Джорджетт Хейер - Тени былого

• Название: Тени былого
• Автор: Джорджетт Хейер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-227-00059-Х

Когда-то давно герцога Джастина Эйвона оскорбил граф де Сен-Вир – Эйвон пришел просить руки его дочери, но граф ответил ему грубым отказом, обвинив в аморальном образе жизни. Эйвон запомнил это оскорбление надолго, и чувство мести преследовало его много лет. И сейчас, когда, казалось бы, все забыто, Эйвон знакомится с красивой девушкой Леони, внебрачной дочерью де Сен-Вира, и решает сделать из нее настоящую придворную леди...

---

– О! – вздохнула мадам и покачала головой. Леон чуть вздернул подбородок.

– Ну и что тут такого? Монсеньор играл честно. Этот молодой человек был глуп. Voilа tout![25]

– Mon Dieu! Вот как ты говоришь о пороке! А, я мог бы многое рассказать! Если бы ты знал женщин, которым герцог строил куры! Если бы ты знал…

– Мосье! – Мадам Дюбуа возмущенно подняла ладонь. – При мне?

– Прошу прощения, мадам. Нет, я ничего не скажу. Ничего! Но сколько мне известно!

– Некоторые мужчины, – сказал Леон задумчиво, – так уж созданы, по-моему. Я таких навидался!

– Fi done![26] – вскричала мадам. – И такой молоденький!

Леон пропустил ее возглас мимо ушей и посмотрел на Гастона с выражением житейской умудренности, которая выглядела забавно на его юном лице.

– И когда я видел такое, то мне казалось, что всегда виновата женщина.

– Только послушать этого ребенка! – ахнула мадам. – Ты, что ты знаешь, petit, в твоем-то возрасте?

Леон передернул плечами и вновь склонился над своей книгой.

– Наверное, ничего, – ответил он.

Гастон нахмурился и готов был продолжать беседу, но его опередил Грегуар:

– Скажи, Леон, ты будешь сегодня сопровождать герцога?

– Я всегда хожу с ним.

– Бедный, бедный мальчик! – сострадательно вздохнула мадам Дюбуа. – Это уже никуда не годится!

– Почему? Мне нравится.

– Не сомневаюсь, mon enfant[27]. Но водить ребенка в Вассо-Торкилье – voyons, это не covenable[28]!

Глаза Леона злокозненно заблестели.

– Вчера вечером я был с монсеньером в Мэзон-Шурваль, – сказал он невинно.

– Как! – Мадам опустилась в кресло. – Это уже переходит все пределы!

– А вы там бывали, мадам?

– Я? Nom de Dieu[29], что еще придет тебе в голову? Неужели можно вообразить меня в подобном месте?

– Нельзя, мадам. Там ведь бывают только аристократы, правда?

Мадам презрительно фыркнула.

– И смазливые уличные шлюшки! – съязвила она.

Леон наклонил голову набок.

– Мне они смазливыми не показались. Накрашенные, вульгарные, говорят громко, манеры самые грубые. Но я видел очень мало. – Он сдвинул брови. – Не знаю… по-моему, я рассердил монсеньора, потому что он вдруг обернулся и сказал: «Подожди меня внизу!» Так сказал, как будто был недоволен.

– Леон, расскажи нам про Мэзон-Шурваль, – попросил Гастон, не совладав с любопытством.

– Ну, это большой особняк, весь в позолоте и грязно-белый и так окурен какими-то ароматами, что дышать трудно. Там есть карточный салон и еще комнаты. Не помню. Много вина, и некоторые были пьяны, а другие, как монсеньор, скучали. Женщины… а!.. пустое место.

Гастон был явно разочарован. Он открыл было рот, чтобы продолжить расспросы, но мадам смерила его взглядом, и он снова его закрыл. Издалека донесся звон колокольчика. Леон тотчас закрыл книгу, спустил ноги на пол и подождал. Несколько минут спустя пришел лакей и позвал его. Паж радостно вскочил и подбежал к висевшему на стене треснутому зеркалу. Мадам Дюбуа снисходительно улыбнулась, глядя, как он приглаживает медно-рыжие кудри.

– Voyons, petit[30], ты тщеславен, будто девушка, – сказала она.

Леон покраснел и отошел от зеркала.

– Или вы хотите, чтобы я явился к монсеньору растрепанным? Наверное, он собирается отправиться куда-то. Где моя шляпа? Гастон, да вы же сели на нее! – Он выхватил шляпу у камердинера, поспешно ее расправил и вышел следом за лакеем.

Эйвон в вестибюле разговаривал с Хью Давенантом, поигрывая перчатками, которые держал за кожаные кисточки. Под мышкой другой руки была зажата треуголка. Леон опустился на одно колено.

Холодные глаза скользнули по нему равнодушным взглядом.

– Ну?

– Монсеньор посылал за мной?

– Разве? Да, кажется, ты прав. Я ухожу. Пойдешь со мной, Хью?

– Куда? – осведомился Давенант, наклоняясь над огнем и грея руки.

– Я подумал, что можно было бы развлечься, навестив Ла Фурнуаз.

Хью брезгливо поморщился.

– Мне нравятся актрисы на сцене, Джастин, но только там. Ла Фурнуаз слишком уж пышна.

– И то верно. Можешь идти, Леон. Возьми мои перчатки. – Он бросил их пажу, а затем треуголку. – Сыграем партию в пикет, Хью? – Он прошел в гостиную, позевывая, и Хью, слегка пожав плечами, последовал за ним.

Вечером на балу у графини Маргери Леон был оставлен в вестибюле. Он нашел стул в укромном уголке и расположился там, готовясь с удовольствием рассматривать входящих гостей. Однако, поскольку герцог имел обыкновение опаздывать, рассчитывать на это развлечение особенно не приходилось, а потому он извлек из своего глубокого кармана книгу и погрузился в чтение.

Некоторое время до его слуха доносились только обрывки болтовни лакеев, привалившихся к перилам лестницы. Внезапно они вытянулись в струнку, замолкли, один распахнул дверь, а другой приготовился принять плащ и шляпу позднего гостя.

Леон поднял глаза от книги как раз вовремя, чтобы увидеть, как вошел граф Сен-Вир. Он уже знал в лицо членов высшего общества, но в любом случае узнать Сен-Вира было просто. В те дни изысканного щегольства граф бросался в глаза некоторой небрежностью одежды и отсутствием утонченности в манере держаться. Он был высок, длиннорук, с обрюзглым лицом и крючковатым носом. Губы у него были угрюмо изогнуты, а в темных зрачках пряталось бешенство, готовое вспыхнуть в любую минуту. Как всегда, его густые, заметно тронутые сединой волосы были плохо напудрены и кое-где отливали медью. Его руки и грудь сверкали драгоценностями, выбранными отнюдь не в цвет кафтана.

Кафтан этот открылся критическому взгляду Леона, едва лакей помог графу сбросить плащ, – кафтан лилового бархата, темно-розовый, расшитый золотом и серебром камзол, лиловые кюлоты, белые чулки, закатанные над коленом, и башмаки на красных каблуках, украшенные большими пряжками с драгоценными камнями. Граф встряхнул манжетами, расправляя их, и поднес руку к смявшемуся жабо. В тот же момент он бросил быстрый взгляд по сторонам и увидел пажа. Брови насупились, толстые губы чуть выпятились. Граф нетерпеливо дернул кружево у своего горла и медленно направился к лестнице. Положив руку на перила, он остановился, полуобернулся и качнул головой, подзывая к себе Леона.

Паж немедленно встал и подошел к нему.

– Мосье?

Плоские подушечки пальцев забарабанили по перилам, Сен-Вир угрюмо оглядел пажа и несколько секунд хранил молчание.

– Твой господин здесь? – сказал он наконец, и неуместность такого вопроса сразу показала, что он послужил лишь предлогом, чтобы подозвать Леона.

– Да, мосье.

Граф все еще колебался, постукивая по ступеньке носком башмака.

– Ты сопровождаешь его повсюду, если не ошибаюсь?

– Когда монсеньор этого желает, мосье.

– Откуда ты? – Леон ответил ему недоумевающим взглядом, и он резко переспросил: – Где ты родился?

Леон опустил длинные ресницы.

– В деревне, мосье, – ответил он.

– Густые брови графа вновь сошлись на переносице.

– Но где именно?

– Не знаю, мосье.

– Странная неосведомленность! – сказал Сен-Вир.

– Да, мосье. – Леон поднял глаза и решительно выставил подбородок. – Я не понимаю, почему так интересую мосье.

– Ты нагл. Крестьянские щенки меня не интересуют.

И граф поднялся по лестнице в бальную залу.

В группе возле дверей стоял его светлость герцог Эйвон, в наряде голубых тонов, с орденской звездой на груди, переливающейся огнем брильянтов. Сен-Вир помедлил мгновение, а затем прикоснулся к красивому, прямому плечу.

– С вашего разрешения, мосье…

Герцог, подняв брови, обернулся взглянуть, кто заговорил с ним. Едва он узнал Сен-Вира, надменность исчезла из его глаз, он улыбнулся и отвесил глубокий поклон, самая изысканность которого была скрытым оскорблением.

– Дорогой граф! А я уже начинал опасаться, что мне будет отказано в счастье увидеть вас нынче вечером. Надеюсь, вы в добром здравии?

– Благодарю вас, да. – Сен-Вир хотел пройти мимо, но герцог вновь преградил ему дорогу.

– Как ни странно, дорогой граф, но Флоримон и я как раз говорили о вас… вернее, о вашем брате. Где сейчас наш добрый Арман?

– Мой брат, мосье, в этом месяце дежурит в Версале.

– О! Почти вся семья собралась в Версале! – улыбнулся герцог. – Надеюсь, виконт, ваш очаровательный сын находит придворную жизнь приятной?

Мужчина рядом с герцогом засмеялся этим словам и сказал Сен-Виру:

– Виконт – большой оригинал, не правда ли, Анри?

– Он еще совсем мальчик, – ответил Сен-Вир. – И придворная жизнь вполне в его вкусе.

Флоримон де Шантурель добродушно усмехнулся.

– Меня так позабавили его меланхолия и вздохи! Он как-то признался мне, что его влечет деревня и он мечтает получить в Сен-Вире хорошую ферму в полное свое распоряжение!

По лицу графа скользнула тень.

– Мальчишеские фантазии! В Сен-Вире он тоскует о Париже. Прошу вашего извинения, мосье, я еще не поздоровался с мадам Маргери.