Джон Ринго - Дорога на Дамаск

• Название: Дорога на Дамаск
• Автор: Джон Ринго
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01249-2

Представьте себе, что вы весите четырнадцать тысяч тонн, что вместо рук у вас — мощнейшие сверхсовременные пушки, вместо депрессии или похмелья — дрожь в психотронных контурах, а где-то в самой глубине хитроумных механизмов — нежное и трепетное сердце… 

В романе Джона Ринго и Линды Эванс «Дорога на Дамаск» трагическую панораму гражданской войны на окраинной планетке под названием Джефферсон мы видим глазами исполинского боевого линкора по имени «Блудный Сын». «Дорога на Дамаск» — это и повествование о трогательных отношениях машины-гиганта и ее командира, отсылающее нас к традициям рыцарского романа, и рассказ о сильных людях, умеющих любить и воевать. Едкая политическая антиутопия неизбежно напомнит российскому читателю события нашей истории, а «русская тема» романа может вызвать улыбку. Философская притча о нравственном прозрении облечена авторами в занимательную форму фантастического экшена.

Боевые линкоры начинают — и выигрывают!

---

Ввиду того что я оперирую крайне ограниченными данными, мне необходимо ознакомиться с последними тенденциями развития джефферсонского общества, с экономическими условиями его существования и с последними поправками в законах и конституции. А вдруг ДЖАБ’а все-таки открыла оставшийся неизвестным его идеологическим предшественникам способ претворить в жизнь призывы к общественному и экономическому равенству?!

Передо мной сложнейшая задача. Я должен собрать большие объемы данных, проанализировать их и учесть вытекающие последствия. Это необходимо для оценки источников угрозы безопасности планеты и для разработки планов обороны. К счастью, теперь мне не грозит отключение, и у меня будет для этого достаточно времени, если только кажущийся сейчас далеким противник внезапно не проявит интерес к нашему островку жизни в Силурийской бездне…

Список остающихся без ответа вопросов растет с каждой секундой. Пытаясь решить уже известные проблемы, я сталкиваюсь с множеством новых. Я больше не уверен в том, что найду ответы на все, что меня интересует. А вдруг я упущу что-нибудь особенно важное из-за моих ограниченных способностей понимать полет человеческой мысли и динамику развития общества людей.

Следующее замечание, слетевшее с уст Зелока задолго до того, как я закончил свой отчет, еще больше меня озадачивает.

Он хитро косится на меня и, улыбнувшись, заявляет:

— А ты знаешь свою работу! Молодец! Так держать!

Зелок барабанит пальцами с холеными ногтями по подлокотнику кресла и, прищурившись, размышляет о моих словах. Наверное, он уже планирует свой следующий ход.

Президент явно принял какое-то решение, отставил стакан, наклонился вперед и стал что-то писать на цифровой табличке, встроенной в столешницу и преобразующую его почерк в поток пригодных для Компьютерной обработки данных. Над столом тут же поднялся предохранительный экран. Теперь поверхность таблички не вижу не только я, но и объективы камер, установленных службой безопасности в кабинете президента.

Я не имею доступа к содержанию памяти таблички, хранящей самые секретные сведения на Джефферсоне, разумеется, помимо данных, находящихся у меня в памяти. Через две минуты президент решительно ставит точку, вносит записанное на табличке в память и стирает буквы с ее поверхности.

Предохранительный экран опускается, и президент решительным тоном обращается ко мне:

— Через несколько дней Объединенное законодательное собрание будет голосовать по очень важному вопросу. В некоторых кругах населения нашей планеты возникли очаги недовольства действиями правительства. Кое-кому, видишь ли, не нравятся новые законы, которые мы собираемся принять! Диссиденты сами не знают, чего хотят, и сыплют угрозами.

Я думаю о том, что надо изучить разрабатываемые парламентариями законы и причины, вызывающие недовольство граждан. Президент очень взволнован, значит, это действительно важно! Через несколько секунд заявление Зелока заставляет меня забыть обо всем остальном.

— Эти люди угрожают депутатам Объединенного законодательного собрания. Если те проголосуют за новый закон, имеющий огромное значение для обеспечения обороноспособности нашей планеты, недовольные грозят расправиться с ними и их семьями.

Если Зелок говорит правду, он бросает своим политическим противникам серьезное обвинение. От угроз один шаг до насилия. Цивилизованное общество само не прибегает к угрозам, а отвечает на них соответствующими административными, а при необходимости — и силовыми мерами, направленными на устранение опасности.

Если на Джефферсоне поднимется волна недовольства, призывающая запугивать и терроризировать законно избранные власти, над планетой нависнет серьезная угроза. Внутренний враг может поколебать долгосрочную стабильность еще сильней, чем внешний агрессор. Внутренний враг куда коварнее — среди своих сограждан людям трудно распознать тех, кто угрожает их безопасности, свободе и благосостоянию.

В программы сухопутных линкоров не зря закладывают нравственные основы. На очень многих планетах правительства не смогли бы дать отпор линкору, вознамерившемуся силой узурпировать власть. Однако механический диктатор ничуть не лучше тирана из плоти и крови.

Узурпация власти — один из смертных грехов, на которые способен лишь сухопутный линкор с окончательно подорванной психикой. Такое грехопадение автоматически влечет за собой включение протокола перезагрузки электронного мозга, кладущего конец любым самостоятельным действиям вышедшего из строя линкора. И неудивительно — что может быть страшнее взбесившейся боевой машины весом четырнадцать тысяч тонн! Когда речь идет о человеческой жизни, никто не думает о мотивах, подтолкнувших линкор к тем или иным действиям…

Голос Зелока вывел меня из задумчивости:

— Голосование состоится через шесть дней. Еще до этого срока ты должен предоставить мне сведения о замыслах диссидентов. После этого я скажу, что ты должен делать дальше.

Президент прерывает связь со мной и тут же набирает номер Витторио Санторини. Я прикидываю, входит ли сейчас в мои обязанности прослушивание их разговора, но, прежде чем я прихожу к какому-либо выводу, Санторини берет трубку.

— Витторио! — кричит Зелок. — У меня замечательные новости… Нет, это не телефонный разговор. Встретимся как обычно?.. Да! В полпятого?.. Отлично. Ты просто не представляешь, что я узнал!

Президент бросает трубку, так и не сообщив основателю и лидеру ДЖАБ’ы, что именно он узнал. Ломать сейчас над этим голову не имеет ни малейшего смысла. Вместо этого я принимаюсь за кропотливый труд, пытаясь выяснить, что же произошло за последние десять лет. Надо узнать, что делают и о чем думают диссиденты, о которых упоминал президент Зелок. Впрочем, я не уверен в том, что, даже собрав нужную информацию.

я пойму, как мне следует действовать дальше. Жаль, что мне придется выполнять указания человека, которому не доверял Саймон Хрустинов, но делать нечего…

В отличие от Жофра Зелока у меня сейчас нет никаких причин для радости.

II

Саймон то терял сознание, то снова приходил в себя. Его терзала непереносимая боль, от которой спасали только провалы в бездну, где он не ощущал никакой связи ни с самим собой, ни с окружающим его миром. Казалось, он плывет сквозь густой туман, натыкаясь на скрытые его волокнами острые как бритва клинки. Саймон не понимал, где находится и что с ним. Он не помнил ничего, кроме вспышки смертельного страха, поглотившей все остальные чувства помимо боли.

Внезапно боль прошла, и Саймон провалился в бездонный черный колодец, в котором не существовало ничего, даже его самого. Когда у него в глазах просветлело, он удивился ясности собственных мыслей. Через несколько мгновений Саймон понял, что вообще ничего не чувствует. Он испугался, и в голове у него, как ни странно, все прояснилось. С трудом открыв глаза, Саймон увидел светлые стены малюсенького помещения, в котором стояла его койка. Его удивил низкий потолок. Неужели после всего что с ним произошло, его даже не поместили в больницу?! А вдруг он в руках Санторини? Неужели его похитили?!.

Саймон потянулся было к наручному коммуникационному устройству, чтобы связаться с «Блудным Сыном», и к собственному ужасу обнаружил, что не только ничего не чувствует, но и вообще не в состоянии двигаться. Как он ни старался, ему не удалось пошевелить даже пальцем. В душу к нему снова закрался липкий страх. Повнимательнее разглядев помещение, он подумал, что такие стены больше напоминают переборки космического корабля!

Саймон все еще гадал, почему оказался на корабле, когда у него за спиной раздалось характерное шипение люка, открывающегося в переборке.

— Вы наконец очнулись, полковник! — сказал кто-то спокойным, негромким голосом.

Через мгновение перед глазами Саймона предстал незнакомец в белом халате.

— Меня зовут доктор Зарек, — представился он. — Нет! Не пытайтесь двигаться. Мы затормозили вашу нервную систему, чтобы вы случайно не пошевелились. Вы помните, что с вами произошло?

Саймон был не в силах покачать головой. Голосовые связки тоже ему не повиновались.

— Ну это уж слишком, — нахмурился врач и поколдовал над невидимыми Саймону приборами.

Саймону стало больно, и он умудрился втянуть воздух сквозь сжатые зубы. Его организм начал реагировать на причиненные ему чудовищные повреждения.

Внезапно Саймон почувствовал, что может тихонько шевелить языком и губами.

— Что со мной? — еле слышно прошептал он.

— Ваш аэромобиль разбился. Не будь вы офицером Кибернетической бригады, я бы предположил, что вам ужасно повезло, а сейчас просто констатирую, что броня, в которую был предусмотрительно закован ваш летательный аппарат, спасла вам жизнь.

— Меня сбили? — с трудом выговорил Саймон.