Роберт Рэнкин - Танцы с саквояжем Вуду

• Название: Танцы с саквояжем Вуду
• Автор: Роберт Рэнкин
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036352-4

Поклонники Роберта Асприна, Дугласа Адамса и Кристофера Сташефа!

Добро пожаловать в ВЕСЬМА СВОЕОБРАЗНЫЙ мир «компа и магии»! Здесь на высоких технологиях специализируется черномагическая компания «Некрософт», а народ сидит в Некронете… Здесь «магазины на диване» наряду с антицеллюлитными кремами и плохими драгоценностями бойко торгуют БЕССМЕРТИЕМ. Здесь ритуалы вуду проходят в виртуале, ангелы-хранители пользуются КРАЙНЕ ЭКСТРАВАГАНТНЫМИ телесными аватарами, а гениальный частный детектив расследует преступления, не выходя из комфортабельной ПАЛАТЫ ПСИХУШКИ!… И это — лишь СОТАЯ ДОЛЯ того, с чем вы встретитесь в романе Роберта Рэнкина — МАСТЕРА иронической фантастики!

---

— Дальше не надо. Мне все равно. Спасибо, что вытащил меня.

— Не стоит благодарности, — сказал Дэнни. — Ради меня ты бы сделал то же самое.

— Едва ли.

— Но ты ведь рад, что выбрался оттуда?

— Еще бы.

— В том смысле, что сколько бы ты выдержал?

— В мясорубке? Думаю, не слишком долго.

— Я не о мясорубке. Я про другое. Я про нее.

— Про нее? А она еще хуже?

— В этом-то и штука. Я слышал, что эта чертова баба мурыжит свои жертвы по три месяца.

— Три месяца?

— И делает это с ними снова, и снова, и снова.

— Делает что?

— Трахает их. Заставляет заниматься с ней сексом утром, днем и вечером, словно рабов.

— Не бейте его, шеф.

— Поздно, Барри. — Я хорошенько двинул Дэнни в челюсть справа. Удар отшвырнул его на картон.

— Безмозглый ублюдок!

— Есть и светлые стороны, шеф.

— Какие светлые стороны?

— Если бы вы провели три месяца в качестве исполнителя ее сексуальных прихотей, вы бы никогда не закрыли свое дело.

— Ты прав. — Я с трудом поднялся на ноги, подошел к Дэнни и хорошенько его пнул.

— Этого вычеркиваете, шеф?

— Да, Барри, да.

— Здорово. Куда теперь?

Я кивнул на неоновую вывеску.

— Она ни о чем тебе не говорит? — поинтересовался я.

— На ней написано «выход», шеф. А как еще прикажете понимать?

— Проснись, Барри. Здесь я выступаю как Ласло Вудбайн, в конце главы получивший по голове и очнувшийся в переулке. Вудбайн появлялся лишь в четырех местах, помнишь? Так которое следующее по списку?

— Бар, шеф, где вы проводите время в непринужденных беседах. Этого у вас не отнимешь.

— Последнее замечание я пропускаю мимо ушей. А насчет бара ты прав. Может, угадаешь название?

— Наверное, бар Фанджо, шеф?

— Как всегда, не так ли?

Как всегда. По крайней мере в рассказах о похождениях Ласло Вудбайна. Лучшим приятелем Вудбайна был бармен по имени Фанджо. Вудбайн всегда ходил в его бар, проводил время в непринужденных беседах и выслушивал обстоятельства дела очередной клиентки. Серьезность таких дел не всегда бросалась в глаза, но непременно обнаруживалась впоследствии. Клиентки, как это часто бывает, сначала стеснялись его, но в конце концов он добивался их симпатии, и они помогали ему раскрыть дело. Где бы он ни был, Вудбайн всегда оставался на высоте.

— Так идемте же, — сказал Барри. — Не будем нарушать традицию.

Я толкнул входную дверь и оказался в мрачном коридоре, а оттуда — в не менее мрачном баре.

Я сказал «в не менее мрачном», но это мягко сказано. В баре царила гнетущая атмосфера. То есть в ней не было жизни. Внутри было безрадостно, неуютно и тоскливо… Скорбный, печальный, мрачный и даже траурный бар. Бар, навевавший хандру и уныние, меланхолию и печаль. Бар, вызывающий горечь. Пивная слез. Кабак скорби. Забегаловка…

— Заходи, — сказал Фанджо. — Я недавно сделал ремонт.

Я покосился на толстяка. Он стоял за стойкой, здоровый как боров, и улыбался, как перееханная автомобилем кошка. Фанджо был необъятен, то есть…

— Я сказал, заходи.

— Извини, Фанджо, — сказал я. — Я просто подумал вслух.

— Если это прикол, то отстойный. Мы расхохотались.

Впрочем, не помню, почему. Фанджо пригласил меня к стойке, и я сел прямо напротив него.

— Новые стулья, — заметил я.

— Сорт что надо.

Мы снова расхохотались. Потом перестали.

— Не понимаю, чего мы так веселимся, — сказал Фанджо.

Я снял фетровую шляпу и поправил края.

— Думаю, все дело в игре слов и юморе от сортира, — объяснил я. — Ты сказал «отстойный», я сказал «стул», ты сказал «сорт», как в слове «сортир», и мы засмеялись.

— Мы с тобой два чудака, — сказал Фанджо. Так оно и было.

— Итак, — сказал Фанджо, когда мы кончили смеяться и он налил мне стакан бурбона и подал тарелку чипсов. — Не пора ли нам расстаться со своими стульями и, как раньше, перейти в кресла?

Я посмотрел на кресла Фанджо.

— Чересчур большие. Где ты их купил?

— В «Биг Черс».

— Это самые большие, которые у них были?

— Самые маленькие.

— Понял, — сказал я, хотя ничего не понял.

— Вижу, что понял, — сказал Фанджо. Впрочем, я не поверил.

Мы снова рассмеялись — так, на всякий случай — и я принялся за свои чипсы.

— Ну, — сказал толстяк, — рассказывай, как дела?

— Не дела, а дело. О саквояже.

— О саквояже? — Фанджо присвистнул. — Только и слышу сегодня, что «саквояж».

— Правда?

— Ей-богу. Возьмем хотя бы сегодняшнее утро. Стою я за стойкой, работаю, и вдруг входит парень. Обычный такой. В костюме, галстуке, в начищенных ботинках. Но с головой что-то странное.

— С головой?

— Головка такая маленькая. Размером с апельсин.

— Будет врать-то.

— Клянусь, так и было. Парень заказал пива, но видит, что я на него уставился, и говорит: «Валяй, спрашивай». А я говорю: «О чем?» А он говорит: «О моей голове». А я: «Больно надо». А он: «А я и так скажу». И сказал. «Так было не всегда», — начал парень, показав на свою голову. — «Когда-то я служил главным корабельным старшиной на „Мэри Грей“, первоклассном крейсере, приписанном к Сан-Франциско. Женщины меня никогда не пропускали, и подобная работа была как раз по мне. Элегантная форма и множество одиноких женщин, ищущих любви. Я был нарасхват днем и ночью. Сказка».

— Сукин сын, — сказал я.

— Вот уж точно, — согласился Фанджо. — «Ну вот, — продолжал парень. — Плыть до Сан-Франциско оставалось еще несколько дней, а я крутил с одной молодой богатой наследницей, предпочитавшей заниматься любовью в спасательной шлюпке. Однажды ночью она неудачно повернулась, и я оказался за бортом. Корабль ушел, и я остался один посреди океана. Я думал, что мне конец, но как-то держался на плаву. Я несколько раз терял сознание, когда однажды увидел лодку, а в ней человека, гребущего меч-рыбой, словно веслом. Впрочем, моих криков о помощи он не услышал, а через несколько дней меня выбросило на необитаемый остров. Еды было вдоволь. Я ловил рыбу, ел фрукты и выжил. Но я сходил с ума от одиночества и отсутствия женского общества, так хотелось перепихнуться. И вот однажды, когда я брел вдоль пляжа, я наткнулся на этот саквояж».

— Саквояж? — переспросил я.

— Саквояж вуду, — пояснил Фанджо. — Но продолжу рассказ от лица того парня. «Я его сразу узнал, — сказал парень. — Некоторое время назад я был на Гаити в одном из туземных поселков. Хотел поглазеть на черных девочек, танцующих нагишом. На одном из жертвенников я и приметил точно такой же саквояж. Он был весь покрыт черепами. Жутковатая штуковина».

— Враки, — сказал я.

— Заткнись, — сказал Фанджо. — «Ты освободил меня от саквояжа вуду, — сказала джинья, — в котором я провела в заточении тысячу лет. Чтобы вознаградить тебя, я выполню любое твое желание». Мне нужно было приказать ей помочь мне убраться с этого острова, но я этого не сделал. Передо мной стояла красивая женщина, и я лишь промямлил: «Хочу заняться с тобой любовью». Но красавица покачала головой: «У джиннов нет этих органов». Она показала на свою паховую область. Я был в отчаянии и сказал…

— … Тогда как насчет маленькой головки?

— Верно, — сказал Фаджо. — Как ты догадался?

— Это старая шутка. Ее все знают.

— Я не в курсе, — сказал толстяк. — Так ты считаешь, он все это выдумал?

— Я считаю, что выдумываешь ты.

— Неужели? — Фанджо сунул руку под стойку и вытащил крошечную шляпу. — А что ты скажешь по поводу этого? Он оставил.

Я внимательно осмотрел шляпу.

— Это кукольная шляпа, — сказала я Фанджо. — Точнее, шляпа перчаточной куклы по имени Норрис. Ее придумал художник Альберт Таппер еще в пятидесятых годах. Кроме того, им была написана целая серия книг о приключениях Норриса. Норрис был фурункулом на шее одного владельца ночного клуба и вечно попадал в смешные ситуации. К сожалению, мир еще не был готов к книгам о бубонах, и Альберт умер, став трагической жертвой идиотского несчастного случая, в котором не обошлось без резиновых лент и купальной шапочки. Фанджо присвистнул.

— Похоже, ты разбираешься в сопутствующей продукции, — сказал он.

— Приятель, в моем деле необходимо знать многие мелочи.

— Извините, шеф, — сказал Барри. — Ненавижу вас перебивать, но хоть непринужденная беседа — важная часть методологии Ласло Вудбайна, нутром чую, мы зря теряем здесь время.

— Терпение, Барри. Скоро все прояснится.

— Ладно.

— Жаль, что ты не веришь рассказу о человеке с маленькой головой, — сказал Фанджо. — Может быть, если я покажу тебе саквояж…

— Он оставил саквояж? Саквояж вуду?

— Он сказал, что ему неловко носить его с собой. Сказал, что на него все оборачиваются.

— Немедленно покажи саквояж.

— Конечно, — сказал Фанджо, сунув было руку вниз. — Нет, подожди. Сейчас обслужу этого посетителя.

Я повернулся, чтобы взглянуть на посетителя, и, могу признаться, мне понравилось то, что я увидел.