Борис Шапошников - Мозг армии. Том 1

• Название: Мозг армии. Том 1
• Автор: Борис Шапошников
• Издательство: Военгиз
• Жанр: История
• Год: 1927

Книга Б.М. Шапошникова «Мозг армии» знакомит читателя с основными взглядами на характер войны и ее масштабы, дает представление о структуре генерального штаба как органа верховного главнокомандования и о сущности его работы, о требованиях, предъявляемых современной войной к полководцу, к органам оперативного управления и их работникам. Наконец, она знакомит читателя с функциональной деятельностью генерального штаба по подготовке экономики страны к войне. Появление труда «Мозг армии» вызвало живой интерес среди командного состава РККА и нашло широкий отклик на страницах военной печати как у нас в стране, так и за рубежом. Много лет прошло после выхода в свет трех книг «Мозг армии», многое, конечно, за это время изменилось; жизнь внесла немало изменений и в выводы, изложенные в них. Но и сегодня значение труда Б.М. Шапошникова по-прежнему огромно…

---

В виду изложенного, мы считаем себя обязанными бросить взгляд на внутреннее соотношение сил в Дунайской империи.

Некогда блаженные и спокойные времена для династии Габсбургов, браками расширявшей свои владения по обоим берегам Дуная, к средине XIX века миновали, и «мои народы», как называл Франц-Иосиф конгломерат своих подданных, пришли в движение. Брачные узы перестали оказывать свое магическое действие, и в 1848 году вспыхнула венгерская революция с идеей национального самоопределения. Подавленная с помощью русских, Венгрия не успокоилась в своей борьбе, и к 1867 году добилась самостоятельности.

По конституции этого года на берегах Дуная, вместо бывшей Австрии, оказалась дуалистическая (двуединая) Австро-Венгрия, с особым венгерским парламентом, а затем и армией. Одержав победу, Венгрия не остановилась в своих требованиях, и последующие годы, вплоть до мировой войны, наполнены внутренней парламентской борьбой. В иные годы борьба эта принимала ожесточенный характер на всех фронтах – политическом, бытовом, экономическом и т. д. Одним словом, венгры ни на один день не прекращали своей борьбы за самостоятельность вплоть до 1918 года, когда произошло уже фактическое выделение Венгрии, как самостоятельного государства.

Побежденные носители австрийской идеи – немцы – видели свое спасение лишь в воссоединении с сильной Германией. Когда-то прочный оплот для династии Габсбургов, некогда господствовавшее в государстве племя, его становой хребет, ныне выродился в австрийскую ирреденту [2]. Вместо связующей силы – немцы являлись силой центробежной, удерживаемой лишь самой Германией, считавшей более выгодным иметь в наличии австро-венгерскую монархию в целом, нежели включать в себя лишних 10.000.000 единоплеменных едоков. Увеличение клерикального юга Германии на архиклерикальных австрийских немцев ослабляло бы позицию протестантского севера в германском союзе и, наконец, в хозяйственном отношении было выгоднее для немцев Шпрее иметь хороший таможенный союз с дунайскими немцами, чем видеть в них конкурентов в составе самой Германии.

В таком положении оказывались две главенствующие в Австро-Венгрии национальности. Остальные народности были поделены между ними. Однако, такой дележ мало был приятен для лишенных права на национальное самоопределение. Борьба за автономию с объявлением конституции 1867 года завязалась в обеих половинах государства. В Австрии чехи боролись с немцами, поляки с русинами, итальянцы стремились присоединиться к Италии.

В Венгрии шла длительная и упорная борьба венгров с кроатами, словаками, сербами, румынами.

Наконец, в оккупированной в 1878 году Боснии и Герцеговине было явное недовольство сербов режимом оккупантов и тяготение к самостоятельной Сербии.

Одним словом, центробежные национальные тенденции с каждым годом, по мере развития производительных сил на территории угнетенных народностей, развивались все сильнее и сильнее, создавая затруднения в государстве и грозя так или иначе вылиться в вооруженное столкновение с династией.

Внутреннее положение Австро-Венгрии было чревато большими опасностями, что не было секретом для любого здравомыслящего государственного деятеля Дунайской империи.

Различно только мыслились ими пути к улучшению: одни видели необходимость преобразования государства путем внутренних реформ, как это было сделано в Германии, другие, опираясь на опыт той же Германии, стремились к созданию государства с такими границами, которые включали бы все самостоятельные одноплеменные государства в единое соединение – Дунайскую империю Габсбургов. Представители второго течения и являлись теми австрийскими империалистами, о которых было сказано выше.

«Успокоение» монархии путем внутренних реформ понималось в смысле объявления автономии для отдельных народностей с одновременной группировкой таковых в крупные родственные объединения. Таким образом, на смену дуализму шел триализм, т.е. объединение Австрии, Венгрии и Словакии из славянских племен. Однако, такое деление встречало сопротивление среди немцев и венгров, боявшихся выпустить из своих рук опекаемых славян. Так, венгерский премьер Тисса никому не позволял трогать «моих сербов», как он выражался, подчеркивая этим права венгерской короны на входившие в состав ее земель славянские народности. Наконец, трудно было вообще помирить и самих славян между собою, не говора уже о румынах и итальянцах, судьба которых и при новом разделении государства сулила прежнюю зависимость от тех или иных иноплеменных владык.

Пути государственных мужей с берегов Дуная второй группы шли по внешним линиям, и поэтому мы пока оставим их.

Подходя к истории Европы XIX и XX столетий, мы обязаны осветить положение той движущей силы, каковая во всех государствах в начале XX столетия выступала на авансцену – это рабочее движение.

С развитием промышленности в Австро-Венгрии нарастал рабочий класс, вырастала социал-демократия, все более и более втягивавшаяся во внутреннюю борьбу, клокотавшую в государстве. Однако, вместо того, чтобы вести рабочий класс по пути революционного интернационализма, австро-венгерская социал-демократия бросила его в объятия буржуазного национализма, горевшего борьбой, и сама иступила в эту борьбу за интересы национальностей.

Однако, несмотря на всю ту борьбу, которую вели отдельные национальности в Австро-Венгрии, последняя, как государственное объединение, продолжала все же существовать. Было ясно, что жизненный путь ее с каждым днем укорачивается, но для этого необходимы были удары извне по дряблому телу Дунайской империи, внутри же все пока выливалось в ожесточенную парламентскую борьбу, сопровождаемую иногда баррикадами и ружейной стрельбой в крупных населенных пунктах государства.

По конституции 1867 года обе половины государства (Австрия и Венгрия) имели свои самостоятельные представительные учреждения, свои самостоятельные министерства и свои армии. Босния и Герцеговина имели также свой самостоятельный сейм. Каждая из «половин» выделяла делегации, которые поочередно имели заседания в Вене или Будапеште, решая общеимперские вопросы.

Общеимперскими учреждениями были признаны армия и министерства иностранных дел и финансов, содержавшиеся за счет общеимперского бюджета.

Во главе всей государственной машины стоял Франц-Иосиф, являвшийся до некоторой степени той связующей силой, которая до поры до времени не давала механизму империи отойти в вечный покой.

Как полагается для всякой буржуазной конституции, и в конституции Австрии существовал «параграф 14», дававший право верховной власти проводить те или иные мероприятия в желательном для нее направлении.

Национальный сепаратизм разжигал ненависть не только в массах, но проникал и в верхи буржуазных классов монархии. Правда, вокруг двора образовывался, если можно так выразиться, своеобразный интернациональный круг правящей придворной клики, но и в нем господствовали те же центробежные национальные федералистические стремления. Как бы ни был буржуазен и высок по своей знатности и происхождению венгерский сановник Дунайской империи, но он прежде всего оставался венгром. Равным образом к тому или иному общеимперскому министру определенной национальности другие национальности относились с подозрением, видя нередко в проектах министра умаление прав и интересов своей нации.

Но как бы ни увеличивались разногласия в верхах буржуазии, она, однако, еще крепко стояла на ногах. Наличие большого числа крупных помещиков в Венгрии, Галиции, образование круга крупных промышленников, развитие банков и т. д. пополняло ряды крупной буржуазии, видевшей в сохранении монархии пока единственные пути для своего развития.

Вслед за этой крупной буржуазией шла та громадная армия чиновников, которая являлась характерным признаком бывшей Габсбургской монархии. Эта армия бюрократов, живших за счет государства, в три раза превышала все военные силы Австро-Венгрии, а по исчисления Краусса в его книге «Причины наших поражений»: «каждый пятый или шестой человек был чиновником. Половина доходов Австрии шла на содержание чиновников, которые в армии видели опаснейшего противника для своего существования». Повсюду, где только возможно, эта чиновничья армия шла против вооруженных сил империи, доказывая всю тяжесть расходов, связанных с содержанием армии.

Армия паразитов вела упорный бой за свое существование, при чем в более мелких своих слоях она заражалась тем же национальным сепаратизмом, присущим всему населению. Со стороны ответственных государственных деятелей бывшей монархии можно было не раз услышать жалобы на тот национальный федерализм, который проводился мелкой интеллигенцией, учителями и т. п. представителями мелкой буржуазии.

Об общей массе населения говорить много не приходится. Ее материальное благосостояние было далеко неудовлетворительно. Правда, в областях, в которых развивалась промышленность, как, например, в Богемии и Моравии, положение населения улучшалось, но все же недостаточно. Причинам ч неудовлетворительного материального положения масс считались те узы, которые накладывала конституция 1867 года на национальное самоопределение, те стеснения, в рамках которых нельзя было говорить о каком-либо быстром развитии производительных сил страны.