Вирджиния Хенли - Соблазненная

• Название: Соблазненная
• Автор: Вирджиния Хенли
• Жанр: Исторические любовные романы

Действие романа происходит в Англии конца XVII века в великосветском обществе, к которому принадлежит главная героиня. Где-то на Цейлоне умирает отец юной Антонии — лорд Лэмб, пропадает без вести ее брат-близнец, и девушка выдает себя за исчезнувшего брата, чтобы титул лорда не ушел из семьи. Светские похождения леди в мужском платье и стали основой весьма замысловатого сюжета книги.

---

Слуга с крючком для снимания сапог в одной руке и шлепанцами в другой рядом с ним казался карликом.

— Добрый вечер, Джон Булль, — произнес Сэвидж, садясь на скамеечку перед слугой, стягивавшим с него сапоги.

— Добрый вечер, Превосходительство, — ответил Джон Булль, склоняя свой малиновый тюрбан почти до белых панталон.

Сэвидж удивленно приподнял темную бровь.

— Превосходительство? — переспросил он. Джон Булль внушительно начал:

— Когда мы будем в Англии… Адам протестующе поднял руку:

— Обязательно начинать каждый раз: «Когда мы будем в Англии»?

— Да, Превосходительство, когда мы будем в Англии, это будет подходящее обращение. Вам не нравится, когда я называю вас хозяином, сагиб звучит слишком по-иностранному, поэтому я долго размышлял и думаю, что Превосходительство подойдет… когда мы будем в Англии, — опять без нужды добавил он.

Беседуя с Джоном Буллем, Адам научился сохранять на лице серьезное выражение. Это прозвище он ему дал потому, что тот обожал все английское и не мог дождаться дня, когда наконец ступит на окруженную для него ореолом землю.

— Джон Булль, мы еще не в Англии, — напомнил ему Адам.

— О да, Превосходительство, но завтра, когда к обеду приедет мэмсаиб леди Лэмб, очень, очень важно, чтобы она не приняла нас за некультурных.

Адам закатил глаза.

— Дай мне сил, — пробормотал он.

— Вы Леопард, самый сильный человек на Цейлоне. Зачем попусту тратить молитвы, просить больше сил, Превосходительство?

Адам по опыту знал, что лучше не отвечать. Он прошелся по комнате и предложил говорящему скворцу кусочек папайи.

— Привет, Рупи.

— Грешник! Геенна огненная! — ответила украшенная огненно-красным хохолком птица.

— Когда мы будем в Англии, по-моему, лучше не брать эту проклятую птицу. Ее словарь непристоен и может доставить неприятности.

Адам, улыбнувшись, подумал про себя, что будет чудом, если англичане выдержат словарь Джона Булля. Он взял со стола несколько бумаг, потом пробежал глазами по закрывавшему всю стену плану плантации. Завтра ему нужно встать в четыре утра, чтобы до рассвета расставить по местам сборщиков каучука. Латекс хорошо течет из каучуковых деревьев до наступления жары. При высоких температурах он густеет.

В комнату бесшумно вошла Киринда, прислуживающая Адаму сингалка. Она тихо сказала Джону Буллю, что ванна для Леопарда готова. Все его люди думали и говорили о нем как о Леопарде. Сам он цинично считал, что это имя скорее пристало к нему из-за сходства с покрытым шрамами зверем, нежели происходит от названия принадлежащей ему плантации.

Джон Булль театральным шепотом отчитал ее:

— Когда мы будем в Англии, ты не будешь распоряжаться хозяином. Когда он будет готов принять ванну, тогда и пойдет в ванную комнату. В настоящий момент она нас не интересует!

Адам Сэвидж положил бумаги.

— Я недоволен этим замечанием, Джон Булль, — небрежно заметил он. — Проводи меня, Цветок Лотоса.

Она никогда не шла впереди него, всегда позади. Когда он прошел мимо нее, направляясь в ванную, она подняла глаза и скорчила рожу Джону Буллю.

— Лотос всего лишь обыкновенная водяная лилия, — презрительно изрек тот.

В центре ванной размещался заглубленный в пол, выложенный кафелем купальный бассейн, наполненный теплой ароматной водой. Адам снял через голову белую полотняную рубашку, позволил Киринде стянуть с него бриджи для верховой езды, потом опустился по ступеням в доходившую до бедер воду. Его широкая грудь лоснилась могучей мускулатурой — результат многолетнего тяжелого физического труда. Тропическое солнце выдубило кожу выше талии до темно-коричневого цвета, тогда как ниже его тугие ягодицы и крепкие ноги выглядели по контрасту поразительно белыми.

Киринде ужасно нравилось разглядывать тело хозяина, хотя она всегда скромно опускала глаза, чтобы он не подумал, будто она рассматривает его шрамы. Он поразительно отличался от мужчин ее страны. Его грудь и мужские прелести покрыты черными кудрями, а сам он на удивление огромен. Спадавшие на плечи черные волосы такие же, как у местных жителей, но глаза — потрясающе голубые, как лед, и они, если он был недоволен, могли заморозить человека одним взглядом.

Украдкой взглянув на него, она увидела, что, опершись локтями на кафельный карниз, откинув голову и закрыв глаза, он расслабил уставшие мышцы, отдавшись приятному ощущению тепла и покоя. Киринда нагнулась за губкой, и ее черные волосы шелковистым водопадом упали вперед. Она выпрямилась, сбросила с себя богатое расшитое сари и грациозно вошла по кафельным ступенькам в воду.

Когда Сэвидж купил у голландских владельцев Прыжок Леопарда, плантация была запущенна. Прежде чем превратить ее в процветающее хозяйство, ему пришлось работать по двадцать часов в сутки. В то время он так уставал, что не оставалось сил на купание, и как-то вечером она приготовила ему ванну. Это новшество доставило обоим такое удовольствие, что теперь превратилось в ритуал.

Киринде пришлось встать на цыпочки, чтобы намылить ему шею и плечи, потом она протянула ему мыло. Адам вымыл лицо и голову и окунулся, чтобы смыть пену. Она намылила ему спину, грудь и живот, потом снова передала мыло, чтобы он мог вымыть интимные места. Их отношения были совершенно прозаичными и не имели ничего общего с сексом. Адам, окончательно расслабившись, закрыл глаза и откинул голову. Ощущение такое, будто даже кости могут расплавиться.

Когда пару минут спустя он открыл глаза, Киринда терпеливо ожидала с полотенцем в руках. Ставшее ритуалом время, проведенное с Цветком Лотоса, действовало успокаивающе. Она никогда не болтала попусту. Никогда в страхе не отворачивалась от его шрамов. Надевая халат, он улыбнулся ей своими голубыми глазами и направился ужинать.

Поужинав, он вышел на затянутую сеткой веранду подышать прохладным воздухом и выкурить сигару, скрученную из табака, выращенного на сухих землях Джафны. Ленивые мысли постепенно затихали под убаюкивающую ночную симфонию древесных лягушек.

Было еще совсем темно, когда он встал и направился навесам рядом с коптильней. С годами его сборщики каучука стали мастерами своего дела, хорошо усвоив, как важно соблюдать чистоту при сборе белоснежной жидкости. Сэвидж раздал ножи, чаши, скорлупу кокосовых орехов и ведра. Потом стал разливать в формы уксусную кислоту, зная, что сборщики скоро начнут возвращаться с латексом. Выдержанные в течение восемнадцати часов листы пропустят через вращающиеся цилиндры, после чего они станут шершавыми и не будут слипаться, а потом повесят на несколько дней в коптильню для просушки.

Работников, которые осваивали английский язык, выдвигали в надсмотрщики, вручая зонтик как символ должности. Леопард — так его звали и работающие на плантации — был строгим хозяином, правившим железной рукой. Он не терпел ничего вызывавшего его недовольство. Следовала скорая и суровая расправа. От него не ждали снисхождения или возможности исправиться. Однако к страху перед ним примешивалась изрядная доля уважения. На всей плантации не было дела, с которым бы он не справился сам, и делал это лучше других.

При голландцах на плантации работали только местные сингальцы. Люди приятные, но до крайности хитрые и ленивые. Если они в какой-то особый день не желали работать, никакая сила на земле не могла их заставить. Когда Адам жил в Индии, он был свидетелем, как туземцы по-своему обращались с англичанами. Они садились на порог и голодали, пока не добивались своего, или угрожали выпотрошить себя и даже размозжить головы своим детям.

Взяв управление в свои руки, Сэвидж распустил сингальских работников и заменил их более прилежными и трудолюбивыми темнокожими тамилами. Сэвидж позволял им придерживаться своих обычаев, если эти обычаи не оскорбляли его чувств. В противном случае он их запрещал. На Востоке, если женщина не родит сына, она считалась бесплодной, тогда ее мужу разрешалось брать вторую жену. Внебрачные связи считались нормальным явлением, так что он не вмешивался. Женщина должна была выходить замуж, как только достигала половой зрелости, иначе она становилась добычей всех мужчин своей касты.

Киринда была единственной сингалкой на плантации. В первую же неделю его пребывания на плантации ее, двенадцатилетнюю вдову, должны были сжечь вместе с мужем. Он спас ее от сожжения на погребальном костре, взяв в служанки.

Он немедленно отменил еще один обычай — убийство девочек при рождении. Сэвидж настоял на том, что их можно научить какому-нибудь ремеслу, чтобы зарабатывать деньги.

При первых проблесках света он покинул каучуковую плантацию и быстро зашагал к месту сбора рабочих, где они каждое утро получали дневное задание. С помощью многоязыкого надсмотрщика работа распределялась между полутора тысячами тамилов.

Затем Адам Сэвидж возвращался в бунгало завтракать. Потом седлал коня и объезжал все двадцать тысяч акров, осматривая урожай различных культур, которые он экспортировал в Англию. Его родина ненасытно требовала все, что только могли дать тропики.