Андрей Раевский - Конец игры

• Название: Конец игры
• Автор: Андрей Раевский
• Издательство: АСТ: АСТ Москва: Транзиткнига
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034970-Х

Игра демонов Валпракса и Тунгри начинается...

Фигуры на их доске — люди, обитающие в могущественной Алвиурийской империи. Правила Игры просты — один из игроков может трижды подвергать опасности жизнь "основной фигуры" своего противника, другой же — трижды спасать свою игрушку из безвыходных ситуаций.

Расстановка фигур такова.

Молодой монах Сфагам приговорен к смерти за разглашение миру секретов монастырских боевых искусств…

Трое убийц из соседнего монастыря вышли с миссией уничтожить предателя…

Но у Сфагама находятся союзники — юный ученик Олкрин и отчаянная наемница Гембра.

Демон Тунгри делает первый ход — и Сфагам лишается всех своих способностей, Гембра попадает в плен, а Олкрин оказывается впута в сложную дворцовую интригу.

Следующий ход предстоит сделать Валпраксу!

---

— Вот-вот. Сначала они попытаются вернуться к первым ступеням, а потом всё начнётся сначала… Не знаю, может быть, главному строителю именно этого и надо. Твое Большое Время наступило, Сфагам.

— Что ж, мне бы надо получше понять этих самых…

— Ты их всегда найдёшь в левом крыле. Но не торопись, время ещё есть.

— Да… сегодня я хотел бы повидать своих старых приятелей.

— Конечно. Они тебя всё время вспоминали. А вечером я жду твоих рассказов.

Сфагам вышел от патриарха с лёгким сердцем. Всё складывалось в точном соответствии с его предчувствиями. К тому же та ноющая боль недосказанности, которая возникла между ними в день его отъезда из Братства и мучила его всё это время, растаяла без следа.

Глава 22

— Что там за шум? — Анмист повернул голову в сторону улицы, откуда всё громче доносились звуки голосов.

— Чудака этого хоронят, который вчера себя зарезал, — ответила Гембра. Она сидела лицом к окну и, не отрываясь от разговора, наблюдала за тем, что происходило на улице.

Уже не в первый раз они встречались в этом тихом полутёмном кабачке свидом на площадь, в дальнем конце которой возвышался величественный Храм Богов Неба. Здесь было спокойно и уютно. Редкие посетители всегда вели себя степенно и не мешали неспешному разговору.

Новый знакомый вызывал у Гембры непростые чувства. Своим умом, невозмутимостью и необычными способностями он напоминал ей Сфагама. Но тот был сдержан, а Анмист, скорее, холоден. Если Сфагам пытался вжиться в мир, то Анмист почти не скрывал своей пресыщенности жизнью. А ещё в его словах время от времени проскальзывали нотки брезгливости и едва заметного высокомерия. Конечно же, Гембра не могла со всей ясностью объяснить себе всё это, тем более что Анмист всё же с немалой силой притягивал её к себе. Он внимательно слушал её рассказы, особенно обо всём, что касалось Сфагама. Ей это нравилось. И хотя явно повышенное внимание нового приятеля не могло не пробудить в ней лёгкие нотки настороженности, при том ещё, что Анмист почти ничего не говорил о себе, всё же открытость её натуры брала верх. А кроме того, Гембра заметила, что даже за те несколько дней, что они были знакомы, внешность Анмиста неуловимо, но явственно изменилась. Казалось, что его лицо приобретает всё более завершённую и отточенную форму, словно скульптура, когда резец мастера завершает последние, самые мелкие и тонкие детали. Это создавало особую интригу — затягивающую и немного страшноватую. Иногда её даже немного влекло к нему, но тут же просыпалось непререкаемое убеждение, что Сфагама ей никто не заменит. Даже самый умный и сильный… И ещё… Сфагам никогда не демонстрировал своего превосходства, даже тогда, когда от него этого ждали. Именно это необычайно редкое качество поразило и подкупало её в начале их знакомства. Анмист же делал это постоянно — тонко, изысканно, мастерски… Никто из мужчин, которых Гембра знала раньше, даже близко не мог подойти к таким высотам изощрённого самоутверждения. Но она была уже достаточно опытна, чтобы не попадаться в эти сети. К тому же подобная манера Анмиста вовсе не говорила о каких-то особых намерениях. Такова была его натура — он просто не мог иначе…

— Смотри, какая птица! — воскликнула Гембра, показывая пальцем в окно.

Огромный красный попугай необычными танцующими зигзагами пропорхал мимо окна и устремился к дальнему краю площади.

— Пойдём, посмотрим…

— Да, любопытно… — Анмист бросил на стол монетку и вслед за Гемброй направился к выходу. Они вышли из глубокой тени узкой улочки на ярко освещённую площадь, следя за прихотливыми перемещениями диковинной птицы. Попугай то взмывал вверх, то планировал, едва не задевая людские головы. Но его, как ни странно, никто не замечал. И когда он сделал два низких круга над столпившимися вокруг погребальных носилок людьми, никто даже не бросил взгляда вверх.

Когда Гембра и Анмист подошли вплотную, попугай вовсе исчез из виду, словно растворился в воздухе.

— Интересно, о чём это они там?… — спросила Гембра, осторожно протискиваясь через спины собравшихся.

— Действительно интересно… Иначе я не насчитал бы здесь уже четырёх тайных соглядатаев, — тихо ответил Анмист, стараясь не отставать от Гембры.

— …Будем же твёрды, как наш возлюбленный брат, которого мы провожаем сегодня в царство вечного покоя! — возбуждённо говорил низкорослый лобастый человек с недлинной, но сильно растрёпанной черной бородой. — Оковы тленного мира не властны более над ним, и душа его уже познала объятья нашего единого небесного отца. Как сказал Пророк, за луч света. протянутый отцом, можно ухватиться и подняться ввысь, за взгляд сомнения, брошенный пролетающим над бездной, силы зла могут утянуть вниз! Наш брат всегда шёл прямой дорогой истинной веры…

— Видела я этого пророка. В Гуссалиме… Весёленькая была история… — шепнула Гембра Анмисту. Тот понимающе кивнул в ответ.

Неожиданно, резкий каркающий голос подхватил последние слова говорящего, и невнятные звуки передразнивающим эхом разнеслись над головами слушателей.

Оратор замолк, озираясь по сторонам.

— Мужайтесь, братья, ибо придёт наше время, — заговорил другой мужчина, — оно придёт и отступят перед словом Пророка наши гонители.

— И воссияет во славе наш небесный отец, — добавила одна из женщин.

— И воссияет во славе! — тихим хором повторили все.

И вновь пронизительный каркающий звук прорезал торжественную тишину. Теперь все завертели головами, глядя вверх.

— Знамение! — веско провозгласил чей-то голос.

— Знамение, знамение! — отозвались другие.

Между тем, несколько наиболее солидно одетых членов общины обступили жреца, который собирался приступить к выполнению похоронных обрядов.

— Пойми, почтеннейший, — доносились обрывки их приглушённого разговора, — это человек необычный. Он был нашим братом и разделял нашу веру. Мы должны похоронить его по НАШИМ обрядам.

— Так и вы же поймите, — сопротивлялся жрец, — указание дано — похоронить согласно установленному обряду. Понятно? У-ка-за-ни-е!

— Восстань же, брат наш возлюбленный! — вновь зазвучал голос лобастого, — Восстань и возрадуйся силе нашего духа! Возрадуйся…

Складки ниспадающего с носилок до земли погребального покрывала отчётливо затрепетали, словно внутри под носилками пронёсся лёгкий ветерок.

Говорящий осёкся и смолк.

— Знамение! — снова зашептали было снова голоса, но тут же стихли при виде нового сильного шевеления складок под ударами внутреннего ветра. А когда тяжёлая белая ткань птицей вспорхнула вверх и с шелестом понеслась по серым камням площади, мало кто удержался от испуганных выкриков. Но это было ещё не самое удивительное. Мускулы бледного заострившегося лица покойника едва заметно дрогнули. Веки легонько затрепетали и тело его стало приподниматься — медленно, не теряя выпрямленного положения, словно подчиняясь незримой внешней силе. Наконец его высокая и казалось, ещё сильнее вытянувшаяся фигура предстала перед онемевшими собратьями во весь рост, нависая над ними с высоты погребальных носилок, которые окружала теперь густая и пёстрая толпа зевак, стражников и вполне солидных прохожих.

Мертвец открыл глаза и некоторое время смотрел недвижным потухшим взглядом прямо перед собой на застывших в страхе собратьев.

— Вы-ы-ы… — зазвучал его хрипловатый гулкий голос, прорвавшийся через мёртвые губы, раскрытые усилием невидимой силы. — Вы-ы! Ходящие по земле… Что вы знаете о Воротах Великих Судей! Вы, носящие груз оболочек… Не вам рассуждать о блаженстве… и о боли…

Рука мертвеца дёрнулась было вверх, но застыла на полпути. Глаза его широко открылись, а губы его стали издавать быстрые и невнятные сдавленные звуки. Стоящие в первых рядах, выйдя из оцепенения, в ужасе попятились назад. А фигуру восставшего покойника тем временем стали окутывать струйки сизого дыма. Из уст его вырвался долгий, нечеловечески ровный и бесстрастный крик, и облако голубого пламени мгновенно охватило всё его застывшее выпрямленное тело. Несколько минут оно горело, возвышаясь над сумятицей толпы, раздираемой между страхом и любопытством, а затем страшные обугленные останки с неестественной тяжестью и силой обрушились на носилки, сломав их и распластав на земле. Из-под обломков торопливо вылез тот самый огромный красный попугай, который теперь стал ещё больше размером и ещё меньше похож видом на попугая. Забавно подпрыгивая, он человеческой походкой поскакал прочь, отряхивая крылья и что-то бормоча себе под нос.

Что было дальше, Гембра и Анмист разглядеть не смогли из-за начавшейся в толпе паники. И только когда толчея вынесла их на одну из примыкающих к площади улочек, им удалось перевести дух и осмотреться.

— Да-а! Верно говорят, что в Каноре никогда не соскучишься — всё время что-нибудь происходит. — Проговорила, наконец, Гембра, приводя в порядок помятую одежду.