Дэвид Шиклер - Четвёртая сердитая мышь

• Название: Четвёртая сердитая мышь
• Автор: Дэвид Шиклер
• Жанр: Современная проза

---

– Понятно. Клуб мышкетеров.

– Ха, – отозвался Джереми. Он снова посмотрел на ноги Фрейды – если его не подводила память, чуть выше на них была маленькая россыпь веснушек. Он вспомнил своего деда, который любил нашептывать что-то симпатичным девушкам. Джереми огляделся вокруг. Комната, где они сидели, была пустой и темной.

– Фрейда, – прошептал он. И положил ладонь ей на ногу. Фрейда немедленно сбросила его руку.

– Нет, – сказала она. Потом оправила юбку и холодно, по-деловому взглянула на Джереми.

Джереми был удивлен. Он слыхал, что в темных комнатах «Минотавра» происходит всякое, а эту девушку он когда-то взял агрессивно, и снова потянулся к коленям Фрейды, но она тут же шлепнула его по руке. Издав отрывистый звук, который можно было счесть смешком, она поднялась с места.

– Что-нибудь не так? – сердито спросил Джереми. Фрейда покачала головой.

– Все так, глупый. – Она взяла свою гитару и отправилась прочь.

***

Чем больше Джереми думал о Фрейде, тем сильнее злился.

– Она назвала меня глупым, – пробормотал Джереми. – Дважды.

– Что ты там бубнишь? – спросила Первая Сердитая Мышь.

Мыши были за сценой, в артистической – поправляли костюмы, прилаживали головы. Занавес должен был подняться через пять минут. Ходили слухи, что сегодня, в субботний вечер, в театр собирался прийти сам мэр Филлипоне.

– Ничего, – огрызнулся Джереми.

– Слушай, Джекс, – сказал Бенни Демарко, – не наступай мне на хвост во время масляного танца.

– Не буду.

– А вчера наступил.

– Чушь, – огрызнулся Джереми. Майкл Хай просунул голову в дверь.

– По местам, – сказал он. Джереми тяжело вздохнул.

– Что с тобой? – спросил Майкл.

– Четвертая Сердитая не с той ноги встала, – пояснил Бенни.

Джереми показал Бенни средний палец.

– Ладно, ладно, – сказал Майкл. – Расслабьтесь все. Сегодня у нас мэр. Пошли.

Мыши высыпали на сцену.

Джереми подошел к гигантской терке для сыра, занял свое место за ней.

Поднялся занавес, раздались аплодисменты. Мыши начали свою мышиную возню. Джереми оставался во тьме: ему нужно было выходить только через двадцать минут. Обычно, стоя здесь в ожидании, он глядел сквозь терку, выискивая в зале известных людей. Сегодня он попытался найти мэра. Однако вместо него он увидел в десятом ряду молодую женщину с упавшей на глаз черной прядью.

– Фрейда, – прошептал Джереми.

На ней было малиновое платье и перчатки до самых локтей. Рядом сидел какой-то франт в смокинге; его рука сжимала запястье Фрейды. Свободной рукой, кончиками пальцев, он время от времени по-хозяйски поглаживал ее по плечу.

Джереми нахмурился. Расслабься, сказал он себе. Расслабься.

Но он не мог расслабиться. Фрейда не просто назвала его глупым – она высмеяла его, высмеяла бездонный, сексуальный русский мрак его души.

А теперь солистка «The Great Unwashed» сидела здесь, пряча свой ужасный голос за малиновым платьем и прядью черных волос. Фрейда была, очевидно, знаменитостью – шикарной манхэттенской эстеткой, вышедшей развлечься вместе со своим любовником. Это привело Джереми в ярость. Он выскочил на свет, когда до положенного срока оставалось добрых две минуты. Зал взорвался аплодисментами. Остальные семеро мышей уставились на Джереми. Майкл Хай стоял за кулисами.

– Только не это, – прошептал он.

Джереми запаниковал. Он громко пискнул два раза – это было сигналом к масляному танцу из второго действия, хотя еще не кончилось первое. Начался хаос. Одни мыши послушались Джереми и стали неуверенно пританцовывать, другие замахали лапами в знак протеста. Зрители засмеялись.

Бенни Демарко, Первая Добродушная Мышь, наклонился к уху Джереми.

– Что ж ты делаешь? – прошептал он.

От огорчения Бенни дал Джереми пинка. В ответ Четвертая Сердитая Мышь свалила Бенни в маслобойку. Публика надрывалась от хохота. Драматург рядом с Майклом Хаем сыпал ругательствами. Первая Добродушная Мышь пустилась вдогонку за Четвертой Сердитой. Они растолкали напарников и забежали по терке на нижнюю часть крыши. Джереми спихнул Бенни с ее края. Бенни упал на двух других мышей и сшиб их на пол.

Зрители были в судорогах – даже те, кто видел спектакль раньше и понимал, что он срывается. Джереми тяжело дышал в своем мышином костюме, его лицо – человеческое – было красным, как свекла. Расслабься, приказал он себе. Расслабься. Но тут его взгляд снова нашел в толпе лицо Фрейды. Рот у нее был разинут, голова запрокинута – девушка буквально умирала от смеха. Ее любовник корчился рядом, тоже разинув рот.

Джереми с силой закрыл глаза, ненавидя себя за то, кем он стал – шутом. Его манера смешить была нелепой и безобразной, она приводила его в бешенство, но забавляла других. Эти другие, зрители, сейчас веселились вовсю. Они смеялись, показывая на него. Джереми не мог этого вынести. Он побежал на самый верх крыши.

– А вот и я, – прошипел он.

Он положил руки на свою мышиную голову, попытался отцепить ее. Он бил себя по щекам, колотил по ушам, дергал за макушку.

– Что он делает? – запищали мыши внизу.

Майкл Хай и драматург затаили дыхание.

– О боже, – вырвалось у Майкла.

Публика притихла. Четвертая Сердитая Мышь вцепилась в собственную голову, точно пытаясь снять с себя скальп. Остальные мыши бросились наверх,

– Не надо! – взвизгнула Третья Добродушная.

– Стой! – рявкнула Третья Сердитая.

– А вот и я, – предупредил Джереми. Он нащупал на своей шее защелки и торопливо отстегивал их. Первая Добродушная Мышь была всего в паре шагов от него.

– Образ! – просипел Бенни. – Не выходи из образа!

– А вот и я! – крикнула Четвертая Сердитая Мышь. Последняя защёлка наконец поддалась.

Нет, взмолился Майкл Хай, но было уже поздно. Путем обезглавливания, потрясшего публику, Джереми Джекс явил миру свой немощный облик.

* Ennui – скука (фр.).

** Галитоз – неприятный запах изо рта, вызванный бактериями.

*** Weltanschauung – мировоззрение (нем).