Даниэла Стил - Удар молнии

• Название: Удар молнии
• Автор: Даниэла Стил
• Жанр: Современные любовные романы

Судьба не любит тех, у кого есть все. Эту горькую истину в полной мере познала Александра Паркер, еще вчера — преуспевающий юрист, любящая и любимая жена, счастливая мать, а сегодня — жертва страшной болезни. Казалось бы, случилось худшее, но нет, роковой диагноз — лишь первый из ударов, обрушившихся на Александру И теперь, как никогда, нужны ей любовь и поддержка мужа.

---

Сэм спал перед экраном телевизора, когда она наконец скользнула в кровать. У него тоже была тяжелая неделя — к ним приезжали с деловым визитом арабы из Саудовской Аравии. Но он мог бы сказать ей хоть одно теплое слово по поводу того, что ей предстояло утром. Не обидеться на него было невозможно. Целый час она пролежала в кровати, мечтая и не решаясь заговорить. Сэм наконец зашевелился, но только для того, чтобы снять джинсы и джемпер и лечь рядом с ней.

— Сэм? — ласково позвала она. Ей хотелось, чтобы он проснулся, чтобы поговорил с ней, обнял ее, даже занялся с ней любовью, но он был где-то далеко, за миллионы миль от нее, полностью равнодушный к ее проблеме.

— М-м-м?

— Ты спишь? — Было ясно, что он спал. Алекс хотела разбудить его, но растолкать мужа было невозможно. — Я тебя люблю, — прошептала она, зная, что он ее не слышит. Он не слышал ничего, он был в своем собственном мире — слишком далеком, чтобы помочь своей жене или хотя бы признать, что с ней происходит что-то страшное. Сэм просто боялся втягиваться во все это, и Алекс это знала. Но такой одинокой, как сейчас, она себя не чувствовала никогда. В каком-то смысле он бросил ее на произвол судьбы.

Отправившись перед сном в ванную, она обнаружила то, чего ей хотелось меньше всего. Вопреки их попыткам двухнедельной давности, вопреки гормонам, которые она пила, у нее началась очередная менструация. Теперь ее ждали только биопсия и, возможно, операция. Но не ребенок.

Глава 5

На следующий день Алекс проснулась в шесть утра и некоторое время бесцельно бродила по дому. Она поставила вариться кофе для Сэма, сделала какие-то приготовления к завтраку и пошла проведать мирно спящую Аннабел. Сэм тоже еще спал, и смотреть на них обоих было очень странно. Через полчаса она уйдет из дома — на несколько часов или несколько дней — чтобы выиграть или проиграть битву, которая может стоить ей жизни. Это просто не укладывается в голове, думала она, стоя в дверях детской. Как же она расстанется со своей маленькой девочкой? Что с ними будет? Только сейчас до нее начало доходить, что же произойдет с ней этим утром.

Алекс не стала ничего есть и пить, хотя ей очень хотелось кофе. Стоя в ванной с зубной щеткой в руках, она внезапно почувствовала, как к глазам подступают слезы. Больше всего на свете ей сейчас хотелось убежать, спрятаться от всего этого, но от предавшего ее собственного тела скрыться было невозможно. Так и стояла она, глядя в зеркало, и слезы, которые уже не было сил сдерживать, свободно бежали по ее щекам.

Отложив щетку, она опустила бретельки своей ночной рубашки. Шелковая сорочка беззвучно упала на пол, и Алекс увидела в зеркале свои небольшие плотные груди, которыми она всегда гордилась. Левая грудь была немного больше правой.

Алекс вспомнила с улыбкой, что Аннабел всегда предпочитала большую грудь меньшей, когда Алекс ее кормила. Смотреть на свое симметричное и изящное тело было приятно — Алекс была длинноногая, с тонкой талией и хорошей фигурой, и никогда не предпринимала никаких особых усилий, чтобы все это сохранить. Но что будет сегодня? Что, если ей через несколько часов отрежут одну грудь? Изменится ли она? Может ли случиться так, что Сэм больше никогда не захочет ее изуродованное тело? Ей хотелось поговорить с ним об этом, услышать от него, что ему совершенно не важно, сколько у нее будет грудей. Она нуждалась в этих словах утешения, но ее муж был не в состоянии даже разделить ее тревогу, постоянно твердя, что у нее все в порядке и что она просто мнительна.

Внезапно Алекс зарыдала — она осознала, что с ней может произойти. Раньше она не могла вообразить этого в полной мере. Потеря груди была вполне приемлемой ценой за жизнь, если уж она встала перед таким выбором, но ей все равно не хотелось ее терять. Трудно было свыкнуться с мыслью, что ее тело будет деформировано, что она станет похожа на мужчину и вынуждена будет прибегать к услугам пластической хирургии. Ничего этого ей не хотелось. И больше всего ей не хотелось терять грудь и болеть раком.

— Доброе утро, — сонно сказал Сэм, залезая под душ за ее спиной. Он вошел в ванную незаметно, не увидев, что Алекс плачет. Она неловко отвернулась от него, словно уже стеснялась своего тела, и завернулась в полотенце.

— Что-то ты сегодня рано встала, — продолжал Сэм.

Просто удивительно! И что это она, действительно, вскочила ни свет ни заря? Алекс почувствовала, что ей хочется его ударить. Все то понимание, с которым он всегда относился к ее проблемам, за последние две недели, казалось, полностью исчезло.

— У меня сегодня операция, — напомнила она; ему сдавленным голосом.

— У тебя биопсия. Не преувеличивай, — ответил Сэм, поворачивая кран.

— Когда ты, черт побери, проснешься? — не выдержала Алекс. — Когда ты поймешь, что, в конце концов, происходит?

Только после того, как я останусь без груди? Неужели тебя это так пугает, что ты даже не можешь посочувствовать мне?

Сэм давно уже ждал от нее этих слов, давно хотел знать, действительно ли она в таком ужасном состоянии, но он не мог справиться с собственным ужасом. Стоя под душем, он невнятно пробормотал что-то в ответ. Алекс не расслышала и посмотрела на него с немым удивлением. Откинув пластиковую занавеску так, что капли воды стали попадать и на нее, Алекс яростно вскинула голову.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что ты склонна к мелодраматизму. — Сэм был смущен и раздражен одновременно. Его жена стояла перед ним, мокрая и прекрасная, и его тело немедленно отреагировало на ее красоту. Но любовью они не занимались со дня получения результатов маммограммы. В последний раз это было в «голубой» день. Потом у нее начался процесс, а теперь она не могла справиться со своими чувствами по поводу возможного рака.

И Сэм не пытался предложить ей секс. Он словно избегал этого.

— "А я тебе говорю, что ты сукин сын, Сэм Паркер. Мне плевать, что тебе так же трудно справиться с происходящим, как и мне. Потому что это происходит со мной, а не с тобой.

Ты мог бы все это время просто быть со мною рядом. Неужели это так трудно? Да, для вас это оказалось трудным, мистер Важная Персона, мистер Инвестиционный Капитал, мистер Наложивший в Штаны От Испуга!

Алекс едва сдержалась, чтобы не ударить его, но Сэм не стал ей возражать, а просто отвернулся от нее, закрывшись занавеской, и продолжал мыться.

— Полегче, Ал, полегче. Сегодня днем все кончится, и ты будешь чувствовать себя гораздо лучше.

Оба они знали, что серофен, который она принимала месяц назад, мог оказать отрицательное влияние на ее способность справляться с трудностями и настроение, но на этот раз дело было не в гормонах. Речь шла о жизни и смерти, о выживании и жизни. Под угрозой оказалось все существо Алекс, ее здоровье, внешность, женственность, способность иметь детей, в конце концов. Что могло быть важнее всего этого?

Может быть, многое, но на эту тему она еще не успела подумать. И Сэм не успел. Он сунул голову в песок и ничего не видел.

Когда Аннабел проснулась, пришла Кармен. Алекс сидела в детской, пока девочка одевалась, и Кармен заметила, что ее хозяйка нервничает. Алекс сказала ей то же самое, что и дочери, — что уезжает в командировку на несколько дней и хочет, чтобы Кармен с ними пожила.

— У вас все в порядке, миссис Паркер? — обеспокоенно спросила Кармен. Она никогда не видела маму Аннабел в таком напряженном состоянии. Алекс вдруг захотелось все ей рассказать, но она почувствовала, что, если признается в этом, предстоящие ей события станут слишком реальными. Гораздо легче было врать, что она уезжает по делам.

— Все отлично, Кармен, спасибо.

Но Провести няню было не так-то легко. Алекс надела джинсы и белый свитер, сунув босые ноги в мокасины. Она даже не накрасилась, чего никогда не бывало, когда она шла на работу. Кармен посмотрела на нее, нахмурившись, а потом перевела взгляд на одетого в деловой костюм Сэма, который пил кофе, ел яичницу и читал утреннюю газету. Когда он наконец отложил ее в сторону, Кармен заметила, что он непривычно добродушен. Правда, своей жене Сэм ничего не сказал, но с Аннабел и Кармен долго и весело шутил.

И хотя она не могла понять, что именно происходит, что-то подсказывало ей, что дела плохи. Аннабел, впрочем, ни о чем не подозревала.

В семь пятнадцать Алекс напомнила мужу, что им пора.

Он взял свой кейс и сумку Алекс и пообещал Аннабел вернуться домой к обеду. Поцеловав девочку и взбив ее кудряшки, он пошел к лифту, а Алекс обняла дочурку.

— Я буду очень по тебе скучать, — поспешно сказала Алекс, чувствуя, что ее начинает бить дрожь. Ей не хотелось растягивать сцену прощания, но она все бы отдала за то, чтобы вечно стоять вот так и держать, девочку в своих объятиях. Но лифт уже пришел, и Сэм ждал ее. — Я тебя люблю, детка, и мы скоро увидимся… Я очень тебя люблю…

Последние слова Алекс сказала уже через плечо, вытирая на ходу слезы. Кармен проследила за ней взглядом и покачала головой. Когда она вернулась в кухню, Аннабел уже смотрела мультики. Няня была поражена выражением лица своей хозяйки. Моя посуду, из которой ел Сэм, она вспомнила, что Алекс даже ничего не поела, не выпила сока или кофе. Случилось что-то очень серьезное — догадаться об этом было нетрудно.