Татьяна Степанова - Темный инстинкт

• Название: Темный инстинкт
• Автор: Татьяна Степанова
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-006187-0

Словно сама смерть поселилась на роскошной даче всемирно известной оперной примадонны Марины Зверевой: ее мужу перерезали горло, ближайшей подруге разбили голову каминными щипцами, саму певицу задушили в собственной спальне Нет, это не дело рук беглого маньяка-убийцы, бродящего где-то в округе, — к такому выводу приходит следствие. Убийца — человек из ближайшего окружения Зверевой. По ходу расследования выясняются все новые, порой весьма пикантные, подробности жизни столь дружной с виду семьи, члены которой одержимы самыми темными страстями и инстинктами…

---

— На Руси-матушке? — Файруз поднял темные брови. — А, понял, извините. Русь, Россия, да.

— Шабашника хряпнули топором или чем-то вроде этого, когда он возвращался к сотоварищам с добычей. Эх, бедняга, не донес. И помянуть теперь корешам его нечем, — разглагольствовал Кравченко, нимало не заботясь о том, что собеседников мог покоробить его жаргон. — А тот, кто его так вот приутюжил, — не стяжатель, прямо бессребреник какой-то. На денежки-то ноль внимания.

Псих, говорят, у вас тут появился, Агахан, вот радость-то, а?

Иранец кивнул, а Мещерскому стало ясно: он не понял и половины из этого разухабистого «спича».

Дорога свернула и неожиданно уперлась в высокий бетонный забор с железными воротами, освещенными мощным прожектором. Файруз посигналил. И через минуту одна из створок плавно поехала вбок. За воротами оказалось нечто вроде сторожки-будки в одно окошечко с трубой и палисадничком. На крыльце застыли два дюжих молодца в камуфляже. Увидев «Хонду», успокоились и вернулись в будку.

— Ого, да у вас тут своя личная гвардия, Агахан, — удивился Мещерский.

— Территория охраняется. По периметру ограждения все просматривается камерами. У сторожей — машина, лес объезжать, даже собаки есть, — пояснил секретарь. — Тут и раньше был забор. Но с тех пор, как на озере начали строить новые дома…

— Мы знаем, кто в таких благословенных местах замки с медной крышей сейчас возводит. И богатые люди, Агахан?

— Да, Сергей Юрьевич. Очень. Поэтому и охрана такая. Марина Ивановна, как и другие, платит за услуги. Они каждый месяц цены повышают. Настоящие гангстеры!

За чернильно-черной стеной леса приветливо мелькнули оранжевые огоньки, и вот машина остановилась у невысокой чугунной ограды. На этот раз Файруз собственноручно открыл кованые ажурные ворота и загнал «Хонду» на подстриженную лужайку. За соснами виднелись контуры массивного дома с ярко освещенной стеклянной верандой.

— Марина Ивановна, наверное; уже отдыхает, думаю, увидитесь с ней завтра. Я провожу вас в вашу комнату, там все приготовлено, — секретарь повел их к дому.

И тут из кустов им навстречу с придушенным глухим рычанием метнулось какое-то белое приземистое существо.

— Мандарин, пошел прочь! Егор, да убери же его немедленно! — закричал Файруз. — Егор, ты слышишь меня?! Мандарин, фу! Назад, я кому сказал!

Существо по имени Мандарин оказалось бультерьером, нацелившимся прямо на ноги Мещерского. Тот ойкнул и трусливо ретировался к машине.

Следом за собакой из кустов появился молодой человек в синем фланелевом спортивном костюме «Рибок», облегавшем его крепкую фигуру точно лайковая перчатка.

Он наклонился и схватил бультерьера за ошейник.

— Спокойно, свои. Проходите, он вас не тронет.

— Вот, Егор, пожалуйста, познакомься, — Агахан назвал имена приятелей.

— Шипов Георгий, — буркнул парень. Он держал рвавшегося бультерьера, поэтому руки не подал.

— Вы брат Андрея Шипова? — спросил Мещерский, с любопытством оглядывая незнакомца: надо же, у странного существа, поющего женским голосом, — вполне нормальный брат. Юный, правда, щеки вон еще по-мальчишески розовые, гладкие, однако плечи ого-го, будущего атлета, грудь в буграх накачанных мышц, стрижка — светлый бобрик, и глаза — холодноватые, слишком близко посаженные, что немного портило черты его в общем-то красивого и по-настоящему мужественного лица.

— Брат. А вы кто Марине — дальние родственники?

— Знакомые, — ответил Кравченко. — Послушайте, Георгий.., это в честь Победоносца имя-то у вас?

— В честь Жукова Георгия Константиновича. Маршала Советского Союза.

— А, похвально. Собачка какая злая, а? Кобелек породистый Сколько ему?

— Полтора года.

— Призы будете брать.

— Надеемся, — на лице Шипова-младшего появилось что-то вроде бледной улыбки.

— Егор, ты не поверишь, мы оказались свидетелями убийства! — с жаром возвестил секретарь Зверевой. — Пойдем, проводим гостей в дом. Я тебе по дороге все расскажу.

Марина Ивановна у себя?

— Да. У нее голова болит. Таблетки горстями глотает.

— Поди скажи, что все в порядке, они приехали. Нет, подожди, лучше я сам. Андрей?

— В душе, кажется. Я его позову. Потом.

— А остальные?

— Кто где, — Шипов неопределенно пожал плечами.

— Ну хорошо. Надо немедленно насчет ужина что-то сообразить.

— Тетя Шура телевизор смотрит. Я сейчас ей скажу. , — Будь добр. Проходите, проходите, Вадим, Сергей, не стесняйтесь. Вещи я отнесу наверх. Куртки можете оставить в холле. Вот так.

— Мы бы хотели сегодня же переговорить с Мариной Ивановной, — сказал Мещерский. — Вы понимаете, мы приехали специально для того, чтобы…

— Я сейчас все узнаю, — быстро перебил его Файруз. — Когда у нее недомогание, она обычно не… Ну, женщины не любят выглядеть не в форме. Сейчас все решим.

Мещерский так вымотался за этот длинный день, что ему даже не хотелось разглядывать дачу мировой знаменитости — к черту, если Зверева их сегодня не примет, тем лучше. И вообще вся эта история с бабкиными «предчувствиями», дурацкими снами, их с Кравченко приездом — неизвестно зачем в совершенно незнакомое место к совершенно чужим людям — показалась ему глупейшей авантюрой. «Вадька насчет оплаты пока ни слова не спросил, и я тоже. Но если она нас каким-то образом нанимает, то ведь надо как-то.., черт, неудобно! Пусть это он спрашивает».

А о трупе на обочине шоссе он вспоминал все с той же брезгливостью, к которой теперь еще примешивалось и раздражение: столько времени потеряно. И ради чего?

Какое к ним это имеет отношение?

Из глубины дома донеслись звуки рояля. Кто-то наигрывал мелодию из «Шехеразады» Римского-Корсакова — подбирал по слуху и ошибался. Мещерский вздохнул: что ж, к музыке в этом доме, видимо, придется привыкать.

Комната, куда привел их Файруз, располагалась на втором этаже в конце длинного коридора, застеленного синей бельгийской дорожкой.

— Уютно, евродизайн, — Кравченко отодвинул зеленую штору и выглянул в темное окно. — Ну и что будем делать дальше?

Однако «дальше» делать ничего не пришлось. Агахан сообщил, что Марина Ивановна чрезвычайно рада их приезду, но просит ее извинить — приняла таблетку и уже в постели.

От предложенного ужина приятели скрепя сердце вежливенько отказались: час ночи, пора хозяевам и покой дать. Лицо Кравченко при этом выражало неподдельное Страдание, но держался он просто героически.

— Если хотите, я могу вас завтра разбудить, — предложил Агахан. — Завтракаем мы в девять.

— Не беспокойтесь, мы сами, — Кравченко улыбался. — Кто рано встает, тот…

— Долго живет, — донеслось с порога. Они обернулись и увидели молодого человека в синем махровом купальном халате: невысокого, хрупкого, чем-то смахивающего на Киану Ривза из «Маленького Будды» и одновременно на Георгия Шипова. — Здравствуйте, с приездом. Вы — Сергей, — он крепко пожал руку Мещерскому. — Видите, я угадал. А вы Вадим. Очень приятно. Андрей. — И он подал Кравченко влажную после купания ладонь.

И голос его, хотя и несколько высокий, но вполне мужской, — и это дружеское рукопожатие произвели на приятелей весьма благоприятное впечатление. Мещерский, например, вообще готовился узреть в лице Андрея Шилова нечто уж совсем женоподобное — трансвестита какого-нибудь. Но все оказалось вполне в рамках приличия.

— Ты, Агахан, лучше потрудись меня разбудить пораньше, а ребятам дай поспать с дороги, — усмехнулся Шипов. — Сергей, Марина Ивановна просила меня узнать, как здоровье Елены Александровны?

— Передайте — все в порядке, для ее возраста, конечно.

Певец кивнул и, пожелав напоследок гостям спокойной ночи, вместе с Файрузом покинул комнату. Последнее, что Мещерский видел перед тем, как погрузиться в сон, был Кравченко, с независимым видом направлявшийся в ванную смывать с себя пыль этого чересчур уж затянувшегося дня. Дня, с которого, как они впоследствии убедились, и начались все загадочные и трагические события.

Глава 3 ГОСПОЖА И ЕЕ СВИТА

Проснулся Мещерский от того, что у него затекла спина: мягкий матрац, да и жарко в комнате. Сквозь незашторенное окно солнце било прямо в глаза. Он приподнялся: так и есть, на часах половина восьмого, а Кравченко уже и след простыл. Вон на кресле его скомканный спортивный свитер — значит, его владелец после традиционной утренней пробежки полощется в душе.

Мещерский потянулся, захотелось снова зарыться в эти теплые подушки, накрыться одеялом. Мысль мелькнула приятная: "Господи, благодать-то какая. Мы на даче.

Настоящей. Тихо тут!"

И вдруг где-то внизу в недрах дома что-то с грохотом упало, и тут же басисто залаяла собака. Через секунду кое-как одевшийся Мещерский, пулей выскочивший из кровати, уже бежал вниз по лестнице. Бежал, но ступенек не видел, а видел то, что предстало перед ним ночью на обочине шоссе. И словно током ожгло: этого только не хватало!