Джон Ринго - Дорога на Дамаск

• Название: Дорога на Дамаск
• Автор: Джон Ринго
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01249-2

Представьте себе, что вы весите четырнадцать тысяч тонн, что вместо рук у вас — мощнейшие сверхсовременные пушки, вместо депрессии или похмелья — дрожь в психотронных контурах, а где-то в самой глубине хитроумных механизмов — нежное и трепетное сердце… 

В романе Джона Ринго и Линды Эванс «Дорога на Дамаск» трагическую панораму гражданской войны на окраинной планетке под названием Джефферсон мы видим глазами исполинского боевого линкора по имени «Блудный Сын». «Дорога на Дамаск» — это и повествование о трогательных отношениях машины-гиганта и ее командира, отсылающее нас к традициям рыцарского романа, и рассказ о сильных людях, умеющих любить и воевать. Едкая политическая антиутопия неизбежно напомнит российскому читателю события нашей истории, а «русская тема» романа может вызвать улыбку. Философская притча о нравственном прозрении облечена авторами в занимательную форму фантастического экшена.

Боевые линкоры начинают — и выигрывают!

---

Моего командира встречает группа людей в штатском и военных мундирах. Некоторые из них оживленно разговаривают с репортерами, но большинство возбужденно переговаривается между собой, показывая на меня пальцами.

Саймон отключил зажимы, удерживающие его в кресле.

— Пожалуй, я выйду. Встречающие, кажется, чем-то озабочены.

— Штатских всегда пугает мой вид.

Саймон на мгновение задержался возле трапа, ведущего из командного отсека, и погладил рукой переборку:

— Я знаю, Сынок! Они же в первый раз тебя видят! Может, потом они тебя и полюбят…

Ренни так никогда меня и не полюбила, но я не хочу напоминать об этом Саймону. Не полюбило меня и большинство остальных штатских, с которыми мне приходилось сталкиваться… Впрочем, я рад, что Саймон пробудился от унылого молчания, в которое теперь так часто впадает, и вспомнил обо мне. Саймон — мой седьмой командир с момента вступления в строй. У меня были нормальные отношения с первыми шестью, но в Саймоне Хрустинове есть что-то такое, что делает наши отношения совершенно особыми, хотя мне и не объяснить, в чем именно дело. Внезапно я чувствую радость от того, что именно он будет моим последним командиром, и я буду его защищать.

Саймон спрыгивает с последней ступеньки длинного трапа прямо под мои гусеницы. К нему делает шаг высокий худощавый человек с продолговатым худым лицом.

— Майор Хрустинов?

Он протягивает моему командиру руку.

— Разрешите представиться. Абрахам Лендан. Журналисты снимают рукопожатие, а мой командир непритворно удивлен.

— Польщен тем, что вы лично встречаете меня, господин президент!

Я тоже удивлен. Так это сам президент Джефферсона Абрахам Лендан! Выходит, он не склонен к помпезным церемониям, которые так любят главы многих планет…

Президент Лендан знакомит нас со своей свитой.

— Майор Хрустинов, разрешите представить вам моего секретаря Элору Вилоуби, советника по вопросам обороны Рона Мак Ардля и Джулию Элвисон, советника по вопросам энергетики. Это спикер Законодательной палаты Биллингсгейт. Это — председатель Сената Хасан, а это — Кади Хаджам — председатель Верховного Суда Джефферсона.

После рукопожатий и дежурных приветствий президент Лендан знакомит Саймона с несколькими высокопоставленными офицерами в темно-коричневой форме Сил самообороны Джефферсона. Их мундиры кажутся тусклыми на фоне малинового кителя моего командира. Офицерам Кибернетической бригады нет необходимости маскироваться в складках местности. Они воюют внутри линкоров, чей корпус может выдержать даже небольшой ядерный взрыв. Кроме того, офицерские мундиры блестяще выглядят на параде и воодушевляют остальных военных и оказавшихся в опасности штатских.

Я внимательно слушаю президента, представляющего людей, с которыми мне с моим командиром придется осуществлять оборону Джефферсона. В первую очередь президент Лендан подходит к человеку в летах. Ему, на мой взгляд, уже пора было бы оставить действительную службу.

— Генерал-полковник Дуайт Хайтауэр, министр обороны и председатель Объединенного комитета начальников штабов.

Генерал Хайтауэр сед как лунь, а морщины, бороздящие его лицо, говорят о том, что ему лет семьдесят пять, а то и все восемьдесят… Президент поворачивается к остальным офицерам.

— Генерал-лейтенант Джаспер Шатревар, командующий сухопутными войсками Сил самообороны. Адмирал Кимани, командующий Военно-космическим флотом Джефферсона, и генерал-майор Густавсон, командующий нашими военно-воздушными силами.

Высокий, худощавый президент Джефферсона поворачивается ко мне.

— Смею полагать, это и есть боевой линкор «ноль-ноль-сорок-пять»?

В глазах Саймона вспыхнула веселая искорка.

— Так точно, господин президент!

— А как же мне к нему обращаться? — неуверенно спрашивает президент. — Не перечислять же каждый раз все эти цифры!

— Называйте его «Сынок».

На лице Лендана написано удивление. Потом он покорно кивает, откашливается и обращается прямо ко мне, не сводя глаз с объектива ближайшего из моих внешних оптических датчиков:

— Добро пожаловать на Джефферсон, Сынок!

— Благодарю вас, господин президент!

Кое-кто из присутствующих вздрогнул, услышав мой голос, хотя я всегда старательно уменьшаю его громкость, чтобы не порвать нежные барабанные перепонки собеседников. Впрочем, президент лишь улыбнулся, обнаружив присутствие духа, которое скоро понадобится ему и всем его согражданам. Мне хорошо видны глубокие морщины у него на лице и тени под глазами. В последнее время он явно мало спит и много переживает. Следующие его слова подтвердили мое предположение.

— Как мы рады видеть вас обоих! Были оснований опасаться, что яваки вас опередят. Окружное командование всячески старалось нас успокоить, но мы уже имели дело с этими тварями. Кроме того, мимо нас пролетело несколько кораблей с беженцами. Только безнадежное положение могло заставить капитанов ринуться на таких экипажах в Силурийскую бездну. Мы видели здесь простые космические яхты, не предназначенные для таких длинных и опасных перелетов, и транспортные корабли, изрешеченные противником еще до начала полета. Появлялись и огромные рудовозы, битком набитые перепуганными мирными жителями. Многие умирали от голода и ран. Все они надеялись, что яваки не станут преследовать их в Силурийской бездне, пока им рукой подать до богатых миров вдоль главных торговых путей…

Саймон изменился в лице:

— Боже! Я знаю много капитанов Военно-космического флота Конкордата, которые не решились бы углубиться в Силурийскую бездну!

Лендан нахмурился, и мне показалось, что на глаза ему навернулись слезы.

— На кораблях были раненые. Некоторые погибли, а многие все еще находятся у нас в больницах. А сколько их сгинуло в бездне! По словам беженцев, без вести пропало сто с лишним кораблей. Те, кто остался на Джефферсоне, рассказывают, что яваки теперь свирепствуют еще сильней, чем раньше!

Я вспомнил последнюю войну с яваками. Тогда на мне еще не обсохла заводская краска… В те времена яваки обычно использовали рабский труд пленных землян в шахтах и на заводах. Это было намного дешевле, чем приспосабливать захваченное оборудование к явакским конечностям. На этот раз противник не берет пленных. Нам об этом сообщили заранее, и президент Джефферсона тоже явно знает об этом.

— Мы не трусы, — негромко сказал Лендан. — Но нам нечего противопоставить явакским денгам. У нас есть несколько сторожевых кораблей, которые могут ненадолго задержать противника, собирающегося обстрелять Джефферсон с орбиты, но нам не справиться даже с одним явакским линейным крейсером.

Саймон кивнул. Вокруг завывал ветер, неумолимо предвещая приближение бури.

— Нам это известно. Впрочем, уверяю вас, что даже яваки не так страшны, как мельконы… Ваша лучшая защита — Силурийская бездна. Окружное командование полагает, что противник не рискнет бросить в бездну крупные силы. Если же здесь все-таки появится явакское соединение, в его составе вряд ли будут новейшие боевые единицы. Яваки не станут рисковать их потерей в бездне. Так что «Блудный Сын» прекрасно справится с врагами. Ведь он опытный боец.

Собравшиеся задрали головы и стали разглядывать награды на моей башне, а генерал Хайтауэр даже подошел поближе, чтобы лучше их рассмотреть.

— Молодец, Сынок! — сказал он, когда на грязную почву упали первые крупные капли дождя. — Медали за участие в семнадцати компаниях, три «Палладиевых звезды»… Боже мой, четыре «Созвездия»! Какой молодец!

— Благодарю вас, генерал Хайтауэр. Буду рад обсудить с вами план дальнейших действий. Разрешите поинтересоваться, не тот ли вы Дуайт Хайтауэр, который остановил наступление квернов на Гердоне-III?

Генерал вытаращил глаза от удивления:

— Откуда ты знаешь об этом?

— Во время освобождения Гердона мною командовала майор Элисон Сэндхерст. Она очень высоко вас ценила.

На суровом, покрытом шрамами лице Дуайта Хайтауэра появилось ностальгическое выражение.

— Боже мой! Прошло уже почти шестьдесят лет! У тебя был прекрасный командир, Сынок. Прекрасный! Без нее нам было бы не остановить квернов. Она пала смертью храбрых, и мы все скорбим о ней…

Глаза генерала Хайтауэра увлажнились совсем не из-за пронзительного ветра.

— Благодарю вас, генерал, — негромко говорю я. Его слова пробудили во мне грустные воспоминания.

Элисон Сэндхерст действительно погибла как герой, спасая детей под ураганным огнем противника, пока я беспомощно ждал, когда меня починят. Я ее не забыл и не простил себе то, что не сумел ее защитить.

Президент Лендан откашлялся и спросил, показывая на четырехметровую борозду в металле моей носовой части.

— Чем это тебя так?

Я не люблю вспоминать это сражение и не хотел бы причинять лишний раз боль Саймону, но вопрос задан человеком, которому мы будем подчиняться, и я должен ответить.