Крис Хамфрис - Узы крови

• Название: Узы крови
• Автор: Крис Хамфрис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-10327-9

XVI век. Англией правит Мария Кровавая, ревностная католичка. По всей стране на кострах сжигают еретиков. Принцессе Елизавете, в которой Мария видит опасную соперницу, грозит обвинение в колдовстве. Ее враги хотят использовать для доказательства вины Елизаветы отрубленную шестипалую руку ее матери, Анны Болейн. И только Жан Ромбо, казнивший Анну и знающий тайну руки, и люди, связанные с ним узами крови, могут помочь Елизавете сохранить жизнь.

---

— А вообще все складывается правильно, как ты считаешь? Тут есть какая-то справедливость, да? Жан Ромбо, казнивший Анну Болейн, казнен. Встретил свой конец именно там, где все началось.

Внезапно Жан почувствовал чудовищную усталость. В лондонском Тауэре снова высоко поднят меч палача. Здесь находится рука, которую он отсек. Рука мертвой королевы вернулась, словно его клятва и все страдания были напрасны. Урия прав. Он, Жан Ромбо, палач, находившийся на острие правосудия, теперь сам стоит перед судом. Это было… правильно. И он ужасно устал!

Жан зевнул. Именно этот зевок задержал на секунду Урию, который уже согнул колени перед ударом, напрягая плечи и запястья. И именно в эту секунду он погиб: острие рапиры пробило ему шею, разорвав артерию, так что тугие ленты крови ударили в стену над головами беглецов. Англичанин завалился вперед, и Жан, несмотря на свою усталость, успел протянуть руку и поймать рукоять меча.

Урия умирал с открытыми глазами. Когда его голова пролетала мимо Жана, то показалось, будто он хочет что-то сказать. Однако он был человеком крупным и падал быстро — его голова ударилась о камни рядом с Жаном, едва француз успел отступить в сторону.

Пока убитый еще не коснулся земли, Такнелл высвободил свою рапиру.

— Мне было тревожно, — хладнокровно сообщил он, вытирая клинок о плащ. — Кроме того, хотелось убедиться в том, что решетка возвращена на место как следует. Способов сбежать отсюда немного, и кто может предсказать, когда именно в них возникнет нужда?

Английский офицер отошел назад, высматривая, не привлек ли шум чьего-нибудь внимания. В эту минуту его взгляд упал в открытую шкатулку.

— Иисусе, спаси! — вскрикнул он, прижимая ладонь к губам. — Это… это же… Святый Боже, что здесь за ужас?

Анна наклонилась и опустила крышку. Жан взял офицера за локоть.

— Слишком долго рассказывать, Такнелл. Знай только, что королева, которую мы оба любили, хотела, чтобы это было скрыто навсегда. Но враги все еще преследуют ее. Они опять нарушили ее покой.

— Так я и знал! — У Такнелла дрожал голос. — Когда тот иезуит раскапывал ее могилу, я знал, что тут таится какое-то зло! — Он протянул руку к Анне. — Отдайте мне останки, леди. Я верну их в оскверненную гробницу.

— Королева не будет там знать покоя, — отозвалась Анна. — Я очень боюсь, что в этом мире для нее не найдется безопасного места. Но мы должны ее забрать и снова попытаться исполнить клятву, которую ей дал мой отец.

Такнелл пристально посмотрел на них обоих и кивнул.

— Ступайте! Уходите немедленно, и поторопитесь. Потому что рассвет спешит за вами, и скоро здесь будет Симон Ренар со своими пыточных дел мастерами.

Анна посмотрела на отца-палача и на меч у него в руке. Она перевела взгляд на шкатулку. А потом бросила взгляд на мертвого убийцу, растянувшегося в луже собственной крови у подножия башни.

— Отец, нам необходимо сделать еще одну вещь, прежде чем уйти отсюда.

Жан снова услышал в ее голосе решительные ноты и вздохнул: он знал, что в таких случаях возражать отпрыску Ребекки бесполезно.

Девушка продолжила:

— Ты должен воспользоваться своим мечом вэтом месте в последний раз.

* * *

В последнее время сон Томаса был свободен от кошмаров, но проснулся он в ужасе: к нему в дверь ворвался Ренар.

— Она исчезла, иезуит! Сбежала! Эти глупцы позволили ей уйти!

— Кто, милорд?

Томас поднялся с пола и проглотил стон, когда вся тяжесть его тела пришлась на затянутое повязкой больное колено.

— «Кто, милорд?» — Ренар подошел к нему вплотную, так что стал ощущаться гнилостный запах его дыхания. — Девица, дочь Ромбо! Та, от кого ты не смог ничего узнать. Джеймс Вулстон принес от Совета приказ о ее допросе. А допрашивать некого. Ведьма исчезла.

Томас испытал чувство облегчения. Однако он сумел его скрыть и внимательно всмотрелся в лица людей, набившихся к нему в келью. Толстый и краснолицый советник. Стражник Тауэра, который помогал открывать могилу Анны Болейн, — Такнелл. И Джанни Ромбо.

С криком ярости Ренар смахнул со стола почти все, в том числе и распятие, и по очереди пронзил каждого из присутствующих взглядом, словно ожидая, что кто-то из них бросит ему вызов. А потом его ладонь легла на шкатулку.

— Ну, по крайней мере, у нас осталось это, — заявил он, хлопая по ней. — Сегодня меня лишили одного удовольствия, но я не упущу минуты своего торжества. Эй, ты! — Он махнул рукой в сторону Джанни. — Неси ее. Пошли, Лоули. Кризис королевы Марии приблизился. Ее уложили на родильное ложе. Пора представить принцессе Елизавете доказательство ее сатанинского наследия! Пора покорить ее нашей воле!

Ренар вышел из кельи в сопровождении советника. Такнелл проводил их бесстрастным взглядом, а потом ушел следом, оставив в келье двух монахов.

Первым двинулся с месте Джанни, взявший со стола шкатулку.

— Ну что ж, иезуит, — проговорил он, — все наши усилия приближали нас к этой минуте. Слава Богу и Карафе за то, что они сделали нас орудиями торжества Христова.

Когда юноша ушел, унося шкатулку под мышкой, Томас с трудом нагнулся к полу и поднял распятие, снова вернув его в центр стола. Он преклонил колени и перекрестился, задержав руку у губ. И, прикрывшись ладонью, прошептал:

— И благодарим Его за то, что он извел Свое дитя Анну из тьмы, подобно тому как первый Папа, Святой Петр, был изведен из узилища. Веди ее и дальше, Господи, где бы она ни находилась.

* * *

Елизавета ждала вызова. Слухи о том, что у королевы начались роды, распространились по Хэмптон-Корту стремительно. И хотя последний кризис мог произойти еще через неделю, принцесса знала: ее противник так долго ждать не станет. Как и в их шахматном поединке, Ренар готовился провести эндшпиль.

Она не ожидала, что ее отведут к нему в личные покои. Прежде они там не встречались — только в пустой комнате со странным зеркалом или в ее собственных апартаментах.

После темной сырости улицы свет ослепил ее. Елизавета остановилась в дверях, чтобы дать глазам привыкнуть к яркому свету множества свечей. Между рядами светильников она увидела шахматные доски, каждая — в процессе игры. Они стояли на всех имевшихся поверхностях. Однако на главном столе доска имелась всего одна, и хотя ее глаза все еще привыкали к свету, пленная принцесса сразу же поняла, что на ней — их игра, в точности повторяющая ту, что осталась на крошечной доске в ее комнатах. Эти фигуры, наоборот, были громадными, красиво сработанными — каждая высотой в ладонь. И на этих клетках белые кони, слоны и пешки окружали ее черную королеву.

А над ними нависал Симон Ренар.

Дочь Анны Болейн проговорила от дверей:

— Неужели вам всегда необходимо вести свои игры в столь поздний час, милорд?

Оставшись сидеть, он взмахнул рукой, приглашая ее войти. Голос его звучал решительно:

— Сегодня мы завершаем куда более важную партию, миледи. И этот триумф превзойдет все, что может произойти на этой доске.

Елизавета прошла в комнату. Теперь она могла рассмотреть и то, что находилось в тенях позади стола. Там стояли двое. Один был тем иезуитом, с которым она уже встречалась. Второй — молодой человек, чье лицо показалось принцессе знакомым, хотя она была уверена в том, что никогда раньше его не видела. Взгляд, который юноша устремил на нее — смесь ненависти и странной радости, — заставил ее вздрогнуть. Однако Елизавета смело проговорила:

— И что же, принцессе даже не предложат кресла? Иезуит подался было вперед, но был остановлен взмахом руки Ренара.

— Вам некогда садиться, леди, — прошипел он. — У вас есть время только на то, чтобы принять решение, и все.

Ее презрительный взгляд заставил его добавить:

— Вы слышали, что королева приблизилась к моменту, который она считает своими родами.

Кивок. Это было единственным ее ответом. При видеуверенности своего противника Елизавета вдруг перестала доверять своему голосу.

— Она пролежит в постели неделю, возможно — две. К этому времени даже она сама убедится в том, что ошибалась. Даже ее стойкая надежда оборвется.

Елизавета нашла в себе силы отвечать. Возможно, их придал ей гнев.

— И вы называете это триумфом? Вам не стыдно ликовать, когда королева, моя сестра, придет в отчаяние? Неужели вам ее не жаль?

— Мне никого не жаль. Мне нужно только одно: чтобы эта страна сохранила святую веру и верность Империи, и ради этого я готов на все. На все!

Эта страсть, ярко освещенная свечами, заставила ее замолчать. Ренар вытащил пергамент и протянул его пленнице.

— Вы подпишете это, леди? Вы согласитесь выйти замуж за короля Филиппа после смерти вашей сестры, если она скончается бездетной? Что и произойдет.

Елизавета смогла только покачать головой. Ренар протянул руку назад и поставил на стол рядом с шахматной доской небольшую деревянную шкатулку. Крышка ее была опущена.