Крис Хамфрис - Узы крови

• Название: Узы крови
• Автор: Крис Хамфрис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-10327-9

XVI век. Англией правит Мария Кровавая, ревностная католичка. По всей стране на кострах сжигают еретиков. Принцессе Елизавете, в которой Мария видит опасную соперницу, грозит обвинение в колдовстве. Ее враги хотят использовать для доказательства вины Елизаветы отрубленную шестипалую руку ее матери, Анны Болейн. И только Жан Ромбо, казнивший Анну и знающий тайну руки, и люди, связанные с ним узами крови, могут помочь Елизавете сохранить жизнь.

---

Джанни чуть шевельнул пистолетом, сильнее вдавив дуло в лоб вождя.

— Тогда мы пойдем смотреть Его вместе.

Карие глаза сощурились, улыбка погасла. Были произнесены еще какие-то слова, и Джанни весь напрягся, услышав, как снова натягивают тетивы. Когда их спустили и стрелы пропели над поляной, он чуть было не нажал крючок, сочтя это своим последним жестом. А потом он услышал звуки впивающихся в цель стрел и мучительный крик, который резко оборвался.

— Нет! — завопил Томас, отворачиваясь от ужасного зрелища.

Паренек, Анжелем, утыканный стрелами, сотрясался в агонии и крутился над землей.

— Иисусе, Милостивый Спаситель, помоги! Защити нас в этот день!

Следуя примеру Томаса, все французы принялись голосить. Молитвы и просьбы летели к Джанни, говоря ему то, о чем он уже догадался, — они умоляли его немедленно повиноваться вождю.

Уходящий День просто посмотрел, как бьется в агонии юный матрос. А потом перевел на Джанни глаза, которые остались такими же спокойными и улыбчивыми. И снова заговорил.

— Вождь говорит — он убьет твоих людей. Раз, раз и раз. Отдай ему огненную палку.

Даже Джанни решил, что положение стало безнадежным, но ему нельзя было показывать это. И он сказал:

— И когда он убьет последнего моего человека, я убью его — и сам умру в тот же миг.

Низенький воин начал переводить, но вождь оборвал его единым словом. И молча уставился на своего противника, словно прощупывая Джанни взглядом. На поляне снова воцарилась тишина. Ее нарушал только звук накладываемых на тетивы стрел и скрипение веревки, на которой медленно вращалось тело мертвеца — то в одну сторону, то в другую.

А потом Уходящий День заговорил опять, и Джанни чуть было не закрыл глаза, ожидая, что сейчас в него вопьются стрелы. Однако он был рад, что не сделал этого, потому что увидел перемену в индейце и даже понял его слова — и это несмотря на то, что не знал ни одного слова на его языке.

Луки опустились, и Уходящий День отошел от пистолета Джанни, повернувшись к опасности спиной. Джанни не опустил оружия, но не стал пытаться сохранить контакт. Вождь говорил быстро, а переводчик кивал и старался не отставать.

— Уходящий День говорит — ты воин и храбрец. Он спрашивает, много ли скальпов ты снял со своих врагов.

Во время долгого плавания через океан Джанни слышал рассказы моряков.

— Много, — ответил он, опуская пистолет. — Хотя я еще молодой пес, так что Уходящий День наверняка снял гораздо больше.

Когда вождю передали эти слова, он захохотал. А потом был задан новый вопрос.

— Уходящий День говорит — для него честь узнать твое имя, Молодой Пес. И он спрашивает, снимешь ли ты скальп с человека, которого только что убил, хотя он был глупым и жестоким и его смерть не принесла тебе много чести?» — Если он был таким, то я не возьму его скальпа.

— А ты дашь Уходящему Дню огненную палку? Вождь повернулся к Джанни, и их взгляды встретились.

— Дам. Много огненных палок. И я научу его воинов пользоваться ими. Если мы сможем стать друзьями.

В ответ Уходящий День протянул ему правую руку. Джанни переложил пистолет в левую, стиснул протянутую кисть и встряхнул ее. Только когда Уходящий День выругался, а воины на поляне начали смеяться, Джанни понял, что вождь хотел получить оружие. Но поскольку Уходящий День принял его жест и удержал его руку, энергично дергая ее вверх и вниз, Джанни на какое-то время продлил их рукопожатие, а позади него смеющиеся воины начали разрезать веревки на его спутниках.

* * *

— Так как получилось, что ты говоришь на нашем языке, Сожженные Волосы? — спросил иезуит у индейца.

Томас скорчился у огня, кашляя и пытаясь рассмотреть черты лица человека, устроившегося напротив него. Какая-то женщина — судя по тому, как она за ним ухаживала и как мирно ворчал на нее индеец, Томас счел ее его женой — только что подложила в огонь свежих дров. Видимо, они были сырыми, потому что быстро поднявшийся дым заполнил все пространство между ними. В длинном здании горело полдюжины других костров, и дым густо висел в воздухе. У очагов сновали женщины, разводившие огонь и убиравшие деревянные миски. Во время еды мужчины молчали. Теперь у каждого костра начались разговоры, а кое-где зазвучал смех. Смеялись и женщины, собравшиеся с мисками в конце хижины, где имелись крыльцо и хоть какой-то свет и воздух. Все были заняты: Томас заметил, что каждый гость (а их пришло несколько, чтобы поглазеть на него и Джанни) был встречен миской такой же похлебки, какую ели и они, — жидким отваром с размазанными кусками рыбы прямо на костях. Некоторые угощались, некоторые — нет, но каждый гость делал хотя бы глоток и возвращал миску с поклоном и словами, которые наверняка были выражением благодарности. Даже во дворцах епископов Томас не всегда встречал такую вежливость.

Человек, сидевший напротив него, запустил руку под приподнятый спальный настил и вытащил кожаный мешочек. Оттуда он извлек глиняную чашку с прикрепленным к ней носиком и начал наполнять ее чем-то из того же мешочка.

— Это было много-много дней назад, до того, как я получил мое имя. — Индеец провел рукой по выбритой голове и улыбнулся. — Я был с отрядом, который отправился за рыбой далеко-далеко, где по небу ходит Медведь. — Черенком чашки он указал в сторону входа в хижину, который был обращен к реке. — Там были люди из твоего племени. Они тоже приплыли ловить рыбу на своем большом каноэ и вот такими большими сетями. — Тут он широко расставил руки. — Я пошел на большое каноэ и ловил рыбу весь сезон, показывал, где ходит рыба. Они приходили еще и еще. Много сезонов рыбы. Я каждый раз был на большом каноэ. Потом они больше не приходили. Но я был молодой, и волосы у меня не сгорели. И я выучил ваш язык.

Индеец закончил набивать глиняную чашечку содержимым своего мешочка. Затем взял щепку из стопки и, когда она разгорелась, вложил носик себе в рот, а щепку поднес к чашечке, шумно всасывая воздух. Спустя несколько мгновений он выдохнул — и сквозь огонь протянулась длинная струя дыма. Этот выдох принес с собой терпкий запах. Он напомнил Джанни осенние костры в Тоскане, но был еще слаще.

Сожженные Волосы улыбнулся и протянул чашечку Джанни. Томас увидел, что его молодой спутник намерен отказаться. Но иезуит уже посмотрел по сторонам и увидел, как другие гости получали такие же зажженные чашечки и принимали их с такими же церемониями, как миски похлебки.

— Осторожнее, — негромко проговорил Томас по-итальянски. — Не надо никого оскорблять. Помни: ты пытался выкрасть этого человека.

Джанни изменил отстраняющий жест — теперь его ладонь была протянута в просительном движении. Молодой человек приложил носик трубки к губам, всосал немного дымного воздуха, кашлянул и собрался передать странное приспособление Томасу. Однако хозяин костра остался недоволен.

— Нет, Молодой Пес, — проговорил он, используя имя, которым Джанни случайно назвался на поляне, — это следует делать так.

И хозяин продемонстрировал еще один глубокий вдох. После этого, вложив юноше носик курительной трубки в рот, снова поднес к чашечке горящую щепку. На этот раз Джанни присосался сильнее, чашечка затлела — ив следующий миг обжигающая струя пробежала по его глотке до самой груди. Изо рта у него вырвалось облако дыма. Он отчаянно закашлялся.

Сожженные Волосы радостно засмеялся, и этот смех подхватили находившиеся в хижине мужчины и женщины, незаметно наблюдавшие за ними. Томасу удалось затянуться не так глубоко, поэтому он кашлял не так сильно, как его товарищ. Однако когда струя дыма покинула его легкие, мозг его вдруг головокружительно заработал. Томас почувствовал одновременно тошноту и странное возбуждение.

Похоже, Джанни испытал только неприятные ощущения. Даже сквозь густой дым очага было видно, как он позеленел.

— Что… что это такое? — пролепетал молодой человек, вызвав новый взрыв смеха у хозяина очага.

Когда Сожженные Волосы перевел его вопрос собравшимся, его смех подхватили и остальные.

— В вашем языке такого слова нет. Мы называем его «ойегваве». Хотя люди, которые ловили со мной рыбу, прозвали его «табак», потому что именно такой звук они издавали, когда кашляли. — Индеец снова засмеялся. — Он помогает лучше думать и проясняет голову.

Томас собрался было признаться, что на него «табак» подействовал совсем по-другому, хоть он и начал получать от него удовольствие, но тут Сожженные Волосы внезапно встал. Он смотрел за спины своих гостей, на дверь хижины. Томас обернулся. Какой-то старый человек манил к себе их хозяина. Тот подошел, выслушал старейшину, а потом вернулся к очагу. Снова засунув руку под настил, он извлек ожерелье из раковин, которое сразу же надел. После этого появилась еще одна трубка, но у этой был деревянный черенок длиной в руку, а на самой глиняной чашечке оказалось умело вырезанное лицо воина. Вдоль ее тянулся плетеный шнур, который индеец набросил себе на плечо.