Иоанна Хмелевская - Невезуха

• Название: Невезуха
• Автор: Иоанна Хмелевская
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-86471-315-5

Хорошо иметь богатых родственников в Австралии, особенно если они намерены отписать вам аж половину немалого семейного состояния, - именно это произошло с героиней нового детектива Иоанны Хмелевской. Беда только в том, что богачи не уверены, заслуживает ли наследства нищая польская родня. А потому все семейство отправляется в Варшаву, чтобы удостовериться в том, что имеет дело с вменяемым и добропорядочным человеком. И тут в дело вмешивается невероятное, прямо-таки хроническое невезение, из-за которого бедная женщина может не только лишиться всякого доверия строгих родственников, но и стать главной подозреваемой в деле об убийстве...

Новая книга Иоанны Хмелевской живо вызывает в памяти лучшие ее детективы, например "Проселочные дороги": все тот же фирменный "хмелевский" юмор и непрерывная череда комичных и одновременно жутковатых ситуаций, в которые беспрестанно попадает незадачливая героиня.

В Польше "Невезуха" мгновенно возглавила списки бестселлеров, а пресса в один голос заговорила об очередной "второй молодости" неувядающей пани Иоанны.

---

— Какой мотоцикл?

— «Хонда-250», кажется. Я бы и обогнал, но Пустынко вдруг велел притормозить. Сказал, что мы слишком быстро едем, а он ещё не успел обдумать сделку. Я поехал медленней, так он велел прибавить; в общем, держались мы за мотоциклом тем до самого поворота на Заленжу.

Мотоцикл там пропал из виду, а мы остановились в Заленже.

— А что потом?

— Потом я смотрел перед собой, так же как и Пустынко, больше все равно нечем было заняться. По дороге к лесу шли бабы с корзинами.

Дети мотались туда-сюда. Проехали два трактора, грузовик. Пара велосипедистов. Пронеслись какие-то мотоциклы, один гоночный, а второй — какой-то столетний, старье старьем, а летел так, что я даже удивился. Легковушки, штуки три, «фиаты». А, ещё телега. Ну и мотоцикл снова, выскочил в нашу сторону, и что-то мне показалось, будто это тот самый, с шоссе. Как раз тогда Пустынко и велел ехать дальше. Не знаю, есть ли в том какой-то смысл, но говорю то, что видел.

— А номер у мотоцикла был варшавский?

— Варшавский, но я не запомнил. К чему мне?

— И больше ничего не произошло?

Лукаш снова немного поразмышлял.

— Парнишка какой-то из кустов на шоссе выскочил. Чуть под этот мотоцикл не попал.

Сопляк, лет двенадцати.

— И что?

— Ничего. Остановился и постоял немного.

Тут как раз и мы тронулись.

— Вы бы узнали его?

— Да никогда в жизни. Парнишка как парнишка. В руках у него что-то длинное, было.

Вроде удочки.

Бежан закончил допрос.

К тому моменту появились сержант Забуй и поручик Гурский. Выглядели они взволнованными, хотя и старались держаться невозмутимо.

Предупредив Лукаша, что наверняка понадобится ещё поговорить, Бежан отпустил его на все четыре стороны.

Сержант Забуй с торжеством положил на стол диктофон. Гурский высыпал целую пачку поляроидных снимков. Заговорили они одновременно, словно стометровку стартовали:

— Сердечная подруга Михалины Колек...

— Этот Ченгала врал как нанятый...

— Минутку, — перебил их Бежан. — Не все сразу. Спокойней, по порядку. Вначале сержант, так как ему пора возвращаться на свой пост.

Сержант Забуй попытался изложить незаписанное начало визита гостьи, прочесть свои записи, включить диктофон и сделать выводы — все одним махом. Бежан привел весь этот сумбур в порядок, заставив подчиненных внимательно прослушать пленку, которую, к полному их изумлению, ни разу не заело. Наградой им стал официально разрешенный кофе и тайком извлеченное из шкафа пиво.

— Анастасия Рыкса для нас — золотой прииск, — сказал майор, когда запись кончилась. — Все это нужно сразу же продублировать. Повторяются Бешеный, Пустынко, Ченгала, Кая Пушт...

— Вот именно! — вырвалось у Роберта.

— Спокойно. Кая Пешт, а не Пушт, тут я склонен верить скорее Изе Брант. Все фамилии нужно исправить, а вот письма, адресованные пани Колек, начинают приобретать все больше смысла. Пани Анастасию мы ещё расспросим.

— Ей только того и надо, пан инспектор, очень она разозлилась за Михалину.

— Ладно, возвращайся на место, может, ещё кто туда наведается. Не думаю, что убийца, но и прочие персонажи нам пригодятся. Теперь ты, Роберт.

Поручик Гурский наконец-то получил слово.

— ..И я даже готов был ему поверить, — с горечью продолжал он, повторив первую часть беседы с Мариушем Ченгалой, — он мне показался таким симпатичным, холера его задери... если бы не вранье про кабинет. Само у него сорвалось, он и глазом не моргнул, а уж о чем о чем, а о священном кабинете Доминика не мог не знать! В Лесной Тишине бывал, Михалину знал, должен был и весь дом знать, и обычаи своего покровителя. Ложь аж зазвенела в воздухе, а у него это так гладко вышло...

— И ты на него нажал? — забеспокоился Бежан.

— А вот и нет! — торжествующе похвастался Роберт. — Я этак деликатненько спросил.

Ах да, вспомнил он, действительно, у Доминика там есть кабинет, но сам он в нем не бывал, кажется. Доминик вообще никого туда не пускал.

«Кажется» — ха-ха-ха! Потом он ещё раз подставился: начал объяснять, что в гости его не приглашали, он приезжал, привозил что-то необходимое, иногда его угощали кофе или чаем, и если бы там имелся вход для прислуги, то он бы через этот вход входил, для Доминика он был просто дерьмо. Как вам нравится — дерьмо!

Вначале дружба, опекунство, а потом вдруг — дерьмо, это почему же? Парень повзрослел, от шпаны отошел, школу закончил, да что я говорю — закончил Политехнический! Вышел в люди, работает, почему же вдруг — дерьмо?

— Из всех показаний следует, что для покойника остальное человечество было дерьмом...

— Но и это ещё не все! Я оставил его в покое, убрался оттуда и малость подождал, очень уж все это меня достало. Не прошло и четверти часа, как Мариуш закрыл свою мастерскую, помчался на соседнюю автостоянку и знаете во что он сел? В «мерседес». Точно такой же, как и у Доминика. Если бы я не знал, что машина Доминика стоит у нас, на охраняемой стоянке, я бы подумал, что Мариуш свистнул её у покровителя. Копия! Я поехал за ним. Ага, за мастерской он себе ютится, как же, — самая настоящая вилла рядом с Лесом Кабацким, вроде бы скромненькая, а внимательно посмотреть — роскошь такая, глаза на лоб лезут! Гараж на две машины, элегантная пристройка — вроде бы мастерская или лаборатория, блондинка внутри, как от Золотой рыбки, возможно жена. Он на минутку зашел в дом, а потом начал выделывать какие-то странные вещи. Я ждал.

— И что? — с интересом спросил Бежан, так как Гурский вынужден был перевести дух.

— Вышел, отъехал на этом «мерее», за углом поставил его в кусты, так, чтобы в глаза не бросался. Вернулся домой, но не нормальным путем, а крадучись. Сторонкой, тихонечко вывел из пристройки мотоцикл, выкатил туда же за угол и только там завел мотор. Я поехал за ним, на Сасанки, там дачные участки. Он закатил свою «хонду» в какой-то сарай, от которого у него тоже был ключ. Номер участка я на всякий случай записал. Автобусом доехал до Волоской, поймал такси и вернулся в Лес Кабацкий. Вылез у соседнего дома, пешочком дошел до «мерседеса», сел и назад в мастерскую. Все это заняло у него два часа без пары минут. А я проводил его и опять поехал в Лес Кабацкий...

— Зачем?

— Не знаю. Может, чтобы проверить, действительно ли он там живет. А вдруг к девице только в гости ходит?

— Ты с ума сошел.

— Это точно, — убежденно подтвердил Гурский. — Но меня разозлило, что я вначале так купился на хорошее впечатление. Я бы даже совершил глупость и перелез через забор, в окошки позаглядывал, за вора бы сошел, но, слава богу, встретил почтальона. Заморочил ему голову...

— Как это?

Гурский тяжело вздохнул:

— Ну, вроде запал на ту красотку, что здесь живет. Крыша у меня от неё едет, кто она такая, есть ли у неё муж или ещё кто?

Почтальон уши и развесил. Корреспонденция приходит на две фамилии, пореже — для Мариуша Ченгалы, почаще — для Барбары Буковской. Она разводит кактусы, держит цветочный магазин, кактусы эти у неё цветут, он их разок видел, она сама ему показала. А мужик копается в каких-то слесарных железках.

Вот и все, что я узнал.

И в этот момент, как по заказу, Бежану доставили переписанные показания Анастасии Рыксы. Красным маркером Бежан отметил все фамилии и быстро попал на Каю Пушт, предположительно она же — Кая Пешт. Анастасия, которую смерть подруги скорее взбесила, чем расстроила, сообщила, что эту Каю Доминик давным-давно вытащил из какого-то преступного болота и даже помогал устроиться её сестре, что наполняло Михалину недоверием и опасениями.

У сестер имелось то ли огородное, то ли цветочное хозяйство, то ли какой-то садовый участок или ещё что-то в этом роде, однако эта дура, Кая то есть, снова во что-то вляпалась и вечно создавала проблемы. А вот сестра — та нет. Как-то иначе её звали, вроде Бася, «пани Бася» — так к ней обращался Доминик, когда она один раз приехала в Лесную Тишину, чтобы извиниться за сестру и поблагодарить. Михалина разозлилась из-за её прихода и потом признавалась Анастасии, что у неё аж сердце закололо, потому как блондинка эта — ну прямо майская роза, она даже испугалась, что Доминик начнет за ней ухлестывать. Но почему-то нет, не стал ухлестывать. Каи она не боялась, та для Доминика была просто тряпка половая; случалось даже, что Кая плакалась Михалине о своих горестях.

Все это пришлось собирать в кучу из разных фраз, так как Анастасия не слишком придерживалась темы, отвлекаясь на чувства, возраставшие по мере убывания жидкости в бутылке. Время от времени она заверяла сержанта, что будь Михалина жива, никто бы из неё даже дикими волами ни одного словечка не вытянул, но раз уж её какой-то подлец убил, так вот ему! Она все расскажет, и, может, тогда найдут мерзавца.

Совпадения в рассказе Анастасии и сведениях, добытых Гурским, вселяли надежду на скорое завершение дела. Однако надежда эта быстро увяла, поскольку оказалось, что информацию о владельце садового участка номер сто сорок девять по телефону добыть нельзя. Получалось, что участок этот — самая охраняемая тайна на свете.