения. Давайте проведем разведку, что ли, уточним у здешних жителей, не приходилось ли им слышать о Белохатках, а если да — то при каких обстоятельствах, когда и от кого.

— Делайте что хотите, — молвил печальный барон. — Но делайте что-нибудь. Иначе я заподозрю вас в саботаже и прикажу расстрелять в назидание остальным.

— Началось, — вздохнул Хруммса. — Все-таки не зря ваши предки — вандалы. Вас, немцев, хлебом не корми — дай вторгнуться куда-нибудь, влезть в войну, погромить, позверствовать. Ну расстреляете вы меня, а дальше что?

Морунген пристыженно молчал. Он уже привык к фиолетовому карлику и его бесконечной болтовне. И мысль о том, чтобы причинить ему какой-либо вред, казалась неприлично кощунственной.

— Это герр майор сгоряча и не подумав, — подал голос Ганс. — Отсутствие Белохаток действительно раздражает, а как подумаю, что нам скажут в Берлине…

— Я об этом и думать не хочу, — прогудел Генрих. — А ты, Вальтер?

— А я не хочу думать о том, почему горючее не заканчивается, — серьезно сказал Треттау.

— Эту тему не обсуждать! — приказал Морунрен. — От этого вообще свихнуться можно.

— Разумное решение, — одобрил его Хруммса. — Здесь вообще нужно как можно меньше задумываться, и все будет в порядке.

— То есть умом Россию все-таки не понять? — упавшим голосом уточнил Ганс.

— Россию — особенно, — подтвердил маленький полиглот. — О! Майор! Кажется, я вас могу порадовать.

Дело в том, что глазастый Хруммса не зря числился членом Союза наблюдателей. Во всяком случае, наблюдательности ему было не занимать. И именно он заметил в кустах на обочине дороги легкое шевеление. А вглядевшись пристальнее, обнаружил прячущегося человека.

Если бы здесь был Салонюк со своей командой, то он наверняка признал бы в этом нелепом существе родственника тех самых папуасов, которые совершили нападение на лагерь партизан.

Папуас трясся от страха, но убегать не собирался, а с интересом разглядывал грозный танк, высунув нос из густых зарослей.

Хруммса принял решение:

— Герр майор! Прикажите остановить танк! В тех зарослях есть человек!

Морунген приободрился и скомандовал:

— Клаус, стоп машина! Всем быть готовыми к бою!

— Начало так и располагает к сотрудничеству — буркнул себе под нос переводчик. А вслух закричал что-то на абсолютно непонятном Дитриху языке, обращаясь к прячущемуся. И жестами стал подманивать его поближе.

— Что это еще за тарабарщина?

— Местный диалект, не обращайте внимания. Судя по всему, это здешний житель, и возможно, он знает про ваши Белохатки.

Тем временем папуас храбро вылез из укрытия и двинулся навстречу танку.

Его смуглая кожа, резная палочка в носу, небольшой рост и юбочка из перьев и листьев произвели фурор в рядах немецких военнослужащих. Клаус не отрывался от смотрового отверстия и, не стесняясь в выражениях, комментировал увиденное. Вальтер Треттау (а мы неоднократно упоминали о его увлечении этнографией) судорожно соображал, каким образом житель каких-то тихоокеанских островов попал в самое сердце России, не отличающейся мягким климатом, как он выживает здесь в своих перьях и листьях и откуда у него такой загар.

Ганс и Генрих сугубо научными вопросами не задавались. Они просто хотели поспорить, знает ли это чучело о Белохатках, но спора не вышло, ибо оба были уверены, что не знает.

Дитрих сохранял выдержку и спокойствие.

— Спроси этого храброго воина, не партизан ли он, — приказал он Хруммсе. Затем подумал, что не лишне будет провести идеологически выдержанную линию, и добавил: — И знает ли он про Великую Германию и о том, кто такой Гитлер.

В принципе он бы не удивился, если бы этот папуас ничего не слышал ни про войну, ни про Гитлера со Сталиным, ни про то, что земля круглая. Дитрих даже не подозревал, насколько он близок к истине.