Брайан Стэблфорд - Лондонские оборотни

• Название: Лондонские оборотни
• Автор: Брайан Стэблфорд
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

Внезапно он вздрогнул. Тени двигались. Он попытался успокоиться, трезво и рационально рассуждая о том, что луна и звезды непрерывно движутся по небу, а, следовательно, движутся и тени. Но как же могут двигаться тени в глубине гробниц? Эта мысль разорвалась в его сознании, голова закружилась, и он ужасом подумал, что пистолет в его руке совершенно бесполезен. Какой прок в пулях при встрече с армией призраков?

Он снова и снова повторял, что не мог ничего заметить, что тени не могут двигаться, и что ему, конечно, что-то мерещится. Но это была ложь, кто-то или что-то перемещалось в глубине раскопов, и он видел это.

Де Лэнси хотел, было, воззвать к Богу, моля о помощи и защите, но понял, что неискренняя молитва теперь ему не поможет. Не мог он позвать Таллентайра или иезуита, ведь перед ним была только толпа бесплотных призраков, а он не считал себя трусом. Ему хватало храбрости признаться в своем страхе в палатке, когда пришлось к слову, но сейчас он не мог решиться, позволить сэру Эдварду Таллентайру увидеть свой неприкрытый страх перед лицом неясных теней, крадущихся в ночи.

Но они неотвратимо приближались. Он был в опасности.

Он бросился к палатке, которую делил со священником, но уже знал, что не успеет достичь ее. Воздух вокруг него вдруг стал осязаемым, как будто сгустился и затвердел, сковывая де Лэнси и препятствуя движению. Уильям вновь попробовал уверить себя, что все это ему мерещится, но сопротивление, когда он пытался шагать… пытался бежать…

Он больше не мог шагнуть и шагу, и остановился, какая-то сила удерживала его на месте. Вдруг его несколько раз швырнуло из стороны в сторону, неожиданно грубо и небрежно, и поволокло, спотыкающегося, к склону холма, к гробницам. Там столпились в ожидании другие призраки, похожие в сумраке на огромных черных жуков-скарабеев.

«Я не полезу живой в могилу!» — Метались его мысли. — «Я не позволю, забрать мою душу, прежде положенного срока. Я не готов еще испытать опасности посмертного странствия! Мое время еще не пришло! Я не раб фараонов, и принадлежу к иному племени. Вы меня не получите!». Но он с отчаяньем понял, что для царства этих темных сверхъестественных сил держава королевы Виктории — лишь зыбкий мираж. Мощь и грозное величие, приписываемые ей в цивилизованном мире, здесь никого не устрашат. Для этих теней существует иной мир и иные законы.

Он сделал еще одну отчаянную попытку добраться до палатки. Но его усилия были похожи на усилия спящего, бегущего во сне, и натыкающегося на невидимую преграду. Неведомая сила подняла его над занесенными песком скалами и потащила к одной из мастаба, в темную иззубренную щель, где когда-то давно сгинувшие грабители прорубили для себя проход в кирпичной кладке.

Постигнув вдруг их истинную цель, он понял, в каком направлении требуется прилагать усилия, если он желает противиться теням. Это понимание, пусть запоздалое, дало ему силу для борьбы с тем, к сему его хотели принудить. Он ощутил, что его сапоги вновь соприкоснулись с твердым камнем, что он твердо стоит на земле. И стоит на месте, неподвижно, больше не беспомощный. Движение теней казалось стало более неистовым и менее согласованным, они как будто предались безумной пляске, точно беспомощные насекомые, которые носятся вокруг оплывающей свечи. Может быть они — всего-навсего рабы некоей бурлящей энергии, а их видимый облик и враждебность человеку — лишь кратковременная иллюзия?

Стоя прямо и стараясь не двигаться перед лицом неведомой силы, которая пыталась затащить его в гробницу, де Лэнси почувствовал, что нечто обследует его, ощупывает каждый изгиб его тела, каждое углубление на лице, каждую деталь одежды. Он попытался не дышать, чтобы не вдохнуть, не впустить это любознательное неведомое внутрь себя, где оно охватит его сердце и забьется вместе с ним, и с кровью разнесется по венам.

«Так это место суда?» — Подумал он. — «Я приведен к Престолу Божию, где свиток моей души будет развернут, чтобы явить запись моих грехов?» В воздухе раздался звук: довольное мурлыканье, такое, какое могла бы испустить избалованная кошка, упивающаяся привычной лаской. «Если бы мне только удалось выстрелить», — подумал он, — «Кто знает, не исчезли бы все эти призраки в один миг, не унеслись бы в заслуженное забвение, испугавшись огня, созданного человеком?» Мысль показалась настолько здравой и взвешенной, сто он не сразу смог в это поверить. Но разум не полностью покинул его, поскольку к страху с самого начала примешивалось известное любопытство. Где в воздухе мордочка этого похожего на кошку создания? Где его коготки? Чем еще оно может заявить о себе? Мурлыканье было нежным и прельстительным, нов то же время злобным и опасным. Уильям почувствовал, что безнадежно затерялся в лабиринте парадоксов.

Где теперь тени? Мгновение за ним никто не наблюдал, не исследовал… Свет луны и звезд словно пропал, у де Лэнси исчезло ощущение близости людей, палаток или лошадей, как будто его вырвали из обычного хода времени и забросили в мир грез?

Внезапно он сделал неосторожный глубокий вдох и понял, что теперь нечто держало его не только снаружи, но и внутри. Он мало-помалу утрачивал связь не просто с физическим миром, к которому принадлежал, но и со своим страхом… А, возможно, и со своей душой. Де Лэнси почувствовал себя подобно кошке, способным скользить, как тень, свободным от бремени мысли и слова, внутренне спокойным, одержимым тайной. Внутри его тела положено быть теплоте, испускаемой страстным огнем самой жизни, но теперь не было ничего: пустота, ничто, болезненное несуществование. Он ощутил, что идет… скользит… движется, точно тень среди теней, создание чистой воли… животное…

А затем упал. И удар от падения пробудил в нем некий первобытный страх, таившийся так близко к самой его сути, что его не могло бы оттеснить никакое ласковое присутствие того, кто его поймал и удерживал. Этот страх разорвался в нем великим и ужасным криком, который, расширившись, заполнил, казалось, пространство и время. Его палец непроизвольно нажал на курок пистолета, но выстрел оказался напрасным, как он и опасался. Грохот выстрела затерялся в этом жутком крике, который, после того, как долетел до края вечности, завершился в нескончаемом молчании.

«Это», — сказал он себе, вполне осознавая как парадоксально уже то, что он способен это сказать, — «может быть только безмолвие смерти».

4

Услышав вопль и выстрел, Таллентайр немедленно схватил одно из своих ружей, и, задержавшись лишь несколько минут, чтобы вынуть чехла и зарядить попавшуюся под руку двустволку, вылетел из палатки.

Ночь была достаточно светлая, но его глаза привыкли к освещенной лампой палатке, и на миг ему почудилось, будто он нырнул в кромешную тьму. И хотя он приблизительно определил, с какой стороны донесся крик, он не смог немедленно найти ни мишени для своего ружья, ни каких-либо признаков де Лэнси. Внимательно всматриваясь в завесу тьмы, он уловил мелькание тени, спешащей прочь от него вверх по склону, и поднял двустволку, и тщательно прицелился, прежде чем понял, что это отец Мэллорн. Темная голова стала внезапно бледнее: это священник обернулся, чтобы взглянуть на него.

— Быстрее! — Крикнул Мэллорн. — Он исчез в гробнице!

Баронет рванулся вперед. Священник ждал, пока тот не оказался рядом. Никаких новых звуков за криком страдания не последовало, и теперь кругом было тихо и спокойно, как в могиле. Когда Таллентайр подбежал и остановился рядом с отцом Мэллорном, он не слышал ничего, кроме собственного судорожного дыхания. Таллентайр осмотрел склон, усеянный валунами и останками разрушенных строений, испещренный расщелинами и глубокими тенями. Он не знал, куда бежать.

— В которой? — Спросил он у священника, но Мэллорн не был уверен.

— Я видел, как он входит в щель. — Сказал иезуит. — Я принял это за проход, прорубленный в одной из мастаба, но я не могу теперь наверняка сказать, в какой именно. Не иначе, как он провалился в один из пустых колодцев.

Это показалось Таллентайру невероятным, такой исступленный вопль ужаса должен быть вызван чем-то иным. Хотя они не потрудились определить глубину нескольких ям, которые вырыли для них прежние исследователи, Таллентайр знал, что она не слишком велика, самое большее, тридцать-сорок футов. Такое падение вполне могло стоить человеку жизни, но это казалось маловероятно. Он не мог поверить, что де Лэнси, даже если и оступился, был не способен ухватиться за край колодца или замедлить падение, цепляясь за стены. И с чего ему вздумалось палить из пистолета?

— Подумайте, приятель! — В нетерпении воскликнул Таллентайр. — Если вы его видели, то не могли не заметить, куда его понесло! — Но, уже произнося эти слова, он знал, что не все так просто. Весь этот скалистый склон представлял собой смешение теней, которые неуклюже смещались, чуть только наблюдатель сдвинется. И не так уж трудно было для возбужденного священника, взбегающего по склону, упустить из виду то место, куда исчез де Лэнси.