Маша Стрельцова - Смесь бульдога с носорогом

• Название: Смесь бульдога с носорогом
• Автор: Маша Стрельцова
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07705-7

Я, Магдалина Потемкина, — профессиональная ведьма и горжусь этим! За мои специальные «охранки» от пули и конкурентов, а также заговоры на удачу в бизнесе бритоголовые братки, не скупясь, отваливают кругленькие суммы. Потому что их надежность стопроцентная. Так что все бандиты города чуть ли не молятся на ведьму Магдалину... Но и у меня бывают проблемы, и помочь их разрешить уж точно никто не в силах. Таинственным образом исчез воровской общак, в котором было два миллиона долларов! И кто его должен найти? Конечно, Магдалиночка! Я гадала всеми возможными способами, я искала не покладая рук, но все никак. Срок вышел. Что же делать? Я стремительно теряю репутацию могущественной ведьмы, да и жизни моей угрожают не на шутку. Ничего, есть еще один способ. Ну, держитесь, воры и обманщики!..

---

— Хорошо, — коротко ответил он.

Поминки оставили тягостное воспоминание. Жены у него не было и я, его последняя любовь, воспринималась всеми как безутешная вдова. Через час меня от соболезнований уже тошнило. Народ я разделила на две категории — крутики и мирские. Так вот. Крутики были серьезны и вели себя соответственно ситуации. Мирские же под конец настолько забылись где они, что мне пришлось их осадить, и весьма жестко — в подпитии они уже начали петь песни и пытаться поплясать. Совсем ополоумели. Психанув, я вышла на крыльцо Санькиного ресторана, подышать воздухом и тут я внезапно увидела ее.

Шикарный мерс лишь на мгновение притормозил на повороте, и в приоткрытом окне мелькнул профиль Саниной дамы. Машинально я запомнила номера — память у меня на всякую фигню железобетонная. К тому же они были с тремя А, с такими у нас областная власть ездит, что тут не запомнить. Я хмыкнула — непростая штучка та леди.

Тут пискнул телефон, подвешенный на шнурочке на шее.

— Маняша! — гневно начала мать, — ты где шляешься?

Ну вот! Я уже упоминала как меня родная мать кличет??? Маняша!!! Дурацкое имя, подходящее скорее девочке — дебилке, а не стильной девице типа меня, как обычно обозлило.

— То есть — где я шляюсь? — переспросила я, стараясь не выдать эмоций. Мне уже двадцать восемь лет, живу я отдельно, и подобные вопросы были мне странны.

— Тут Анна Константиновна со своим Николяшей пришли, тебя ждем! Я ведь тебя за неделю предупредила! — холодно произнесла мать.

Я внутренне застонала.

— Мамочка, милая, — залепетала я, — ты знаешь, а ведь я сейчас Сашу Никанорова хороню.

— Да ты что? — ахнула она. Никанор ей жутко нравился — он при встрече всегда демонстрировал готовность сделать ее любимой тещей. — А что случилось?

— Убили, — сдержанно ответила я. — Сейчас вот поминки.

— Жалко — то как, — запричитала она, — такой молодой, жить бы еще да жить. Ну ты давай после поминок, ко мне езжай, Николяша подождет.

— Мама!!! — воскликнула я, поражаясь ее черствости. — Ты дай мне Сашку хоть похоронить — то!

Мать с минуту помолчала, после чего, едва сдерживая рыдания, произнесла:

— Вот так ты разговариваешь со своей матерью!

— Мама, — начала я.

— Прощай, — тоном оскорбленной королевы сказала она и отсоединилась.

Вот черт! Мать моя, сухонькая и маленькая, работает учительницей русского языка и литературы, и держит в кулачке свой подопечный класс. Юные раздолбаи в ее присутствии становятся тише воды, ниже травы, навсегда уяснив, что спорить с ней бесполезно, Ольга Алексеевна всегда права. Ну а уж меня, свою дочурку, мать построила железной рукой. Я всю жизнь в отчем доме ела, ложилась и вставала по расписанию, четверка приравнивалась к ограблению магазинчика, с тройками меня слава богу пронесло. Когда я смогла переехать в свою собственную квартиру, да еще и на другом краю города от отчего дома, я долго не могла опомниться от счастья. Да не тут — то было.

Сначала мать закатила истерику — я видите не стала учиться в педагогическом институте, предпочтя карьеру ведьмы. Что там было — словами не описать. Она звонила мне каждый час, и, завывая как пожарная сирена обрушивала на мою голову рассказы о том, какая я гадкая и неблагодарная дочь. Она яростно повторяла это по вечерам соседкам на лавочке, и те дружно ее поддерживали. Она не постеснялась сходить к участковому и нажаловаться на меня. Так же она грозила мне парткомом, видимо, по старой привычке, однако вовремя опомнилась — времена коммунизма — то кончились!

Участкового я напоила чаем, написала оберег от врагов и сунула в нагрудный кармашек. Он ушел довольный — по слухам, жена с тех пор перестала его колотить, после этого претензий в мой адрес он больше не принимал. А мать я отправила на пару недель во Францию — от такого презента она отказаться не сумела. Я понимала, что она бесится из-за того что я в одночасье стала «буржуйкой» и ей обидно, что я — в трехэтажной квартире, а она как и прежде в своей хрущевке. Новую квартиру я ей покупать не стала — у матери все подружки в этом доме, и она разумеется категорически откажется от переезда — разве что в мою квартиру, но от одной этой мысли мне тут же сделалось дурно. Посему, пока мать прогуливалась по Елисейским полям, я сделала шикарный евроремонт в ее квартирке и сменила мебель. Она же, вернувшись, из вредности и привычки ради забилась в истерике — оказалось, старый интерьер ей нравился куда больше. Я пожала плечами и выразила готовность привезти старую мебель, которую я предусмотрительно вывезла не на помойку, а соседке в гараж. Мать тут же смешалась, перевела разговор на другую тему, и больше к этому вопросу не возвращалась. Во всяком случае у нас воцарилось подобие мира.

Однако недолго я радовалась. У матери периодически возникает новый повод придраться ко мне. Теперь, например, ей взбрела блажь выдать меня замуж. С этой целью она собирает чаепития и я, внутренне крепясь, любезничаю с предполагаемым женихом, поражаясь, неужели она и вправду за таких придурков хочет меня отдать.

Я пыталась действовать на мать сухой логикой и приводила результаты исследования доктора Сатоши Канадзавы из Кентерберийского университета в Новой Зеландии. Он проанализировал двести восемьдесят биографий великих ученых и выяснил — практически все они совершали свои открытия до того как женились. А женились они в преимуществе после тридцати пяти лет. Так что раньше этого срока я попросила мать меня не беспокоить — меня ждут великие дела!

Мать подняла меня на смех — какой из меня ученый. А я обиделась — мне всего двадцать восемь и вся жизнь впереди, но дело — то не в этом! А в том, что вывод — брак действует отупляющее! Доктором Канадзавой доказано, не мной от нечего делать сказано! Мать заявила что мне ум девке ни к чему, а вот внучок ей не помешает.

Я поймала себя на мысли, что я почти благодарна Никанору за то, что он так вовремя умер, и его похороны отменили сегодняшние смотрины. Потом, вскинув запястье с болтающимися часами, Саниным последним подарком, я посмотрела на циферблат и решила что помянули мы Саню достаточно. Подошла к охране, сказала ресторан прикрывать, и поехала домой.

По дороге позвонила Ворону, велела ехать ко мне, будем думать, как жить дальше. Во дворе нашего дома я бросила машину у забора и, погруженная в свои мысли, побрела к подъезду.

— Здорово, Марья! — гаркнул кто — то мне под ухо. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, отвлеклась от дум и обнаружила компанию молодняка, оккупировавшие обе подъездные лавочки.

— Здорово, — буркнула я в ответ, проходя мимо.

— Ты, Марья, того, — заискивающе сказал рыжий пацан, — машинку — то запри, или в гараж поставь, а то вдруг кто не знает…

— Да? — я обернулась и посмотрела на него. — Вот ты ее и посторожи, раз душа за моё добро болит.

Нужно больно кому — то со мной связываться. Дом у нас хороший, внизу в холле охрана, мощеный двор отлично освещается по ночам красивыми ажурно-коваными фонариками, да и видеокамер натыкано — мышь незамеченной не проскочит. Покажите мне воришку, который в такое место машины потрошить полезет! К тому же — первый и последний раз, когда на мою БМВ кто—то покусился — я тогда бросила машину около материного дома — незадачливые представители мелкого криминала сами прийти не смогли. Явились родители. Четверо парней, польстившихся на магнитофон и прочие прибамбасы просто сошли с ума. Один порывался спрыгнуть с балкона, второй с него все же спрыгнул и лежал в реанимации, двоих других родители предусмотрительно свезли в психушку. Я прощать была не намерена — характер у меня не сахар, сразу говорю, однако родители вместе со всеми родственниками валялись в ногах и устроили около моего подъезда дежурство. Это было весьма утомительно — родственники не давали прохода мне, моим соседям, и пугали воплями клиентов. Я сочла, что это плохо действует на бизнес и личное спокойствие дороже, так что порчу сняла, предварительно взяв с родни неслыханные откупные.

Эта весть, плюс то что я у местной мафии что — то типа тайного советника позволяет мне не бояться покушения на свое добро. Однако охранки, и весьма жестокие, я поставила на все, что имею. У меня дурной и подозрительный характер, я уже упоминала об этом. О! Кстати о добре. Я остановилась меж этажами и прикрыла глаза, мысленно сосредоточившись на Сашкином ролексе, и прошептала охранку. Охранка простенькая, у вора просто сгниют руки по локоть, если в течение недели не принесет мне его обратно и не уговорит полечить. А на второй неделе вор начнет умирать — долго, примерно на полгода страданий.

Так вот… Обычно я не лечу.

Дом меня встретил тишиной. Все правильно. Кот, Бакс, товарищ важный и неразговорчивый. Мама — папа живут своей жизнью, муж или бойфренд не предвидится. Я одинока, независима, скучать мне как — то некогда, и это мне по душе. Не разуваясь, прошла в гостиную, достала из комодика сушеные травы, эмалированный банный тазик — я его вместо курильницы юзаю, и свечи белого воска. Потому что скоро приедет Ворон, и я буду колдовать.