Сергей Соболев - Титановая гильотина

• Название: Титановая гильотина
• Автор: Сергей Соболев
• Жанр: Боевик
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04656-9

Раздобыть сенсационный материал — мечта каждого журналиста. Вот и маститый мэтр телепублицистики Уралов получает из анонимных источников совершенно невероятную информацию. И направляет для ее проверки в губернский город Н. двух опытных репортеров — Анну Зеленскую и Владимира Маркелова. Только зря Уралов так старался… За московскими журналистами начинается настоящая охота, поскольку они попали в самый эпицентр борьбы двух могущественных местных кланов за контроль над крупнейшим в России титаново-магниевым комбинатом. На кону — миллионы долларов. И игроки не остановятся ни перед чем. А тут еще под ногами все время пугается пара пронырливых журналистов! Их надо поскорее убрать, чтобы не мешали большому переделу…

---

«Рановато что-то у вас сносит башню, господа, — мрачно подумал про себя Карахан. — Москве, конечно, нет до нас особого дела… как и до всех остальных не слишком „проблемных“ регионов. Но и зарываться сильно не стоит, потому что правила игры, кажется, еще никто не отменял… »

— Обрати еще внимание, Герман, что Воронин и его кореша из обладминистрации… внаглую, совершенно открыто пользуются услугами охранной фирмы «Центурион», — подал реплику Соломатин. — За чей, интересно, кошт? Они же, то есть центурионовцы, взялись обслуживать новую дирекцию комбината. На прошлой неделе, однако, хороших плюх им выдали в Новомихайловске… Знать, не такие уж они крутые ребята?!

— Проигранное сражение еще не есть проигрыш целиком войны, — философски заметил Карахан. — Если бугры по данному вопросу промеж собой не сговорятся, то следует ожидать новых разборок в том же Новомихайловске…

Из центурионовского джипа наружу выбрался охранник, одетый в темную, с серо-голубыми разводами служебную куртку. Прикурив сигарету на ходу, он принялся обходить по периметру стоянку для служебного автотранспорта, а также личных машин сотрудников медперсонала (именно здесь, в полусотне метров от главного входа, Соломатин припарковал служебную тачку). Держа руки в карманах — неискоренимая привычка, говорившая о его ментовском прошлом, потому что только менты умеют ходить вот так, как этот субчик с эмблемой ЧОП «Центурион» на форменной куртке, — чуть набычившись, пыхая зажатой в углу рта сигаретой, охранник, то ли из праздного любопытства, то ли из служебного рвения, стал обходить подряд все припаркованные здесь машины, поочередно заглядывая в их салоны.

Заметил… Но оказался далеко не дурак: сам не стал выяснять, что за личности сидят в черной «волжанке», снабженной спецномером, а, отойдя чуть в сторонку, поднес к губам портативную рацию.

— Леня, убери с виду камеру, — чуть поморщившись, сказал Карахан. — Сейчас какая-нибудь ментовская рожа здесь нарисуется…

Герман угадал, но лишь отчасти. Из парадного по облицованным шлифованным гранитом ступеням лестницы наружу вышел рослый, медвежьего телосложения мужчина лет сорока, одетый в длиннополый темно-синий плащ. Светлые, с едва заметным налетом ржавчины коротко стриженные волосы, грубые, но не лишенные привлекательности черты лица, на котором выделялся сломанный когда-то по малолетству в уличной драке нос и блестящие, чуть навыкате глаза, глядящие обычно на окружающих с нагловатой уверенностью, — не заметить столь колоритную фигуру, пусть даже в миллионном Н-ске, было попросту невозможно.

Это был не кто иной, как Виталий Черняев, бывший полковник милиции, бывший начальник областного ОБЭП[5], примерно год тому назад не без скандала распрощавшийся со своей должностью, а ныне глава частного охранного предприятия «Центурион».

Когда Черняев подошел к охраннику, тот что-то накоротке пояснил, затем кивком головы указал на припаркованную в нескольких шагах «Волгу». Экс-полковник, подойдя к машине, вежливо — и в то же время настойчиво — постучался костяшками пальцев в боковую дверцу.

Герман, приспустив стекло, не слишком дружелюбным тоном произнес:

— Ну? Что надо?

Черняев, поглядев на него в упор своими круглыми нагловатыми глазами, сказал:

— Так-так… Карахан? Можно тебя на минутку? Есть доверительный разговор…

— С каких это пор мы на «ты», господин Черняев? — сухо поинтересовался Герман, при этом выбираясь все же из машины наружу. — Итак… какое у вас ко мне дело?

Черняев жестом приказал своему сотруднику оставить их наедине, затем, выдержав паузу, спросил:

— Могу я поинтересоваться, что здесь делает госбезопасность?

— А с каких это пор ФСБ должна отчитываться перед вами? — сохраняя внешнее спокойствие, спросил Карахан. — Если я не ошибаюсь, господин Черняев, вы сейчас не состоите на госслужбе, а занимаетесь частным бизнесом?.. Откуда тогда такие вопросы?

— Скоро здесь все изменится, Карахан, — сохраняя прежнюю маску показного дружелюбия, сказал Черняев. — Поэтому вам следует уже сейчас определиться, с кем, а также против кого вам следует дружить…

— С кем мне дружить я как-нибудь сам разберусь.

— Мне доложили, что тебя и еще несколько человек из вашей конторы видели на днях в Новомихайловске… — чуть сузив глаза, сказал Черняев.

— Возможно. Ну и что из того?

— Я все понимаю… служба… чистое сердце, холодные руки… Или как там у вас? Но мы живем здесь, на этой земле, а не в той же Москве…

— Это что, угроза? Черняев криво усмехнулся:

— Нет, это — голимый факт.

В этот момент в кармане у экс-полковника запиликал сотовый, и тут же донесся чей-то голос из портативного «кенвуда», который тот держал в руке.

— Ладно, служивый, мне пора, — сказал Черняев. — Договорим в следующий раз…

Достигнув определенного положения в обществе, люди должны уметь сохранять выдержку в любой, даже в самой неприятной ситуации. Даже если тебе хочется дать своему оппоненту в морду и он того вполне заслуживает, то найди в себе силы и волю сдержать свои эмоции… хотя бы до поры, когда ты подготовишь свой скрытный, хорошо замаскированный, но убойный удар.

И Мельников, и банкир Ряшенцев, родной племяш губернатора, этим искусством обладали если и не в совершенстве, то в достаточной степени для того, чтобы не устраивать словесных перепалок с наглецом Ворониным в присутствии посторонних людей, у палаты тяжелобольного человека. Вице-губернатор, впрочем, пробыл здесь недолго: с полминуты провел в палате (даже супруге Николая Дмитриевича и его дочери врачи не разрешали пока подолгу там находиться), еще с четверть часа о чем-то шептался с врачами, а затем укатил восвояси вместе со свитой…

— Впереди пара выходных, — хмуро заметил Ряшенцев, полнолицый шатен лет тридцати четырех. — Бьюсь об заклад, что уже в понедельник Воронин в качестве и. о. издаст нужную им директиву…

— Да, скорее всего, — кивнул мэр, крупный пятидесятидвухлетний мужчина с брюшком, лысиной и наружностью опытного, видавшего виды чиновника. — Если переведут «бюджетные» счета в «Коммерцбанк», к Гуревичу, так и хрен с ними… Через три месяца после выборов все вернется на круги своя… Мельникова ни Москва, ни мы к власти не пропустим! Но сейчас, конечно, воленс-ноленс, мы вынуждены будем держать какое-то время оборону… Главное, ни под каким соусом не подписываться на то, чтобы залоговые пакеты акций — а они будут давить… настаивать на своем — были переданы другому или другим уполномоченным банкам! В первую очередь это касается сорокатрехпроцентного пакета титанового комбината! Сам понимаешь, здесь игра идет по-крупному…

Пробыв в больнице еще около получаса, они засобирались: каждого ждали на работе неотложные дела. Врач, хотя и неохотно, но все же разрешил им ненадолго заглянуть в палату: эти двое были не только высокопоставленными людьми, от которых зависело в том числе и его будущее и финансовое положение всего медучреждения, но и близкими для Николая Дмитриевича и его семьи…

Больной на всякий случай был подсоединен к системам жизнеобеспечения. Когда они проскользнули ненадолго в палату, Николай Дмитриевич — за несколько последних часов он как-то резко сдал и даже как будто усох — находился в сознании, но едва-едва мог говорить.

Трудно сказать, узнал ли он вошедших, на которых были белые халаты и белые же шапочки, но его губы вдруг зашевелились.

— Н-не п-п-пере…. — прошептал он тихо и тут же осекся.

— Что? — Ряшенцев наклонился поближе, игнорируя врача и медсестру, которые уже стояли наготове с кислородной маской. — Я не понял! Не переживать? Не переворачивать? Не перебарщивать с лекарствами? Дядя, ты меня слышишь?! Что ты хочешь нам сказать?

Взгляд больного на какие-то секунды стал вполне осмысленным, а его губы, пусть и сипло, натужно, с томительными перерывами, произнесли:

— Н-не п-пер-редеритесь… тут… б-без меня…

Глава 3 НЕ МЕЧИТЕ БИСЕРА ПЕРЕД СВИНЬЯМИ

Город Н-ск, суббота,

вторая половина дня

За окном темно-вишневого «Фольксвагена» промелькнул километровый столбик с синей табличкой.

— Все, почти у цели, — сказала Зеленская, которая уже извертелась на своем сиденье и не могла дождаться, когда они уже наконец доберутся до места. — Ну тебя к черту, Володя… гонишь, как сумасшедший!

Маркелов чуть сбросил скорость, и теперь стрелка спидометра подрагивала у отметки «100».

— Нюр, а Нюр!.. — Ась?

Маркелов повернул к ней свою крупную, лобастую, с чуть оттопыренными ушами и стриженную почти под ноль голову:

— Дай братцу водицы напиться.

Зеленская, покопавшись в небольшой дорожной сумке, где хранились взятые ими в дорогу припасы, вытащила оттуда початый баллон с минералкой.

Маркелов, одним глазом продолжая следить за дорогой, шумно, как коняга, выглотал почти половину полуторалитровой емкости.