Ольга Токарчук - Путь Людей Книги

• Название: Путь Людей Книги
• Автор: Ольга Токарчук
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012646-8

Франция, XVII век. Странная компания — маркиз, куртизанка и немой мальчик — отправляется в долгий, нелегкий путь на поиски таинственной Книги Книг, Книги Еноха, в которой — Истина, Сила, Смысл и Совершенство. Каждый из них искал в этом странствии что-то свое, но все они называли себя Людьми Книги, и никто не знал, что ждет их в конце пути…

Ольга Токарчук — одна из самых популярных современных польских писателей. Ее первый роман «Путь Людей Книги» (1993 г.) — блистательный дебют, переведенный на многие европейские языки.

---

Между тем за окном уже ничто не напоминало Париж. Сразу за столичной заставой начиналась провинция, и все как будто сделалось меньше, хуже, запущеннее. Тотчас изменился и язык. Повстречавшийся во время короткого привала крестьянин говорил на каком-то смешном, исковерканном диалекте. Французский был обязателен только в Париже.

Решено было в дороге не задерживаться и ехать прямо в Анжервилль. Карета остановилась еще только один раз, и мальчик-возница взял на козлы уставшего пса.

— Что вы думаете об этом мальчике? — спросил Маркиз, когда экипаж покатил дальше.

— Не особо смышлен, похоже, — ответил де Берль.

— Надо будет непременно нанять кучера в Анжервилле, — решил Маркиз.

Маркиз чувствовал себя ответственным за эту экспедицию. Он готовился к ней загодя, понимая, что в вопросах организации не может рассчитывать ни на лишенного воображения де Берля, ни на непредсказуемого шевалье (разве он не был прав?), ни на немощного Шевийона. Ответственность он, впрочем, возложил на себя с радостью. Ему нравилось как решать сиюминутные задачи, так и составлять планы, которые он затем неукоснительно осуществлял пункт за пунктом. Но сейчас он был сбит с толку. С самого начала все пошло вкривь и вкось. Дуэль шевалье, неожиданный презент в лице его содержанки. Потом кучер, который вдруг тяжело заболел, и вместо него — немой недотепа. Маркиз, однако, не был бы самим собой, если бы, помимо умения планировать события и выстраивать их в логические, последовательные цепочки, не обладал гибкостью ума, позволяющей приспосабливаться к планам, составленным кем-то могущественнее его.

— Если что-то получается ни с того ни с сего, случайно, это проявление воли Господней, — вполголоса сказал он де Берлю, но де Берль был иного мнения.

— В этом можно усмотреть предостережение. Любая перемена планов, тем более на первых порах, крайне опасна. Это как в геометрии: даже незначительное поначалу отклонение от прямой впоследствии становится непоправимым.

Де Берлем овладели дурные предчувствия. Он думал о твердом, гладком и уже довольно большом животе жены и о том, как бы на этот раз не вышло осложнений при родах. Думал о незаконченных делах. Думал о знамениях, которые всегда посылал ему Бог и которые, как ему казалось, он научился распознавать. Он злился на себя за такие мысли, поскольку еще сам себе боялся признаться, что не хочет ехать дальше, что считает их затею безумной. Разве не достаточно, что он финансирует экспедицию? Теперь он искал предлог, чтобы оправдаться перед собой за внезапную потерю энтузиазма.

Ему вспомнились дети — маленькие существа, в которых смешались черты его самого и его супруги. А теперь на свет появится еще один младенец… Какой? Солнце и Венера будут находиться в знаке Девы. Это хороший знак — рожденные под ним трудолюбивы, надежны. Если будет мальчик, можно рассчитывать на помощь в делах. Девочка, когда вырастет, станет прекрасной хозяйкой. Скромной, работящей, пускай даже чуточку приземленной, но женщине и незачем витать в облаках. Вот если бы наплодить столько детей, думал он, чтобы у каждого Солнце было в другом знаке, тогда в доме соберется целый Зодиак. Можно будет изучать различные зависимости между ними — это же отличный материал для экспериментов. Сидеть в прохладной библиотеке, пить оранжад, записывать в конторских книгах свои наблюдения. Де Берль перенесся мыслями домой и бродил теперь по комнатам, испытывая непритворное отвращение к трясущейся по жаре карете.

— Ты не считаешь, что для начала чересчур много непредвиденного? — спросил он у Маркиза шепотом, поскольку сидящая рядом с ним «эта женщина» (так он про себя называл Веронику) опять задремала. — Мы могли бы остаться в Париже… подождать…

Маркиз усмехнулся и откинулся на спинку сиденья. Кивком указал на солнце, которое, точно золотой паук, медленно ползло к горизонту.

— Я так рад, что мы наконец едем, — сказал он, будто вовсе не услышав слов друга.

Жаль, что неизвестно, каким образом все происходит. Вытекают ли события одно из другого согласно каким-то труднопостижимым правилам? Нет ли тут сходства с тем, как маленькая коробочка появляется из большой, а та — из еще большей? Управляет ли всем происходящим только божественный промысел, который человеку не дано знать? А может быть, между событиями и нет никакой связи, может, они совершаются как хотят, хаотически, по воле случая, противореча сами себе и обманывая людей своей кажущейся логичностью?

Только дети, недоумки и волшебники знают, как оно есть на самом деле. Они чувствуют, что у Бога мало общего с миром людей, и единственное, что в этом мире непосредственно исходит от Бога, — смысл существования каждого предмета да человеческое воображение, способное соединять события в цепочки. Всякая вещь, всякое событие имеют свое, особое значение, являющееся как бы их сутью. Если что-то случается, этому всегда предшествует нечто, обладающее сходным значением. Совсем как в игре в домино. К костяшке с одним очком приставляется костяшка также с одним очком, но на второй ее половинке количество очков уже другое. К этой нужно подобрать следующую костяшку, с тем же числом очков. И так далее, и так далее. Действительность сконструирована по принципу домино. Главное — разобраться в очках на костяшках, постичь значение событий. Познав смысл, обретаешь Мощь.

Маркиз видел путь к постижению смысла в Магии и Посвящении. Он был близок к искомому. Вероника считала, что смысл познается через Любовь и Сны. Она была близка к искомому. Гош верил в Слово, которое ему ни разу не удалось произнести, и тоже был близок к искомому. Де Берль же полагал, что смысл заключен в самой сути вещи, что вещь означает ровно то, чем является. Философия не слишком сложная, но и он был к искомому близок.

6

Поздно вечером они доехали до Анжервилля и остановились на ночлег в первом же попавшемся трактире. Ужин изысканностью не отличался, но никто не был голоден — так измучила всех жара. Подали холодное мясо, хлеб и сыр из местной сыроварни, а также вкусный сидр, которого Вероника выпила слишком много. Быть может, нарочно, чтобы поскорее лечь спать.

Маркизу и де Берлю наконец представился случай поговорить без свидетелей. Утомленный дорогой де Берль тихим голосом уговаривал Маркиза вернуться.

— Можно, конечно, — говорил он, — поехать в Шатору и, дожидаясь д'Альби — хотя я сомневаюсь, что он вообще появится, — обсудить с Шевийоном новый срок. Перенести его на весну.

Маркиз упрямо стоял на своем:

— Нельзя допустить, чтобы мелкое происшествие нарушило план, который обдумывался целый год. Если мы сейчас вернемся в Париж, экспедиция снова отложится на неопределенное время.

— Я считаю, надо испросить совет у Братства, — сказал де Берль. — Мы не вправе сами принимать решение. Да и присутствие этой женщины… Что тебя заставило предложить ей к нам присоединиться? Иногда мне кажется, ты столь же непредсказуем, как д'Альби.

Маркиз пожал плечами:

— Бедная одинокая женщина.

— Шлюха.

— Но на редкость красивая.

Оба подняли головы, так как дверь трактира отворилась и вошел высокий, хорошо сложенный мужчина в чужеземном наряде.

— Эй, хозяин, пусти переночевать одинокого путника! — крикнул он с иностранным акцентом.

Маркиз и господин де Берль продолжили прерванную его появлением беседу. Между тем трактирщик принялся довольно дерзко втолковывать незнакомцу, что свободных мест нет. И посоветовал отправиться на другой постоялый двор, в трех улицах отсюда. Мужчина вел себя так, будто не понимал, что ему говорят, и похоже было, не собирался уходить. Разговор шел на повышенных тонах.

— Никуда я не пойду. Я устал. Впереди у меня долгий путь, и вдобавок я не знаю города, — твердил незнакомец.

— Неужели я непонятно говорю? Все уже занято. Вот эти господа взяли последние две комнаты.

— Зачем им две комнаты? — торжествующе воскликнул мужчина. — Могут уступить мне одну.

— С ними дама.

— Я ничего не имею против дам.

Маркизу надоело это слушать: встав из-за стола, он подошел к незнакомцу и, поклонившись, представился.

— Я вижу, вы в затруднительном положении. Чем могу помочь?

— Наконец-то я вижу джентльмена! Джон Берлинг из Лондона на пути в Тулузу. Сегодня ночью без крова.

Маркиз незаметно обменялся с де Берлем взглядами.

— В нашей комнате найдется место для столь замечательной особы, — заявил он и велел трактирщику отнести багаж англичанина наверх.

Берлинг не остался в долгу. Он заказал лучшего вина, а сам молниеносно опустошил блюдо с холодным мясом. Поедая кусок за куском, он изложил новым знакомцам важнейшие факты своей биографии, свои политические и религиозные взгляды, а также успел процитировать нескольких английских поэтов. Ехал он из Фулема, что под Лондоном, в Тулузу к своему воспитаннику, который уже второй год пребывал во Франции, обучаясь языку и светским манерам. Берлинг был всего лишь учителем мальчика, но рассказывал о нем так, как отец рассказывает о сыне. Слушать его было весьма интересно — может быть, потому, что уже в самой манере говорить ощущалась провокация. Любая, только чуточку искаженная чужеземным акцентом фраза являлась оценкой, выражением позиции говорившего, и прежде чем поставить в конце ее точку, Берлинг на секунду умолкал, будто ждал, что собеседник с ним не согласится. Маркиз и де Берль, взбудораженные красочными рассказами англичанина, рвались в спор. Да и выпили они не меньше кварты.