Шон Рассел - Брат Посвященный

• Название: Брат Посвященный
• Автор: Шон Рассел
• Издательство: АСТ/Ермак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-024534-3, 5-9577-1458-5

Многотысячная армия степняков-кочевников все ближе подступает к границам древней Империи Ва — но нет мира и в самой Империи.

Потому что жестокий узурпатор Аканцу, свергший с престола законную династию императора Ва, боится и ненавидит князя Сёнто, объединившего вокруг себя старую аристократию, — и мечтает любой ценой избавиться от возможного претендента на трон.

И единственный, кто может и должен спасти страну от гибели и отвести от Сёнто смертельный удар, — юный монах, в совершенстве владеющий тайными боевыми искусствами далекой горной обители…

---

А если этот юноша сумеет остановить песок, как и говорила сестра Морима? Что, если он способен на большее? После Владыки Ботахары остановить бегущий песок не удавалось никому — ни единому человеку за тысячу лет! Почему никто не может сравниться с Просветленным Владыкой? Учитель самого Нодаку владел искусством ши-тен лучше любого из учеников и при этом утверждал, что его способности развиты гораздо слабее, чем у его наставника.

Верховный Настоятель ладонями ощутил тепло чайной чашки. Такое простое удовольствие! Он размышлял о тайне, которую так долго знал он один, и задавался вопросом, кому еще она известна теперь. Песок, песок. Старик вновь взглянул на падающие песчинки.

Владыка Ботахара, Просветленный Наставник, при помощи ши-тен научился управлять индивидуальным чувством времени так, что мир вокруг него останавливал свое движение. Все монахи-ботаисты владели этой способностью в той или иной степени, но Достигший Просветления добился гораздо большего. В рукописях упоминалось, что Владыка Ботахара медитировал, глядя на струйку песка в часах, и видел, как песок не только останавливается, но, в Его глазах, начинает течь в обратном направлении. Одна мысль об этом приводила Верховного Наставника в благоговение. Говорили, что Владыка Ботахара мог двигаться сквозь время, как пловец, рассекающий волны. Настоятель раздумывал над этим каждый день с тех пор, как помнил себя, и все же смысл чуда по-прежнему ускользал от него. Он понимал: важно, чтобы эта часть тайного знания передавалась от одного Верховного Настоятеля к другому. Но как объяснить то, чего не понимаешь сам?

Сестра Морима закончила трапезу, и он заметил, как хорошо она справилась со своим чувством стыда. Верховный Настоятель снял крышку с фарфоровой чаши и предложил женщине горячее белое полотенце, которым она вытерла губы и руки.

— Еще чаю, сестра?

— Да, если можно, брат Нодаку. Кстати, все было очень вкусно.

Он налил ей чаю, придерживая рукав длинного кимоно, обычного наряда братьев-ботаистов. Одежду монахов дополняли просторные штаны, доходившие до середины икры, сандалии и широкий пурпурный пояс — непременный знак ордена ботаистов.

Сестра Морима отхлебнула чаю, поставила чашку на столик и собралась с духом. Нужный момент наступил.

— Сестра Саэдза еще раз велела мне обратиться к вам с покорнейшей просьбой. Дозволите ли вы сестрам нашего ордена изучить свитки, написанные рукой Владыки Ботахары?

Верховный Настоятель сосредоточенно разглядывал свой чай, медленно поворачивая чашку на столе.

— Сестра Морима, я уже уверял вас, что рукописи, которые изучают в вашем ордене, ничем не отличаются от тех, что хранятся у нас. Когда мы разговаривали в последний раз, я предложил вашему вниманию свои личные экземпляры и могу предложить их вам снова. Слова в ваших свитках — воистину слова Ботахары, записанные самыми сведущими монахами всех времен. Поверьте, это самые лучшие копии, какие только существуют.

— Мы ни на секунду не сомневаемся в талантах ученых братьев, которые записывали слова Владыки Ботахары, брат. Для нас вопрос представляет чисто духовный интерес. Вы взяли на себя обязанность беречь и охранять бесценное сокровище, но ведь это наследие принадлежит всем последователям Владыки Ботахары. Мы всего лишь желаем увидеть слова, написанные рукой Достигшего Просветления, как видели их вы. Мы не имеем намерения забирать свитки из вашего монастыря, где им обеспечены великолепные условия хранения, а просто хотели бы прислать к вам делегацию — возможно, двух или трех самых образованных сестер, — чтобы изучить рукописи, конечно же, под вашим строгим наблюдением. У вас нет поводов скрывать свитки. Мы почитаем эту бесценную святыню столь же глубоко, как и вы.

— Как вам известно, сестра, оригиналы рукописей очень древние. Мы берем их в руки лишь раз в десятилетие, когда вскрываем и просматриваем, чтобы обнаружить малейшие признаки ухудшения их состояния; затем свитки почти сразу же запечатываются. Мы сами обходимся переписанными копиями. Мы все. Ничего другого я вам сказать не могу. Меня связывает клятва и священный долг, который я не нарушу. Прошу вас, не заставляйте меня колебаться в том, что касается этой сферы моих обязанностей, сестра Морима.

— Я никогда бы не осмелилась просить вас нарушить долг, брат, но вы… вы же Верховный Настоятель. Вы вправе изменять решения, принятые в те времена, когда мир был другим. В этом и заключается мудрость. Ботахара учил, что перемены неизбежны и противиться им глупо. Может быть, вы разрешите двум-трем сестрам из моего ордена присутствовать при подобном исследовании свитков? Мы ни в коем случае не станем вмешиваться в процедуру осмотра. Наверняка последователям Слова не запрещается быть свидетелями этого ритуала, не так ли?

Хитрая старая корова! Ну и как ему теперь выкручиваться?

— Позвольте мне обдумать ваши слова и посоветоваться со старшими членами ордена. Согласиться на ваше предложение — значит нарушить многовековые традиции, сестра Морима. Вы должны сознавать, что такое решение не принимается быстро. Давайте закончим на этом разговор, и, пожалуйста, поймите, что я ничего не могу вам обещать.

— Ах, брат Нодаку, ваша репутация мудрого человека вполне заслуженна! Благодарю вас, тысячу раз благодарю. Вы оказали мне честь, уделив так много времени. — Монахиня поклонилась. — Если вы решите допустить нас на осмотр — да-да, я знаю, вы ничего не обещали, — но, в случае согласия, когда это произойдет?

Верховный Настоятель на мгновение поднял глаза, словно подсчитывая, когда наступит знаменательный день.

— Почти через девять лет, сестра Морима.

— Совсем скоро, брат! Дни пролетят незаметно! — От радости она захлопала в ладоши, будто ребенок. — А через сколько точно?

Верховный Настоятель снова помолчал.

— На седьмой луне, считая с сегодняшнего дня, останется восемь лет.

Сестра Морима допила чай и с чувством проговорила:

— Желаю вам достичь совершенства в этой жизни!

«А тебе — достичь совершенства прямо сегодня, чтобы я тебя больше не видел», — мысленно выругался Верховный Настоятель.

— Корабль пришел сюда с почти пустым трюмом и наверняка уже разгрузился, брат, так что меня заждались. Вы позволите задать вам еще один вопрос? Когда нам ожидать решения вопроса?

— Этого, я не знаю, сестра.

— Прошу, укажите хотя бы приблизительное время, чтобы я назвала моим сестрам срок, через который они могут рассчитывать на ваш ответ.

— Сие мне неведомо, сестра, — повторил старый монах с едва заметным раздражением в голосе.

— Как угодно, брат, — с поклоном сказала сестра Морима. — Я не хотела быть навязчивой. — Она поднялась с подушки с неожиданным проворством и снова поклонилась.

Верховный Настоятель встал вместе с ней и поклонился в ответ.

— Я злоупотребила вашим временем, брат. Беседа с вами — большая честь для меня. Я — ваша должница.

— Это вы оказали мне честь, посетив наш монастырь. В таких делах и речи не может идти о долгах.

Монахиня еще раз отвесила поклон и двинулась к выходу. У двери она на секунду задержалась и, поймав взгляд Верховного Настоятеля, сказала:

— А что, если этот юноша научится чувствовать истину?

Верховный Настоятель пропустил мимо ушей намек, содержавшийся в вопросе, и без колебаний ответил:

— Тогда он познает не только истину слов Ботахары, но и суть наших священных трудов.

Старший неофит спустился по лестнице, чтобы проводить сестру Мориму через лабиринты монастыря Дзиндзо. Она кивнула, словно соглашаясь с мудрым ответом брата Нодаку, круто развернулась и вышла.

На мгновение Верховный Настоятель замер, глядя на закрывшиеся сёдзи, а затем отодвинул ширму, отделявшую комнату от его личного балкона. Ласточка вспорхнула с почти законченного гнезда, пронзительным щебетом выражая негодование по поводу нежданного вторжения. Верховный Настоятель не стал выходить на деревянный настил, а вместо этого укрылся в прохладной тени крыши, глядя, как внизу, во дворе, младшие инициаты отрабатывают Форму. Старик сделал полшага вперед, чтобы увеличить обзор. Теперь он видел всех учеников, каждый из которых стоял внутри своей Септимы — геометрического рисунка, повторявшего тот, что был изображен на стене в комнате Верховного Настоятеля.

Учитель ши-кван медленно, с отточенной грацией двигался перед рядами учеников. Подходила к концу уже шестая фаза тренировки, и юноши сильно устали, хотя неопытным глазом заметить это было невозможно. Суйюн стоял во втором ряду, выделяясь среди прочих маленьким ростом и спокойной уверенностью. Движения его были точными и плавными, без малейшей задержки.

Сотура-сум не преувеличивал. По сравнению с этим неофитом старшие ученики выглядели просто неуклюжими; по правде говоря, в умении владеть своим телом Суйюн мог поспорить с самим наставником. Верховный Настоятель продолжал наблюдать, завороженный зрелищем.