Андрей Таманцев - Гонки на выживание

• Название: Гонки на выживание
• Автор: Андрей Таманцев
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-007867-6,5-7390-1085-3

В романах `Солдаты удачи` все события взяты из жизни. Мы изменили только имена героев. Почему? Это нетрудно понять: слишком тяжела и опасна их работа. Каждый их них всегда на прицеле, вероятность избежать смерти приближается к нулю... Имеем ли мы право лишать таких людей надежды на завтрашний день?..

---

И тут где-то в лагере хлопнул выстрел, за ним — второй… Длинноволосый сначала кинулся вперед, потом метнулся назад. Прильнул к борту какой-то темной машины, и на миг слился с ней.

В лагере поднялся переполох. Олег видел, что многие технари оторвались от работы и с недоумением смотрят в ту сторону, откуда раздались выстрелы, люди из разных команд повыскакивали из палаток. На звук выстрелов из-за деревьев в направлении лагеря раллистов выбежала чуть ли не рота одинаковых молодых людей в тюбетейках — не иначе все те же утренние местные гебисты, — и они взволнованно забегали по периметру площадки, видимо не понимая, что произошло.

Тут у Олега в кармане курточки задрожала «зажигалка».

— Слышал? — встревоженно спросил Михаил.

— Ясное дело! Что стряслось? Где Семка?

— Сгинул куда-то. Видно, что-то случилось. Оставайся пока там и продолжай наблюдение… — Есть!

Муха по-прежнему следил за тем, что происходило в лагере.

Артист не появлялся. Человек в шортах исчез. А тот, что держал в поле зрения длинноволосого, продолжал скрытое наблюдение за своим объектом, прячась за крылья, бамперы и капоты высоких «джипов».

И тут Олег понял, что заставило длинноволосого отступить во тьму. Из-за поворота, озираясь, торопливо вышел тот высокий в спортивной кепочке, но пистолета в его руке уже не было. Встревоженно оглядываясь, но уже не таясь, он быстро проследовал к стоянке россиян, и его тотчас обступили, возбужденно размахивая руками, несколько человек.

Длинноволосый, по-прежнему не замечая наблюдателя, быстро зашагал в том же направлении к стойбищу россиян. Это шел он, несомненно, но приметных длинных волос на его голове уже не было… — А… ч-черт! — тряхнул головой Олег. — Скинули паричок… А бывший длинноволосый беспрепятственно оказался внутри ограждения у российских автомобилей, подошел к человеку в кепке и о чем-то торопливо заговорил с ним. Тот кивнул и вместе с двумя или тремя механиками тут же шагнул куда-то в сторону и скрылся в темноте.

Оставшись один, пришедший обошел техничку, сунулся под нее, быстро вытащил пакет из-под заднего моста, стремительно вернулся с ним обратно в фургон, пробыл там не больше десяти секунд и снова оказался снаружи, но уже с пустыми руками.

Потом устремился туда, куда ушли остальные. Но двигался уже неспешно, расслабленной, ленивой походкой.

А тот, что все это время следил за ним, пошел в сторону от российского лагеря и пропал за машинами.

Артиста крепко держали двое. В лицо ударил, ослепив, луч яркого фонаря. Он уже понял — угодил в руки туркменской службы безопасности.

— Ай-яй-яй, как нехорошо! — прозвучал рядом укоризненный голос с сильным акцентом. — Совсем нехорошо. Такой молодой, такой красивый… — Вы не имеете права! — возмутился Артист. — Я российский журналист! Вот мои документы. Пожалуйста, убедитесь!

— Какой российский журналист, почему российский журналист? Все журналисты вон там, в лагере. А это зачем? — Рука говорившего постучала по биноклю.

Ослепленный лучом фонаря, Артист слышал только голос. Его трясло от досады и нетерпения. В любую секунду там, внизу, все могло измениться. «Вот вляпался,думал он. — Хотя по-своему они, конечно, правы. Не придерешься».

Выкручиваться надо было как можно скорей и без международных инцидентов.

Тем более что «зажигалка» в кармане рубашки раз за разом оживала и начинала трепетать.

— Сейчас все объясню, — лихорадочно импровизировал Семен. — Мы тут жили, когда я был мальчишкой, в Красноводске. Двадцать лет не был здесь, понимаете? А на рассвете выезжать. Когда еще окажусь? Решил пройтись немного, найти свой дом… — На улице какой жил? — спросил из-за спины один из тех, что заломили ему руки.

— На улице Ленина, — без запинки отрапортовал Семен. — Улица Ленина, дом три… — Вот интересно! — воскликнул человек. — Дом три. А я жил — дом пять. Только не помню тебя.

— Какое там помнить, — махнул рукой Семен. — Мы же мальчишками были. Да и жили мы тут недолго.

— В школу какую ходил?

— Какая школа, мне пять лет было, — удивился Семен. — Ну и пошел посмотреть…продолжил он.

— А зачем ночью?

— Так днем некогда было, работал. Никто же не сказал, что ночью нельзя…Семен улыбнулся, постаравшись вложить в улыбку все свое обаяние. — Туркмены добрый народ, — сказал он с легким укором, — так у меня с детства в памяти отложилось. Столько лет мечтал сюда попасть, вот и попал… Ладно, ведите меня куда хотите! Будет скандал, кончится плохо для вас, не для меня. Ваш мудрый президент, великий и славный туркмен-баши, ведет свободный Туркменистан дорогой мира и сотрудничества. Так неужели вы хотите помешать своему президенту?

— Хи-итрый… — засмеялся человек.

— Нет, я не хитрый, — с пафосом воскликнул Семен. — Меня незаслуженно оскорбили и обидели. Я шел по улице, и на меня напали! Ну что же, что же вы не ведете меня? Ведите!

Но они почему-то не двигались, заговорили по-туркменски.

«Хороший знак… — подумал Семен. — Советский человек остается советским. И ничего с этим не поделаешь».

— Вы лучше приезжайте ко мне в Москву, — сказал Семен, — посидим как друзья, над этим случаем посмеемся. Закон, конечно, есть закон. Я понимаю вас прекрасно.

Чтоб вы были спокойны, надо разобраться… Он все-таки знал таких людей. Везде и всюду они мыслили одинаковоповиновение гасило их рвение. Покорный им вызывал лишь скуку.

— В Москву — хорошо… — сказал один из них и вздохнул.

— Вот, пожалуйста, — Семен достал и протянул паспорт, — записывайте адрес.

Но адрес они переписывать не стали. Или просто не успели: внизу, в лагере, вдруг хлопнул выстрел и со всех сторон послышался разноголосый собачий лай.

— Слышишь? — сказал старший. Он поднес к губам рацию, отдал какой-то приказ по-туркменски и снова повернулся к Семену. — Стреляют! Кто стрелял? Зачем стрелял? Не знаешь, да? Слушай — зачем адрес? Мы сейчас другое запишем,засмеялся он, — почему ты в райкоме партии жил? Как мальчик в райкоме жил? Вот объяснишь — и проводим тебя в ваш лагерь, как дорогого гостя… «Эх… — подумал Артист. — Кажется, влип-таки я с этой проклятой улицей Ленина!»

— Ну ладно, ладно, шучу… — ласково сказал старший. — Может, я забыл? Может, не райком был? А?

Они привели его к лагерю. Конечно, больше всего на свете Семену сейчас не хотелось, чтобы вызволять «Аркадия Белецкого» подняли среди ночи Леонида Павловича Добрынина.

Но всемилостивый Аллах смягчил сердца своих верных сыновей.

— Беги! — сказал старший. — Ты же не стрелял? Ты гулял, да? Только ночью больше не ходи. Людей много, люди разные… Беги… Все это заняло минут десять. И вот, благословляя великого туркмен-баши и гостеприимство Востока, Артист уже торопливо пробирался между машинами.

«Только бы успеть», — думал он, понимая, что времени прошло слишком много.

Оттуда, с той кровли, он отлично видел, где и как стояла родная техничка, под которой залег неизвестный с таинственным пакетом. Но сказалось только что пережитое волнение: минуты две он не мог сориентироваться, чтобы сразу найти ее ночью в темном стаде машин. Семен напряг память, пространственное воображение, немного попетлял и вышел в расположение россиян.

Рядом с «техничкой» стояли и негромко озабоченно разговаривали несколько человек, среди которых он без труда узнал сопредседателя оргкомитета господина Добрынина. Даже приблизиться к ним нечего было и пытаться.

Злотников понял, что опоздал… У «лендровера» никого не было, но Семен ждал Михаила недолго. Тот появился минут через пять:

— Не успел?

— Как видишь.

— Вижу. Ты куда пропал? Семен объяснил..

— Н-да, накладка… Первый блин — комом, — сказал Михаил. — Не горюй. Мы выяснили главное. Топливо здесь. Его ищут. Кто-то наверняка знает, где оно. Он нас к нему и приведет.

— Значит, до следующей стоянки?

— Как получится. Может, на трассе, может, на стоянке… Поглядим.

— Ну а ты что делал? — спросил Семен.

— Будь спокоен, времени не терял. А разве вы не видели меня? Я ведь тоже шел за ними.

— То есть как? — не понял Семен.

— А вот так! — И Михаил извлек из-под полы куртки маленькую видеокамеру.

— Неужели взяла в такой темноте? — восхитился Семен.

— Куда она денется… — Губы Михаила тронула легкая улыбка. — Игрушка не простая, а золотая. Хотя на вид — заурядная «сонька».

— Ладно, подполковник, не томите. — Семен коснулся корпуса видеокамеры.Показывайте, как сказал Горби, «кто есть ху». — И зарычал, точь-в-точь, как Высоцкий в роли Хлопуши:

— "Я хочу ви-и-деть э-этого челове-ека"!

— Прошу!

Михаил перемотал пленку и включил воспроизведение. Артист приник глазом к трубочке видоискателя-монитора. На маленьком цветном экранчике сначала мелькали какие-то пятна, потом пробежали серые полоски и поплыли немного размытые силуэты, двери автомобилей, обводы измятых крыльев, рекламные надписи на бортах машин… Семен никогда бы не поверил, если б не знал наверняка, что эти кадры сняты ночью, в темноте. В углу бежали цифры тайм-кода.