Леонид Словин - Пауки

• Название: Пауки
• Автор: Леонид Словин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Боевик
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00780-2

После убийства начальника кредитного отдела и помощницы президента банка финансисты поняли, что им объявили войну на уничтожение. Кредит в двести миллионов долларов — такова конечная цель этой войны, которую начала мафиозная международная структура противкрупного коммерческого банка. Если она не получит своего, число жертв будет расти с каждым днем. И тогда начальник банковской службы охраны отправляется за рубеж, чтобы разделаться с главарем мафиозной группировки и организатором `наезда`. Но тем самым он навлекает огонь на себя...

---

Разговор адвоката с дамой оказался удивительно коротким. Ламм отбросил салфетку. Поднялся. Оставил на столе купюру. Направился к выходу… Сидевший за соседним столиком высокий амбал поднялся следом. Дама поймала взгляд бармена, заказала кофе.

Я совершенно спокойно воспринял заключительный аккорд в поведении Ламма. «Чек банкаит» не залежался в тайнике у Цветных Камней. Банки Кипра сегодня работали. Из Израиля в Никосию было рукой подать. Один из кипрских банков мог выступить в качестве посредника. Дама доставила адвокату неприятное известие:

«Можно считать, что ваш счет облегчен на 50 000 000 долларов. С этим уже ничего нельзя сделать…»

Узкие улочки Рехавии были темны из-за деревьев. На аккуратно подстриженных газонах ближайших домов включили подсветку. Дом оказался поблизости. Рядом была автобусная остановка. Две женщины, похожие на поднявшихся на задние ноги свинок с картины известного художника, Обнимались. Одна из них сошла с автобуса, другая ее встречала… Я нырнул в ближайший подъезд, где перед тем скрылись обе свинки. Тут же осторожно выглянул. Ни одно окно в доме, куда вошли Ламм и его телохранитель, не осветилось. Жалюзи были плотно прикрыты…

Адвокат отсутствовал около часа. Вскоре я увидел подъехавшую к подъезду «мицубиси». Ламм вышел вместе с супермоделью. С ними было трое секьюрити. Борцовского вида кавказец шел в арьергарде. Несмотря на темноту, я узнал его. Это был все тот же секьюрити, которого я видел за столом «Бизнес-клуба», а потом в Шереметьеве, когда встречали цинковый гроб с телом Камала Салахетдинова! Он знал меня слишком хорошо. Я помнил его безразличный взгляд, словно и не заметивший меня. Меланхолично, не переставая жевать, он и на этот раз равнодушно взглянул мимо меня. Они сели в «мицубиси». Их машина проехала рядом со мной. В какое-то мгновение мне показалось, что «мицубиси» вот-вот остановится и я услышу свое имя…

Я не заметил, как дошел до монастыря Креста. Прохожих почти не было. Темный ряд деревьев закрывал от меня вход. Поравнявшись с проходом между оливами, я замер! Сбоку у монастырской стены стояло несколько машин. Тут же стояла «мицубиси» адвоката… Грузный человек в куртке с поднятым воротником, пригнув голову под низкой притолокой, вышел внезапно из двери, узкой тропинкой быстро направился к машинам. Тусклый светильник позволил его разглядеть. Короткая шея была повязана темным кашне. Голову покрывала плоская кепка-«аэродром», надвинутая на очки. Он с неделю не брился. Щеки заросли.

Я остановился. Я знал этого человека.

Это был О'Брайен…

Он разговаривал на ходу по маленькому телефону величиной с очешник.

Его окружали боевики.

О'Брайен скрывался!

Появление Лобана в Израиле не было тайной для его врагов.

Я стоял как вкопанный и смотрел!

Из-за О'Брайена и его бригады погиб Камал Салахетдинов,мой друг и заместитель Витька, Наташа, Вячеслав, после выстрелов в подъезде, в Химках, я тихо, как мышь, таился в заброшенной даче под Москвой. А потом тут, на Элиягу Голомб!

Он был неуловим, перелетал из одной страны в другую. Никто не мог точно сказать, где О'Брайен находится в настоящий момент. И вот мы встретились лицом к лицу, а я ничего не в силах был предпринять.

О'Брайен сел в ожидавший его джип. «Судзуки» и «Кайя» с боевиками пристроились впереди и сзади. Через несколько минут площадка опустела.

Я вернулся к дому, из которого перед тем вышли со своимителохранителями Ламм и супермодель.

Трехэтажный дом стоял особняком. Электронный страж перекрывал границу владения по периметру. У входа в особняк бесстрастно-равнодушно мерцали на уровне груди крохотные глазки. Металлические прутья частокола вверху, как было тут принято, под острым углом нависали наружу, на тротуар. Дом был окружен балконами и балкончиками.

Я несколько раз осторожно прошел мимо. Место для парковки у угла перекрывал легкий шлагбаум. Выше на иврите и на английском значилось: «Частная стоянка».

Жалюзи на окнах были опущены. Где-то внутри дома залаяла собака. Я узнал хриплый лай пит-бультерьера. После моего появления на вилле на Байт ва-Ган я ни разу не слышал его голос в записи на пленку. Этому могло быть одно объяснение: «Собаку перевезли из Байт ва-Ган в Рехавию…»

Ламм занимал апартаменты в этом доме вместе с супермоделью…

Проходя, я рукой перекрыл биссектрису зрачка в маленькой калитке. Сигнала тревоги не услышал, но он, видимо, прозвучал. Раздался звук электроподъемника, поднимавшего металлическую штору справа, на бельэтаже. Там, наверное, находилась комната дежурного секьюрити. Я позавидовал израильской полиции, которая, в отличие от меня, могла снаружи отключить стража и поднять жалюзи на окнах…

Я дошел до перекрестка, свернул — соседняя улица шла под углом. Я снова оказался у знакомой уже кафешки. Крашеный, с серьгой бармен на этот раз был не занят, улыбнулся, сразу узнав во мне русского:

—Нес? Капуччино? Турки? — В речи ощутим был знакомый акцент «лица кавказской национальности».

Я занял высокий табурет у стойки.

Впереди был огромный общественный двор, примыкавший, как я теперь знал, к дому Ламма. Двор был перерыт, деревья выкопаны. Всюду виднелись бесчисленные незавершенные строителями беседки. Тут шла реконструкция. Кирпичные бордюры отделяли будущие розарии…

«На Версаль, что ли, размахнулись?»

Непонятного назначения стойки окружали темные, пока не подключенные светильники… Какая-то женщина сидела в глубине, как сторож. Возможно, она действительно охраняла кого-то или что-то. Перемахнуть отсюда во двор к Ламму было нетрудно. У каменного забора, окружавшего дом, высился стандартный, похожий на бронетранспортер или десантное судно мусорный, величиной с самосвал, ящик. Вдоль забора никаких технических устройств не было.

«Действовать надо уже на днях, пока не подключили светильники…»

Я допил кофе, простился с барменом. Из телефона-автомата на углу я набрал автоответчик Хэдли, назвал себя, продиктовал номер. Еще через несколько минут в тишине Рехавии раздался ее звонок.

— Всегда рада с вами пообщаться…

— Это у нас взаимное. Мне хотелось бы знать, сколько человек живет в доме… — Я продиктовал адрес адвоката в Рехавии. — Такое возможно?

— Почему же? Конечно…

Объем моих интересов и гонораров постоянно поощрял ее воображение. Доктор Риггерс не знала, как ко мне относиться. Вначале она принимала меня за резидента Всемирной ассоциации детективов — ВАД или Американской ассоциации промышленной безопасности, потом — за сотрудника Интерпола. Теперь в ее глазах я выглядел как личный агент министра Анатолия Куликова.

Еще за дверью я услышал звонок. Но не успел снять трубку. Не зажигая света, подошел к окну, взял в руки бинокль. Вилла спала. На моем записывающем устройстве не было ни одной фразы. Минут через пятнадцать мне снова позвонили.

—Спишь?

Это был все тот же рэкетир! Я услышал вздох облегчения. По-видимому, он звонил все время, пока меня не было, и полагал, что я смотался из Иерусалима, а может, и вообще из страны.

— Завтра среда!

— Вестимо…

Я успокоился, услышав знакомый голос. Неизвестно, как я должен был поступить, если бы он не позвонил. Дал бы отбой Хэдли? Венгеру?

— Вернуть должок собираешься?

— Я сказал: «Если придут деньги!»

— Когда ты будешь знать?

— Завтра до обеда зайду в банк.

— Последний срок. Не принесешь — будешь отстегивать из камеры адвокату…

— Ладно уж так-то!..

Я мог испортить ему настроение. Но вначале надо было провести завтрашнюю операцию. Проверить, не ошибаюсь ли я.

Последнюю неделю я все чаше встречал на галерее дома молодых сильных израильтян. Я полагал, что это переодетые полицейские. Они поглядывали на парковавшиеся у дома машины как раз тогда, когда киевский мэн, его жена и его друг, не произнесший при мне ни разу ни слова, отъезжали…

Такие совпадения редко оказывались случайными.

С утра я поехал автобусом до Яффо и оттуда начал свой длинный проход. Моей первой целью была «Золотая карета». Тех, кто следил за мной, это насторожить не могло. Они могли также убедиться в том, что за ними никто не ходит. Один из людей Хэдли сидел среди пассажиров напротив, на автобусной остановке. После того как я вошел внутрь, он соответственно переместился на узкую улочку — ответвление улицы Агриппас. Я должен был привести свой «хвост» туда прежде, чем свернуть к ульпану Байт ха-Ам, на Бецалель. В магазине я наскоро просмотрел очередной бестселлер, который мне предложили для рецензирования мои друзья. Он показался мне занимательным.

Авторитет международной мафии, российский вор в законе, кинул своих зарубежных приятелей из американо-сицилийской братвы. Имена крутых заморских мафиози были какие-то ненастоящие. Кого-то или что-то напоминали.

«Клифтон»…

«От „клифта“, что ли? „Куртка“? Или „Клинтон“?»