Иоанна Хмелевская - Проза жизни

• Название: Проза жизни
• Автор: Иоанна Хмелевская
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-94176-031-0

---

   «Ну ясно, влюбляться надо на старости, лучше всего после пятидесяти, а еще лучше — в гробу... Вот умники! — негодовала Тереска под гул обвинительных речитативов. - Поразительное легкомыслие... беззаботность... что из них вырастет?.. Дай им то, дай се... Только и знают, что требуют... одни права, никаких обязанностей! Тунеядцы, пиявки на теле старшего поколения, эгоисты...» — Могильные черви... - Внезапно подал голос молчавший до сих пор Янушек.

   Младший брат Терески сидел весь вечер, набрав в рот воды, несказанно довольный тем, что на этот раз остался в стороне, и не его сейчас обрабатывает святая инквизиция. Настанет время — насядут и на него, как только вскроется лагерный долг, который отцу придется, ясное дело, оплатить из собственного кармана. С запоздалым сожалением Янушек подумал, что надо было назанимать у лагерных приятелей побольше — семь бед, один ответ, но теперь уже поздно, да и больше ему бы не дали.

   — Вам бы все шуточки шутить, - расстроилась пани Марта. - Господи, а ведь скоро эти дети станут взрослыми людьми!

   — Не вижу в этом особой трагедии, - заметила Тереска, на какое-то мгновение обретя трезвость ума.

   — Не уверена...

   Тереске такие сомнения показались лишенными оснований. В самом деле, родители в своем праведном гневе потеряли чувство меры. И Тереска, и ее брат ходили в школу, учились хорошо, не предавались никаким порокам и вообще ни в чем особо предосудительном замечены не были. Может, за Янушеком и водятся кое-какие грешки, но уж ее-то упрекнуть не в чем. Одним словом, придираются. Нет у них собственной яркой жизни, взять хотя бы тетку Магду, одни разочарования и ошибки, вот они и лезут в душу к другим, высмеивают и критикуют, стараются подстричь под свою гребенку, чтоб не выделялись на фоне их серости и замшелости.

   «Ненавижу, - думала она. - Ненавижу их всех. Неужели они никогда не отцепятся? Наделил же Господь семейкой...» Но вот, наконец, ужин закончился. Тереска с облегчением выскочила из-за стола и уединилась у себя наверху, но нельзя сказать, чтобы буря в душе у нее улеглась и лицо прояснилось. Все еще пылая ненавистью, Тереска вошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало.

   Зеркало было правдивым. Без всякого снисхождения оно отразило красную надутую физиономию, колючий взгляд и по-обезьяньи наморщенный лоб. Тереска сначала даже не узнала себя, а потом переполошилась.

   «Нет! — с ужасом ахнула она. - Это не лицо, это черт знает что такое! И они это видели! Не хватало еще, чтобы и мой Богусь такой меня увидел. И я еще хочу ему понравиться!» При воспоминании о Богусе вся злость, все раздражение оттого, что ее самые сокровенные чувства, как оказалось, отпечатываются на лице и становятся достоянием гласности, улетучились бесследно, и в сердце разлилось сладкое блаженство. Ее Богусь,.. Он был, приходил и еще придет...

   Зеркало честно сменило свое мнение. Теперь оно показывало сияющие глаза и чудесную, счастливую улыбку, позволив Тереске заслуженно полюбоваться своим отражением. Она одобрительно кивнула ему, но потом опять помрачнела. Вспомнилось, что кое-кому такие лица au naturel не по вкусу, а значит, надо продумать какой-то оригинальный, изысканный макияж. По счастью, в шкафчике над ванной всякого косметического добра хватало...

   Тетя Магда поднялась наверх к Тереске по делу. Хотела напомнить, что к репетиторским занятиям с дочкой ее подруги, ученицей начальной школы, надо будет приступить прямо с первого сентября. Не найдя племянницы в комнате, тетя Магда увидела в ванной свет и заглянула туда.

   Поглощенная своим лицом, Тереска забыла закрыть дверь. В результате тетя Магда увидела в зеркале такое, от чего у нее надолго перехватило дыхание. Ее шестнадцатилетняя племянница сооружала себе какую-то дикую прическу набекрень. На густо размалеванном, смазанном кремом, припорошенном пудрой и синими тенями лице неистово сверкали подведенные черным карандашом зеленые глаза в обрамлении жгуче-черных, слипшихся от туши ресниц и бровей. Румяна цвета цикламен соперничали с кричаще красной губной помадой, единственной, которую Тереска отыскала в шкафчике. Ее собственная помада подошла бы больше, но осталась в сумочке, а сумочку пришлось бы искать внизу.

   Зрелище было, конечно, не для слабонервных, но, с другой стороны, весьма эффектное. Тереска выглядела лет на десять старше. Тетя Магда вынуждена была признать, что ее племянница вырастет красивой женщиной. Впрочем, это уже сейчас женщина, и не хватало только, чтобы она в таком виде показывалась на люди. Интересно, у девчонки дефект зрения, или такая дикая цветовая гамма нынче у молодежи в моде?

   Оставив все свои размышления при себе, тетя Магда сказала:

   — С Мариолкой нужно будет заниматься в этом году прямо с начала учебного года. Сходи завтра, договорись. Кстати, если немедленно всю эту мазню не смоешь, через пару лет будешь выглядеть старше меня. Ни одна кожа против такого количества замазки долго не устоит.

   Сказав это, тетя Магда, не дожидаясь ответа, повернулась и сошла вниз.

   Все удовольствие от косметических художеств схлынуло с Терески как с жирного гуся вода. Как же это она не закрыла дверь? Как допустила, чтобы сюда вперлась глупая ее тетка, и вообще зачем она вперлась? Ага, насчет репетиторства... что за чудовищный дом, совершенно негде уединиться, каждый сует свой нос куда не следует! Неужели у нее нет права на личную жизнь, и неужели же эта жизнь должна быть такой удручающе сложной?

   Тереска принялась чистить зубы и интенсивно размышлять над тем, как бы отвоевать себе место под солнцем и хотя бы немного покоя. И откуда взять деньги на косметику, на модные тряпки, на парикмахера и маникюршу. Не позволит же она себе сейчас, когда у нее есть Богусь, выглядеть как лахудра! Не пойдет же к нему на свидание в школьном переднике, в старых туфлях на немодных каблуках и без макияжа...

   На прибавку к карманным деньгам рассчитывать нечего. Тереска уже с этим смирилась. Последние два года она на свои расходы зарабатывала сама, худо-бедно заставляя себя давать уроки, которых терпеть не могла, но которые приносили ощутимую материальную пользу. И сейчас известие о том, что первый заработок обеспечен, оказалось весьма кстати. Ради такого дела и потрудиться приятно. Замечание же тети Магды насчет выносливости кожи сначала обеспокоило ее, но она тут же нашла выход. Чего проще, макияж следует компенсировать освежающими и омолаживающими процедурами, всякими там косметическими масками, и не ждать с этим до глубокой старости, не откладывать до теткиного возраста, а заниматься этим уже сейчас. Постоянно. Маски, как известно, имеют продолжительное действие. Она возьмется за себя всерьез, и тогда Богусь даже через много лет будет взирать на нее с восторгом...

   — Две новенькие, все остальные — те же, - шепотом сообщила Шпулька, когда запыхавшаяся Тереска заняла свое место за партой. - В младших классах полно мальчишек...

   Шел второй день занятий. Школа постепенного перехода на совместное обучение, что на двух последних классах практически не отражалось. Младшие классы были уже смешанные, старшие так и оставались женскими.

   Шпулька явилась задолго до звонка, исключительно благодаря тому, что часы в доме отставали на целых тридцать минут. И сейчас она старалась поделиться всеми накопленными новостями с подругой.

   — Ивонны вообще нет и не будет, кажется, бросила школу, а Кристина на каникулах обручилась... Тереска так и застыла над расстегнутым портфелем.

   — Что сделала? — переспросила она, не веря своим ушам.

   — Обручилась.

   — Шутишь!

   — Честно! Сама мне говорила.

   — Рехнулась, что ли? С кем?

   — С прошлогодним поклонником. Ну, с тем, что поджидал ее у школы. Теперь у нее есть жених.

   — Кто?!

   — Жених, говорю. Как в довоенное время. Тот, что приносит цветы и протирает кресло у невесты в салоне.

   — Кто-то из вас двоих точно рехнулся. Сама подумай, откуда у нее взялся салон?

   — Ну, не знаю. Может, в кухне табуретку протирает, или в ванной. Главное, он у нее есть...

   — Букатувна и Кемпиньская! — ледяным голосом процедила Каракатица с кафедры. - Прикажете с первых же дней вас рассадить?

   Подруги испуганно умолкли. Перспектива сидеть отдельно страшила их до чрезвычайности, как самое большое несчастье, которое могло случиться с ними в школе. Пришлось хранить молчание, хоть и с риском для жизни — их прямо-таки распирало от избытка информации и всяких соображений, которыми требовалось немедленно поделиться.

   Тереска огляделась вокруг. Сидевшая за ней Кристина была, без сомнения, самой красивой девчонкой в школе, а то и во всех школах города. Так наверняка должна была выглядеть Хелена Курцевич*. Жгуче-черные глаза и волосы, тонкие и выразительные черты лица, бесподобная персиковая кожа, безупречная фигура, - словом, само совершенство.