Джон Ринго - Предвестник шторма

• Название: Предвестник шторма
• Автор: Джон Ринго
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-019753-5, 5-9660-0031-X

Кто поможет Земле, избранной следующей целью жестокой расы захватчиков-"чужих"?

Свою поддержку человечеству предлагают дружественные расы Галактической Федерации — но, как выясняется, даже самая «дружеская» помощь бывает небескорыстной.

Теперь земляне дорогой ценой усвоили жестокий урок: «Господи, защити нас от наших друзей, а уж от врагов мы защитимся сами!»

Теперь на кон поставлено само существование человечества в космосе...

---

Единственным подразделением, оказавшимся под рукой для обороны малозначимого перевала Баджиран, стал «батальон» полуразвалившихся М-60, оставшихся со времен шаха. Общее число оставшихся в строю танков не достигало и роты, да и те были латаные-перелатаные. И единственный офицер, непривлекательный, без политических связей и излишне интеллектуальный, командовал этим так называемым батальоном. Таковы были защитники Баджирана.

Кишлак приютился в высокогорной долине позади. Типичная горная деревенька. Озимая рожь только-только покрыла поля зеленым налетом, небольшая речушка журчала между полями и большой тополиной лесополосой. Собственно кишлак представлял собой скопление древних глинобитных и кирпичных домиков, притулившихся у подножия высоких серых гор, с разбросанными между ними несколькими более современными сооружениями. Даже их история брала свое начало в пору расцвета семидесятых. Ничто особо не менялось в высокогорных кишлаках.

Дороги мостились каменными плитами или булыжником, затем снова деградировали в полосы утрамбованного грунта. Возникали и рушились империи, в далеких Тегеране, Исфагане или Ташкенте создавались и свергались органы власти, кто бы ими ни владел в данный момент истории. Однако, несмотря ни на что, муэдзин пять раз в день созывал правоверных на молитву. И несмотря ни на что, козы продолжали щипать скудную горную траву. И несмотря ни на что, приходила зима. И несмотря ни на что, иногда появлялись завоеватели. Тогда посевы списывались как уничтоженные в битве, пока не присылали нового сборщика налогов. И для большинства жизнь шла по-прежнему.

Самым трудным для лейтенанта Фармазана было убедить муллу, что в случае с этим врагом все обстояло по-другому. Он показал старику фотографии с далеких звезд. Их отвергли, как детские сказки. Он показал ему эдикты революционного совета, предписывающие эвакуацию перед лицом приближающейся орды. Их отвергли с длинными выдержками из Корана и осуждением непоследовательности смертных правителей. Он показал ему видеосъемки из далекой Америки, где сражение бушевало в воздухе, на земле и на море. Хорошо известное средоточие вероломства, был ответ. В этой Гоморре такого и следовало ожидать. В конце концов, вырвав у себя почти все волосы, лейтенант призвал демона Тамерлана.

При этом вселяющем ужас имени строгий старый мулла побледнел. Монгольский завоеватель оставил от прославленной арийской империи лишь бледную тень былого величия, убив всех до единого представителей знатных родов, помещиков, чиновников и грамотных людей. После того как Тамерлан опустошил страну, единственными персами остались крестьяне. И большинство из них были либо убиты, либо порабощены.

Услышав дальнейшие описания, и когда ему указали на сходство, мулла уступил. С театральными причитаниями и зубовным скрежетом он начал выгонять бедных крестьян и ремесленников близлежащего городка из своих домов и отправлять их в длинный путь к далекому Мешхеду. Последнюю унылую фигуру еще было видно у дальнего поворота на плоскогорье, когда в поле зрения появилась жуткая орда с равнины.

Лейтенанту удалось наскрести несколько артиллерийских орудий и какое-то количество снарядов к ним. Артиллерия была смехотворной, в основном древние стопятимиллиметровые пушки. Они были старыми уже во времена последнего Пехлеви. Их родословная восходила к поставкам по ленд-лизу из Соединенных Штатов во Вторую мировую войну. Вместе с ними было несколько дряхлых британских пятифунтовок. Крепко сбитые пушки являлись основой британской артиллерии в течение десятилетий, но к настоящему времени устарели настолько, что в большинстве стран их рассматривали в качестве музейных экспонатов. Ни одно из орудий не позволили бы использовать ни в одной настоящей армии. Нарезы стволов были изношены практически до гладкого металла, казенники могло разорвать в любой момент.

С этими скудными силами из полуобученных новобранцев, антикварного оружия, ограниченных боеприпасов и недостаточного продовольствия ему предполагалось остановить инопланетную армию, которая прорубилась через полдюжины туркменских бригад. Он надеялся, что захватчики могут все же повернуть на север, где остатки туркменской армии окапывались для обороны Ашхабада. Они могли, но почему-то он в этом сомневался. Просто было не похоже, что его удача смотрит в ту сторону.

Он полагал, что могло быть и хуже, хотя не представлял, как это возможно. Не успел он об этом подумать, как мелкие снежинки начали падать на засушливые, в скальных выступах, серые горы. Он вздохнул. Был ли в целом мире кто-то проклят больше него?

* * *

Фам Май покачал головой и забрал автомат из рук юного рекрута. Он быстро разобрал почтенный АК-47 и покачал головой. Рекрут из ополчения низко повесил голову от стыда, когда ветеран указал на ржавчину на затворе.

— Глупый мальчишка! — рявкнул покрытый шрамами Фам и треснул юношу по голове извлеченной затворной рамой. — Ты, может быть, и хочешь умереть, но твои товарищи хотят жить. Почисть его, затем отправляйся к женщинам рыть позиции.

Прошли годы с тех пор, как Фам последний раз стрелял по врагу. Много, много лет. Он не служил в Демократической Армии ни во время обороны против Китая, ни во время вторжения в Камбоджу. Однако в его обязанности как командира Народного Ополчения своей деревни входило задержать наступление врага, насколько возможно. Руководство не ожидало, что он сможет остановить нашествие, однако действия вставшего под ружье Народного Ополчения определенно нанесут урон врагу. За тысячелетнюю историю оно много раз подрубало ноги врагам народа. И этот день не станет другим.

Сотня женщин деревни рыла окопы и сооружала блиндажи, а мужчины-ополченцы работали с оружием и снаряжением. Он не мог не фыркнуть при мысли об этом. Почти все оружие было антиквариатом, оставшимся со времен великой борьбы с французами и янки. Однако снаряжение — сапоги, вещмешки, патронташи и форма — было сплошь американским.

Снаряжение, разумеется, было бывшим в употреблении, и большая часть полученных ополчением ящиков, и их содержимого была повреждена так, что восстановлению не подлежала. Однако много чего осталось целым. Только американцы могли быть настолько расточительны, чтобы выбрасывать вполне сносное снаряжение. И только американцы могли быть настолько чудаками, чтобы даром отдать его бывшему врагу.

Вдобавок имелось несколько ящиков превосходных американских мин. Оружие было знакомым, как старый друг; он зубы съел в свое время, выкапывая их с американских позиций для собственного применения. Он практически первый раз видел их подготовленными для перевозки и восхищался многослойной упаковке. Американцы явно предполагали, что их будут перевозить во время урагана.

С таким оружием, боеприпасами, снаряжением и особенно клэйморами и «Прыгающими Бетти», Народное Ополчение серьезно покусает врага. Силы небольшого приземления, несомненно, просочатся мимо крупномасштабной засады. И, несмотря на риторику местного комиссара, они возьмут Дак-То. Но ополчение будет продолжать кусать их. И кусать их. Пока их не станет. У Америки свои проблемы, они не придут на помощь. Как бы ни смешно это было — желать, чтобы с неба свалился батальон «блюющих желторотых» солдат. Воистину смешно.

* * *

— О, это воистину смешно! — выпалила Шэрон О’Нил.

— Что там у вас, мэм? — спросил по радио Майклз.

Шэрон помотала головой в круглом пузыре шлема боевого скафандра и прорычала:

— Погнуты зажимы на пусковой установке-четыре!

Скоростные фрегаты никогда не проектировались для боевых действий. Но человеческая изобретательность смогла преодолеть некоторые проблемы. В данном случае ответом стали внешние подвески ракетных пусковых установок для приводимых в движение и заряженных антиматерией ракет; на фрегатах можно было разместить шесть больших контейнеров пусковых установок, несущих по четыре ракеты каждая. Однако из-за нехватки грузовых помещений фрегаты располагали местом лишь для двух запасных ПРПУ, для их подсоединения техническая команда должна была выйти из корабля, и это подразумевалось делать в ходе боя.

Несмотря на бережное расходование оружия, капитан Уэстон в конце концов использовала все двадцать четыре ракеты. Хотя периодически все еще раздавались сигналы боевой тревоги, она посчитала, что стоило рискнуть и подсоединить запасные подвески. Вот почему Шэрон, два техника-землянина и один индой находились в открытом космосе с пусковым контейнером. И покоробленным зажимом.

Майклз рассмотрел изображение зажима на мониторе.

— У нас есть запасной, который будет работать, мэм.

— Нет, — резко сказала капитан третьего ранга О’Нил. — Мы переключимся на Номер Пять.

— Мы потеряли управление Пятым, мэм, — напомнил ей Майклз.

Шэрон потрясла головой и зарычала от усталости, затуманивающей разум. Даже с почти чудодейственным провигалом утомление от боя просачивается внутрь. Ей приходилось время от времени напоминать себе, что она находится не в самой лучшей форме, даже если она так считала.