Ги Шоссинан-Ногаре - Повседневная жизнь жен и возлюбленных французских королей

• Название: Повседневная жизнь жен и возлюбленных французских королей
• Автор: Ги Шоссинан-Ногаре
• Издательство: Молодая гвардия, Палимпсест
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-235-02521-0

Всю элитную историю Франции XV-XVIII веков ученый-историк, выпускник Сорбонны Ги Шоссинан-Ногаре рассматривает в пространстве магического треугольника: король, королева, фаворитка. Перед нами проходят чередой королевы — блистательные, сильные и умные (Луиза Савойская, Анна Бретонская или Анна Австрийская), изощренные в интригах (Екатерина и Мария Медичи или Мария Стюарт), а также слабые и безликие (Шарлотта Савойская, Клод Французская или Мария Лещин-ская), и каждая из них показана автором ярко и неповторимо. Не менее убедительно в книге воссозданы образы знаменитых фавориток: Агнессы Сорель, Луизы Лавальер, маркизы Помпадур, маркизы Монтеспан, Дианы де Пуатье, оказывающих тайное и явное влияние на жизнь и политику королей. Автор книги сделал многое для понимания истинной роли женщины в истории не только той отдаленной от нас романтической эпохи, но и сегодняшнего, все более феминизирующегося времени.

---

То, что женщины оказывали на мужчин большое влияние, облагораживали, избавляли от грубых привычек, от резкости и жесткости в проявлении чувств и в обращении, — все это современники очень хорошо понимали. Молодой герцог Бульонский Анри де ла Тур д'Овернь рассказывает в мемуарах о своем воспитании, которым он был обязан одной красавице. Появившись при дворе в возрасте 12 лет в 1567 году, будучи еще без сомнения неподготовленным должным образом, он был приписан по обычаю того времени к одной даме, то есть к наставнице, уже обученной дворцовым правилам. «Я очень старался, — сообщает он, — угождать ей и заставлял ей служить, насколько позволял мой гувернер, моих пажей и лакеев. Она относилась ко мне очень внимательно, поправляя меня, если ей казалось, что я допустил неловкость, бестактность или неучтивость. И все это с такой естественной простотой, которая словно родилась вместе с ней. Никто другой не оказал мне такой помощи, вводя меня в мир и подробно знакомя с жизнью двора». [8]Женщины-воспитательницы и покровительницы — это привилегия, появившаяся в ту эпоху, которая будет сохраняться в дальнейшем.

Франциск I, большой ценитель женщин, кроме всего прочего, хорошо понимал их просветительскую и облагораживающую общество роль, поэтому неизменно окружал их горячим вниманием, и они всегда могли рассчитывать на его покровительство. Он очень ревниво наблюдал за их благопристойностью, по крайней мере, всегда приветствовал хороший тон, а слишком настойчивых ухажеров преследовал своим гневом, даже грозя смертью тем, кто плохо говорил о женщинах. Генрих II и Екатерина Медичи особенно заботились о хороших манерах своих придворных. При них царили утонченные нравы, и нарушение целомудрия не допускалось иначе как на благо государства, распущенность прикрывалась политическими намерениями. Екатерина пользовалась шармом своего «летучего эскадрона в оборках» только ради дипломатических целей.

Двор отошел от примитивной грубости. Этому во многом способствовало иностранное влияние. Карл VIII, Людовик XII и Франциск I открыли рафинированное изящество итальянских дворов, а Генрих II женился на флорентийке, окружившей себя соотечественниками. Царственная Италия, культурная и просвещенная, проникала во Францию, очаровывая и покоряя ее. Молодые люди ездили туда учиться. Произведения итальянских авторов пересекали границы: «Кортеджиано» Кастильоне — истинное евангелие придворных, был переведен в 1537 году, «Декамерон» Боккаччо — в 1545-м. Итальянцы становятся образцом для подражания, они делают карьеры при французском дворе. Пьетро Строцци получил маршальский чин в 1554 году, Гонди и канцлер Бираг были советниками при Карле IX, королева Екатерина предпочитала фрейлин-итальянок.

Тем не менее предписанная благопристойностью скромность в речах, плохо скрывала вольность в обращениях между мужчинами и женщинами, двор становился вожделенной обителью для предприимчивых охотников за наслаждениями. Король Франциск добился благосклонности многих дам, для подобных радостей и в Лувре, и в его замках имелись специальные апартаменты, ключи от которых хранились только у него. Мужья иногда выражали свое негодование, но в таком случае Франциск без колебаний прибегал к угрозам. Благородные дамы постепенно вытесняли женщин легкого поведения, которые, если еще и не совсем оставили двор, то, во всяком случае, пользовались там гораздо меньшим спросом. «Хотел бы я знать, — пишет Брантом, — что более предпочтительно для короля: иметь при своем дворе подразделение благородных дам и девиц или следовать порядкам королей прежних времен, которые обыкновенно допускали в свою свиту блудниц, находившихся под началом короля бесстыдников, обязанности которого впоследствии исполнял прево [9] замка, а тем женщинам отвели специальные помещения и комнаты? (…) Кажется мне, что подобной безнравственности, чреватой сифилисом, можно предаваться только под большим секретом, не болтая об этом и втайне от наших дам, столь чистых и непорочных — по крайней мере, некоторых из них, — кои столь не портят и не наделяют дворян импотенцией, как те из борделя». Атмосфера галантности, царившая при этом веселом и свободном дворе, поощрялась и молодым королем, отличавшимся крепким телосложением и здоровым аппетитом, и шалостями придворных дам и девиц, уверенных в его опеке, и молодыми людьми, часто военными, привыкшими к быстрым атакам и победам. Все это очень подходило Франциску I; ему приписывают феминизацию двора, хотя он лишь следовал начинаниям Анны Бретонской. Но именно ему принадлежит изобретение, имевшее большое будущее: утверждение должности официально назначенной фаворитки короля. Правда, стоит вспомнить прецедент времен Карла VII и назвать Агнессу Сорель прообразом королевской наложницы и влиятельной королевы двора. Но Агнесса осталась исключением, лишь со времен правления Франциска I утверждается и надолго сохраняется правило: наряду с династической королевой существует королева красоты, практически вторая жена и часто значительно более влиятельная, чем первая.

Если верить злословию, Франциск I уделял фавориткам очень много внимания. Так, Жан де Сол-Таванн писал: «Возраст остудил в нем кровь, дух, разум, отважные порывы, и отчаявшейся монархии осталось только его сладострастие. Таким был король Франциск, сраженный дамами телесно и духовно. Всем заправляла немногочисленная банда мадам д'Этамп. Александр [10] замечал женщин только тогда, когда у него не было других дел. Франциск же обращал внимание на дела только в том случае, если не находилось подходящих женщин. (…) При этом дворе все создавали женщины, даже генералов и военачальников». [11]

Франциск принадлежал к генеалогической ветви Валуа-Ангулемов и приходился прямым потомком Карлу V. Он родился в 1494 году, и своей матерью, Луизой Савойской, был воспитан истинным рыцарем, галантным и романтичным. Честолюбивая Луиза Са-войская мыслила политически, мечтая видеть своего сына на французском троне, а его сестру Маргариту будущей королевой Наваррской. Сорванец Франциск — то буйный, то мягкий, то спорщик, то любезник — был жаден до удовольствий и в десятилетнем возрасте (его сестре, соответственно, минуло 15 лет) избрал себе первую возлюбленную среди фрейлин своей матери. В 1514 году он женился на Клод Французской, дочери Анны Бретонской и Людовика XII, не имевших наследников мужского пола. Откровенно политический брак ради честолюбия, как писал об этом и сам Франциск: «В этой особе меня не прельщает ничто. Да в этом и нет никакой надобности! Я согласился на эту крошку из соображений государственной важности. Для любви всегда есть другие, возле меня их число никогда не убывает. У меня будет достаточно времени, чтобы в изобилии собрать самые опьяняющие цветочки. И пока это доставляет мне удовольствие, я буду каждый день срывать розы наслаждений с женой адвоката Дизома», — намек на прекрасную парижанку, ставшую прообразом легенды XVII века о красавице-торговке из скобяной лавки. Мстительный муж-адвокат заразил свою жену сифилисом, который она передала Франциску I. [12]1 января 1515 года умирает Людовик XII, и королем становится Франциск. Груз государственных дел взваливает на себя Луиза Савойская, а прекрасный кавалер тем временем полностью отдается удовольствиям. Он перевел свой двор в замки на Луаре и подобрал девиц, соответствовавших пылу своих 20 лет, «рекрутируя» их всюду, где придется, даже в публичных домах. Тем не менее в 1517 году он остепенился или, вернее, установил необыкновенные супружеские отношения нового типа, учредив при дворе новую должность официальной королевской возлюбленной, присутствие которой признали необходимым в большей степени из санитарных соображений, нежели из соответствия новым потребностям приличий и смягчения нравов. Постоянную фаворитку король сделал сердцем своего двора, которому она придавала еще больше блеска. Так было гораздо гигиеничнее, а женщина становилась центром галактики, вокруг которой вращались придворные. Начиналось правление великих фавориток; Агнесса Сорель, о ней мы уже говорили, в свое время составляла исключение.

Первой дамой сердца, официально назначенной королем, стала Франсуаза де Фуа, графиня де Шатоб-риан. В качестве высокопоставленной избранницы она участвовала во всех удовольствиях двора и возглавляла их. Франсуаза родилась в 1495 году и вместе со своими тремя братьями — Лотреком, Лепаром и Лекеном состояла при дворе королевы Анны. В 1509-м она вышла замуж за графа де Шатобриан и отдалилась от двора, куда вернулась лишь в 1517-м, чтобы принять на себя обязанности фрейлины королевы. Вначале красавица устояла против чар Франциска I, но, в конце концов, уступила ему. увенчанному военной славой. Наделенная редкой красотой, жизнерадостностью и остроумием, она старалась держаться в стороне от дел, насколько позволяли ее достоинство и интересы, а все собственное влияние употребляла для назначения своей родни на высокие должности. Командные военные посты король передал ее братьям в ущерб интересам государства, ибо их заслуги оказались вовсе невелики, ведь своими военными поражениями Франциск I во многом обязан их бездарности. Так в 1522 году маршал Франции Лотрек потерял Милан. За исключением этих досадных промахов, другого пагубного влияния она не оказывала, и если иногда вводила короля в заблуждение, то сполна возмещала урон своей привязанностью к нему.