Борис Штерн - Безумный король

• Название: Безумный король
• Автор: Борис Штерн
• Жанр: Юмористическая проза

Исповедь Джеймса Стаунтона, ставшего с помощью искуственного разума чемпионом мира по шахматам.

Повесть поднимающая одну из «вечных» тем фантастических произведений — искуственный интелект.

© cherepaha

---

Где играть финал?

Макаров предложил играть матч на первенство мира в какой-нибудь нейтральной столице с умеренным климатом. Мне было все равно, я оставил выбор места на усмотрение президента международной шахматной федерации. Тот по финансовым соображениям выбрал Токио. Все уже согласились, как вдруг Король объявил, что будет играть в Бородино и нигде более. Он, видите ли, собирается взять у Макарова реванш за поражение императора Наполеона!

Я бросился к Британской энциклопедии — Бородино оказалось небольшой деревней под Москвой.

— Слушай, Наполеон! Нас засмеют! — взбунтовался я. — На это не пойдет ни ФИДЕ, ни Макаров!

— Ма-алчать! Выполнять приказание! — закричал Король, и мне показалось, что мой внутренний голос был слышен даже на улице.

Я суетился и не знал, как провести Короля.

— Ваше величество… — бормотал я. — Вам будет интересно в Японии… самураи, харакири, Фудзияма… Там есть, что посмотреть. На открытии матча будет лично присутствовать японский император… я вас с ним познакомлю.

Но Король не хотел отправляться в гости к японскому императору. Он желал отомстить за Наполеона.

— Но ваше приказание невыполнимо! Бородино уже давно не существует… на его месте разлилось Черное море!

К счастью, Король плохо знал географию, и этот довод на него подействовал.

— Тогда мы будем сражаться в Каннах, — недовольно пробурчал Король. — Я хочу одержать решающую победу в том месте, где одержал ее сам Ганнибал.

Так появилась на свет глупая телеграмма, чуть было не сорвавшая матч. Я ничего не соображал, отсылая ее в Москву. Представляю, как они там пожимали плечами и разводили руками!

Вскоре пришел ответ.

Макаров просил подтвердить, посылал ли я телеграмму о Каннах, о Ганнибале и об отказе от Токио? Или, возможно, это чья-то глупая мистификация? В Италии на месте древних ганнибаловых Канн стоит какой-то далекий от шахматных дел городок. Если же я имел в виду французские Канны, то почему бы нам не сыграть матч в Париже?

Я тут же дал телеграмму: «СОГЛАСЕН ПАРИЖ», и продолжал врать Королю:

— Ваше желание удовлетворено. Вы будете сражаться в Каннах, но они называются сейчас Парижем. Их переименовал сам Ганнибал после победы над… над…

Я забыл над кем.

Вернее, я никогда не знал, кого там под Каннами побил Ганнибал.

— Над Теренцием Варроном, — небрежно подсказал Король. — Ладно. Париж так Париж.

Я ужаснулся!

Что будет дальше? Его бредни зашли чересчур далеко. Каждый очередной ход Король не подсказывал мне, а передавал очередным тоном, и я должен был вслух отвечать ему: «Слушаюсь, Ваше императорское величество! « Соперники жаловались, что со мной невозможно играть — я всю игру что-то бормочу. Мало того, Король не разрешал мне подниматься из-за столика во время многочасовой партии; мой седалищный нерв не выдержал таких нагрузок, и мне пришлось взять тайм-аут из-за острого приступа ишиаса.

Наконец приказы Короля сделались глупыми и невыполнимыми: однажды он повелел мне вырыть окопы на ферзевом фланге по третьей горизонтали, и я с трудом убедил его отменить этот приказ в связи с тем, что мы не захватили с собой на турнир саперную лопату.

Надо было срочно принимать какие-то меры.

12

И вот я кое-что придумал.

Если шахматная программа Короля испорчена историческими и военными бреднями, то нельзя ли нейтрализовать эти бредни другими?

Я решил попробовать и поджидал удобного случая.

Случай вскоре представился. Однажды утром по заведенному распорядку Король делал смотр своим войскам и приказал мне:

— Подготовьте высочайший указ. За боевые заслуги и личное мужество я решил присвоить вам звание фельдмаршала и наградить вас орденом Проходной Пешки.

— Ваше императорское величество, я не могу принять это звание, — тут же ответил я.

(Быть фельдмаршалом или даже императором не входило в мои планы, я метил выше).

— Почему? — удивился Король.

— Верите ли вы в Бога, Ваше императорское величество?

— Впервые слышу это имя. Кто такой Бог, и почему в него нужно верить?

— без особого интереса спросил Король. — Не правда ли, хорошо шагают, орлы?

Я покосился на шахматную доску, где каждое утро расставлял ему войска для парада. Орлы шагали отлично: впереди белые ладьи, за ними черные, потом гарцевала кавалерия, проходили боевые слоны; два сводных разноцветных батальона под предводительством ферзей с песнями маршировали по вертикалям «а», «б» и «с». Парад в это утро удался на славу.

— Я достал для вас одну интересную книгу о царях, королях, императорах и фараонах, — сказал я. — В ней также описана эта таинственная личность. Могу полистать, если ваше императорское величество пожелает.

Я надеялся поразить воображение Короля и вытащил на свет божий роскошную библию с иллюстрациями Доре.

— Объявить благодарность всему личному составу! — поспешно приказал Король и распустил войска. — Отличившимся офицерам увольнение до вечера!

Я сложил шахматы в коробку, а отличившихся офицеров поставил на подоконник.

Три дня с утра до глубокой ночи я плевал на пальцы и листал библию. Король читал быстро, но очень долго и внимательно разглядывал картинки.

— Переверни страницу.

— Слушаюсь, ваше императорское величество!

Наконец эта пытка закончилась.

— Что за непонятная величина этот Бог? — задумался Король. — Он может все… это странно. Очень сомнительно, чтобы это нервное существо смогло выиграть у меня хотя бы одну партию в шахматы. Если хорошенько поразмыслить…

Вдруг я понял, что если предоставлю ему время хорошенько поразмыслить, то он в своем богоискательстве быстро дойдет до воинствующего лозунга «Бога нет! «, и тогда мне конец. Король задумается о смысле жизни и о своем особом положении в этом мире, и мне останется одно: спалить его на костре в пепельнице, потому что ни о чем другом он уже не сможет думать.

— Несчастный!!! — рявкнул я, подделываясь под божьи интонации. — Ты усомнился, смогу ли я у тебя выиграть партию в шахматы?

— О господи… — впервые в жизни перепугался Король. — Неужто воистину ты?

— Как стоишь, подлец, перед Богом?!

Я щелчком сбросил его с глупого жеребца, содрал шапку-ушанку и отнял музыкальный знак:

— Сидеть тебе в темной могиле до Судного дня, а там посмотрим на твое поведение!

Я тут же высыпал шахматы на пол, засунул его в коробку, запер в банковском сейфе и удрал туда, где зима помягче… нет, теперь я уже не ходил пешком — билет на самолет, и на Таити. Хотел отдохнуть там всю зиму на свободе, но, выйдя из самолета, тут же взял билет на обратный рейс… я не слышал привычного шепота Короля, мне не с кем было поговорить. Я уже не мог существовать без него.

Оказалось, что и на Таити обитают шахматные любители. Они встречали меня в аэропорту. Были запланированы официальный прием, сеанс одновременной игры с островитянами и всякие развлечения — например, посещение колонии прокаженных, где умер мой любимый художник Гоген… Велико же было удивление любителей, когда я, не выходя из аэропорта, перекусил в ресторане и тем же самолетом отправился домой. Я сам был как прокаженный.

Зато авиакомпания не осталась внакладе — они там даже вернули мне стоимость билетов, зато разрекламировали странное авиапутешествие будущего чемпиона мира: летайте самолетами нашей авиакомпании без всякой цели туда и обратно!

Вернувшись домой, я немедленно открыл коробку и освободил Короля.

— О, господи, смилуйся! — сразу загнусавил он. — Уйду в пустынь, дни и ночи буду молиться во славу твою! Прости раба грешного!

Я так и сел!

Мне еще не хватало сейчас заполучить на свою голову религиозного фанатика…

— Молчать! — приказал я. — Бога нет — я за него. Бог ушел и велел передать, запомни: книг не читай, никем не командуй, и занимайся своим делом — играй в шахматы. Не дай Бог тебе лезть в искусство или политику! Твой друг телевизор уничтожен, он вредно влиял на тебя! По ночам ты должен спать, а не будить меня нелепыми вопросами!

13

В конце концов все получилось неплохо. От Божьего имени я внушил Королю всегда быть самим собой и никаким психозам не поддаваться. К нему вернулись прежние веселость и остроумие, но, просмотрев свои последние партии, Король опять загрустил:

— Вариант в девяносто восемь ходов, возможно потрясет чье-нибудь воображение, но не делает мне чести. Запись этой партии напоминает тягучее течение реки, отравленной ядохимикатами. Что можно выловить из этой реки, кроме вздутого трупа коровы? Кому нужны заумные комбинации в девяносто восемь ходов? Кто способен их оценить? Кому нужны механические шахматы, отравленные искусственным разумом?

Мне показалось странным, что Король с таким пренебрежением заговорил об искусственном разуме…

Не возомнил ли он себя человеком?