Нора Робертс - Опасные тайны

• Название: Опасные тайны
• Автор: Нора Робертс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-010021-3

Келси Байден узнает, что ее мать, которую она считала умершей, жива и недавно вышла из тюрьмы. Стремясь во всем разобраться, Келси едет к матери на ее ферму в Виргинии, где попадает в незнакомый ей мир игроков и лошадников. Здесь Келси встречает азартного и обворожительного Гейба, профессионального игрока, и жизнь ее устремляется по новому руслу.

О том, как Келси распутывает тайны, пришедшие из прошлого, как меняются ее отношения с Гейбом, читатель узнает из романа «Замкнутый круг».

---

— Люди, вне зависимости от воспитания и общественного положения, делают все, что могут, когда дело идет об их собственной жизни.

— Она так не подумает, Гейб. Может быть, Кел и похожа на меня, но воспитал ее отец, и у нее — его моральные принципы. Господи, да есть ли в мире кто-то более высоконравственный, чем профессор Филипп Байден?!

— Или более глупый, коль скоро он позволил тебе уйти.

Наоми снова рассмеялась, и на этот раз ее смех прозвучал более раскованно и живо. Шагнув к Гейбу, она крепко поцеловала его в губы.

— Где ты был двадцать пять лет назад, Гейб? — Она покачала головой и сдержала вздох. — Играл со своими жеребятами…

— Что-то не припомню, чтобы я с ними играл. Вот ставить на них — это да… Кстати, у меня завалялась лишняя сотня, и я готов поставить ее на то, что мой трехлетка опередит твоего на майском дерби.

Наоми слегка приподняла брови.

— А шансы?

— Поровну.

— Согласна. Кстати, почему бы тебе не взглянуть на мою годовалую кобылу, пока ты не ушел? Через пару лет она станет настоящей чемпионкой, и все, что ты против нее поставишь, ты потеряешь.

— Как ты ее назвала?

— Честь Наоми.

«Она была так сдержанна, — думала Келси, отпирая входную дверь своей квартиры. — Так сдержанна и холодна. Она призналась в совершенном убийстве так спокойно, как другая женщина призналась бы в том, что красит волосы».

Что же за женщина ее мать?

Как она могла спокойно разливать чай и поддерживать светскую беседу? Как удавалось ей не утратить вежливости воспитанного человека, где она научилась настолько владеть собой? А эта безмятежная отстраненность? От одного этого у нормального человека волосы бы встали дыбом…

Келси прислонилась спиной к двери и потерла виски. Голова ее буквально раскалывалась от боли, а все происшедшее представлялось безумным дурным сном. Просторный, светлый дом, мирное чаепитие, женщина с таким же, как у нее, лицом, энергичный, уверенный в себе мужчина… полноте, да с ней ли все это произошло?

Кстати, какова роль этого Гейба? Неужели это новый любовник Наоми? Они что, спят вместе в той самой комнате, где был застрелен несчастный Алек Бредли? Наоми на это способна, подумала Келси. Она выглядит как человек, способный на что угодно.

Легким движением она оттолкнулась от двери и принялась расхаживать по квартире. Вопрос о том, почему Наоми написала ей, не давал Келси покоя. При встрече не было ни бури эмоций, ни заклания упитанного тельца в честь возвращения блудной дочери, ни мольбы о прощении за потерянные годы. Одно лишь вежливое приглашение выпить чаю.

И спокойное, без колебаний, признание в убийстве.

Стало быть, Наоми Чедвик не лицемерка, подумала Келси. Она просто преступница.

Когда зазвонил телефон, Келси поглядела в ту сторону и заметила также мигающую лампочку на автоответчике. Решив не обращать внимания ни на то, ни на другое, она отвернулась. До начала ее смены в музее оставалось полных два часа, но у нее не было ни необходимости, ни желания разговаривать с кем-либо.

Перед Келси стояла довольно сложная задача: убедить себя в том, что неожиданное воскрешение из мертвых ее матери не обязательно должно изменить ее жизнь. Казалось, ничто не мешало ей продолжать жить как прежде — работать, посещать занятия в университете, встречаться с друзьями.

Келси бросилась на диван. Кого она хотела обмануть? Ее работа была чем-то вроде хобби, за которое она получала мизерные деньги, занятия вошли в привычку, а что касается друзей… Большинство ее друзей и знакомых были также друзьями Уэйда, поэтому теперь, после их развода, они должны были либо выбрать, на чьей стороне им остаться, либо вовсе исчезнуть.

Вся ее жизнь пошла кувырком!

В дверь постучали, но Келси не пошевелилась.

— Келси! — Энергичный стук повторился. — Открой дверь, или я позову управляющего, чтобы он отпер ее для меня.

Келси неохотно сползла с дивана и открыла.

— Бабушка?..

Подставив щеку для обязательного поцелуя, Милисент Байден вплыла в комнаты. Она была, как всегда, безупречно одета и причесана, блестящие, чуть рыжеватые волосы были зачесаны назад, открывая ухоженное лицо, которое могло бы принадлежать женщине не старше шестидесяти лет, хотя на самом деле Милисент было на двадцать лет больше. С помощью жесточайшей диеты и энергичных упражнений ей удавалось поддерживать свою фигуру в идеальном состоянии. Элегантный светло-голубой костюм сорок четвертого размера от Шанель подчеркивал все достоинства этой безупречной дамы. Светлые, в тон костюму, перчатки из мягкой кожи Милисент бросила на столик под зеркалом и повесила норковую горжетку на стул.

— Ты меня разочаровала, — были ее первые слова. — Запереться в комнате и дуться на весь свет. Как ребенок, право.

Прежде чем она села, ее миндалевидные глаза скользнули по лицу внучки.

— Твой отец совсем потерял голову, так он о тебе беспокоится. И он, и я звонили тебе сегодня по меньшей мере десять раз.

— Меня не было дома. Папе нечего было беспокоиться.

— Ой ли? — Милисент постучала накрашенным ногтем по подлокотнику кресла. — Вчера вечером ты ворвалась к нему в дом, чтобы сказать, что эта женщина написала тебе письмо, потом убежала и не отвечала на звонки целое утро.

— Эта женщина — моя мать, и вы оба — ты и отец — знали, что она жива. Нам пришлось объясниться. Ты, бабушка, несомненно, сказала бы, что воспитанным людям пристало выяснять отношения спокойно, однако мои чувства тоже можно понять.

— Не надо разговаривать со мной таким тоном! — Милисент даже подалась вперед, так она была возмущена. — Твой отец сделал все, чтобы защитить тебя от дурной молвы, чтобы дать тебе приличное воспитание, родной дом, наконец! А ты налетела на него как… как…

— Налетела? Я?! — Келси воздела вверх руки, хотя прекрасно знала, что такое открытое проявление чувств будет истолковано Милисент как вульгарное. — У меня было слишком много вопросов, на которые я хотела получить ответы. Я добивалась от него правды, на которую у меня есть все права.

— Теперь, когда ты узнала правду, ты удовлетворена? — Милисент слегка наклонила голову. — Для тебя — да и для всех нас тоже — было бы лучше, если бы ты продолжала считать ее мертвой. Но эта женщина всегда была эгоистична до мозга костей и думала только о себе. И редко о ком-нибудь другом.

По причинам, которые она вряд ли смогла бы себе объяснить, Келси подняла брошенную перчатку.

— А ты всегда ее так ненавидела? — с вызовом спросила она.

— Я всегда видела, что она собой представляет. Филипп был ослеплен ее смазливенькой мордашкой и тем, что казалось ему яркой индивидуальностью и тонкостью натуры. И он дорого заплатил за свою ошибку.

— А я очень похожа на нее, — негромко вставила Келси. — Теперь мне понятно, почему ты всегда смотрела на меня так, словно я в любой момент могу совершить какое-нибудь преступление. Или просто какой-нибудь неприличный поступок, который не допускают правила этикета.

Милисент со вздохом откинулась на спинку кресла. Она не собиралась опровергать утверждения Келси хотя бы потому, что не видела в этом необходимости.

— Вполне естественно, что я всегда была озабочена тем, как много ты унаследовала от нее. Ты носишь фамилию Байден, Келси, и большую часть времени давала нам все основания гордиться тобой. Но все твои оплошности и ошибки — все это от нее.

— Я предпочитаю думать, что мои ошибки — только мои и ничьи больше.

— Как, например, этот развод, — не преминула вставить Милисент. — Уэйд происходит из порядочной семьи. Его дед по материнской линии был сенатором, а отец владеет одним из самых престижных и респектабельных рекламных агентств на всем Восточном побережье.

— А Уэйд занимается развратом со своими фотомоделями.

Милисент нетерпеливо отмахнулась от нее движением руки, при этом на ее пальце холодно сверкнуло обручальное кольцо с бриллиантом — память о покойном муже.

— Ты, конечно, скорее обвинишь его, чем себя или ту женщину, которая его соблазнила.

Келси улыбнулась почти радостно.

— Совершенно верно, бабушка, я предпочту обвинить его. И уже обвинила. Мы развелись, развелись окончательно, так что ты напрасно теряешь время.

— Тебе принадлежит сомнительная честь быть второй за всю историю семьи Байден, кто решился на этот шаг. В случае с твоим отцом развод был неизбежен. Что касается тебя, то ты поступила так, как поступала всю свою жизнь: твоя импульсивная реакция на любые события вошла у тебя в привычку, и мне это не нравится. Но это не главное. Сейчас же меня интересует, что ты собираешься делать с этим письмом?

— А тебе не кажется, что это дело касается только меня и моей матери?

— Этот вопрос затрагивает честь семьи, — твердо сказала Милисент. — Отец и я — вот твоя семья.

Она снова пробарабанила ногтями по подлокотнику, тщательно подбирая слова.