Кристофер Сташеф - Волшебник не в своем уме

• Название: Волшебник не в своем уме
• Автор: Кристофер Сташеф
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-006502-7

Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!

Есть — знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..

Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела, а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..

Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.

Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.

Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!

---

— Верно, — кивнул Гар. — Но вот только на цыганку не очень похожа.

Джанни изумленно глянул на него.

— А как, по-твоему, должна выглядеть цыганка? У нее шаль и яркое платье, как у всех цыганок, которых мне доводилось видеть. Ну да, и серьги медные!

Гар на миг задержал взгляд на юноше и сказал:

— Ну, если только по одежде да по побрякушкам судить, то она выглядит, как цыганка.

— Но все-таки, скажи, как должна, на твой взгляд, выглядеть цыганка?

— На моей родине цыгане смуглы и темноволосы, и у них носы с горбинкой.

— Таких цыган я никогда не видал, — покачал головой Джанни.

— Значит, — заключил Гар, говоря это больше самому себе, чем Джанни, — ромени не вписались в здешние рамки. То есть, я хотел сказать, они не жили на Петрарке.

Джанни нахмурился.

— Какие рамки? И что за ромени?

Гар посмотрел на него, немного помолчал и улыбнулся.

— Это тот народ, что придумал повозки вроде этой. Вот только внутри в их повозках все совсем иначе.

— Не так красиво?

— Да. И не так чисто. Медаллия... Красивое имя, правда?

— Очень красивое, — согласился Джанни, и разозлился на Гара за то, что тот снова возбудил в нем подозрения. Даже он был вынужден признать, что имя Медаллия не было похоже ни на одно из цыганских имен, которые ему доводилось слышать прежде.

Гар отвлек его от этих мыслей.

— Прости, мне очень жаль, что я не смог защитить тебя, как подобает.

— Да кто бы смог на твоем месте, когда против нас было столько солдат? — махнул рукой Джанни и поймал себя на том, что почти слово в слово повторяет слова старца, явившегося ему в видении. Он постарался не думать об этом и сказал: — Я же видел, как истоптали землю копыта разбойничьих коней. Ты уложил много врагов, дружище.

Гар пожал плечами.

— Надо же было играть до конца. Кто бы поверил, что такого верзилу ничего не стоит сбить с ног? Ну разве что, если он законченный трус, а Ленни — не трус.

Джанни стало немного не по себе при упоминании о том, как они разыгрывали дурачков, но сейчас были дела поважнее.

— Мы должны предупредить моих соотечественников.

— Ага, — кивнул Гар. Глаза его загорелись. — Стало быть, ты тоже слышал этот разговор?

— Жаль, что не удалось услышать больше. Но я не понял, о каких еще купцах они болтали, которых им не удалось наказать? Склад Лудовико они сожгли, нас убили — ну, то есть они так думают.

— Да, это нам на руку, — кивнул Гар, — то, что они считают нас мертвыми. Но я обратил внимание на то, что те кондотьеры, что били нас под видом дурачков, тоже были из Стилетов, а когда они обменяются рассказами о своих подвигах, и те и другие почти непременно должны упомянуть о мужике необычайно высокого роста.

— Да, тебя трудно не заметить, — согласился Джанни. — Вот только в последний раз ты дрался совсем не как опытный воин.

Гар ухмыльнулся.

— Тут уж я постарался. Я-то знаю, как дерутся неумехи.

— И я знаю, — печально проговорил Джанни. — У меня только так и получается.

— Нет. — покачал головой Гар. — Ты дрался, как опытный воин.

— Но как неопытный торговец, — с горечью отозвался Джанни.

— Да вовсе нет! — усмехнувшись, возразил Гар. — Ты до сих пор жив.

— Нельзя же нам помирать, — сказал Джанни немного виновато, вспомнив о своем видении. — Нужно будет нам вести себя поосторожнее на пути до дома.

— Благодаря Медаллии нам теперь нужно единственное: не высовываться из фургона. Хотя, если на нее нападут, думаю, мы найдем в себе силы сразиться с разбойниками, несмотря на все наши раны и синяки

При одной только мысли об этом Джанни вспыхнул от ярости и негромко проговорил:

— О да. Найдем. Непременно найдем.

Это было храброе решение. К счастью, им не пришлось претворять его в жизнь.

* * *

Когда они остановились на ночлег, Медаллия сварила густой суп из сушеного мяса и овощей, покормила мужчин, после чего устроила им постель под кибиткой. Вела она себя сдержанно и даже сурово, и ни Джанни, ни Гару не пришло в голову возразить ей, хотя выбираться из фургона им было нелегко. Постанывая и покряхтывая, оба друг за другом слезли на землю по лесенке. Медаллия втянула лесенку в фургон и сказала:

— Увидимся утром, добрые люди. — И она закрыла дверь.

Джанни пару мгновений смотрел на закрытую дверь, дав волю воображению и пытаясь представить, что сейчас делает девушка внутри, но поймал себя на том, что сил у него нет даже на игру воображения, и отвернулся со вздохом сожаления.

Изнывая от боли, он опустился на колени, придерживаясь одной рукой за борт фургона. Гар держал его за другую руку. Затем Гар лег на живот и кивком указал Джанни вперед. Джанни осторожно улегся на землю и боком вкатился под телегу, затем добрался до ближайшей подстилки, а с нее перебрался на дальнюю. Гар, постанывая от боли, забрался под колеса следом за ним и лег на спину, глядя на дно телеги и тяжело, хрипло дыша.

— Так у тебя, видно, не просто ушибы? — заботливо осведомился Джанни.

— Ребро сломано скорее всего, — отозвался Гар. — Ничего, заживет.

— Ходи поосторожнее, — посоветовал ему Джанни.

Гар кивнул:

— Не волнуйся. Мне и прежде случалось ломать ребра. Но спасибо тебе за заботу, Джанни.

— А тебе спасибо, что так ловко придумал, как нам спастись, — ответил Джанни. — Доброй ночи, Гар.

То ли он услышал ответ великана, то ли он ему приснился, потому что в следующий миг Джанни уже спал.

Спал он как убитый, но вдруг сквозь непроницаемую черноту проступило светлое пятно. «Ой нет! Только не это опять!» — в страхе подумал Джанни и попытался проснуться, но не успел, а пятнышко на глазах разрасталось, но только теперь перед Джанни предстало не лицо старца, а фигура прекрасной женщины, овеваемая белыми пеленами. Видение приближалось, покачиваясь в чувственном танце. Музыка ли сопровождала ее движения или она сама была воплощенной музыкой? Если то были звуки, то они были едва слышны, Джанни скорее сознавал их, нежели слышал, и каждое движение красавицы тоже скорее ощущал, нежели видел. Фигура женщины была озарена светом, но лицо ее пряталось в тени. Ему так хотелось получше разглядеть ее формы, но развевающиеся полосы ткани позволяли лишь догадываться о том, насколько она хороша.

Джанни, — прозвучал ее голос у него в ушах... нет, не в ушах, в разуме, ведь это был сон, и Джанни понимал это. — Джанни, послушай меня!

Я готов внимать каждому твоему слову, — выдохнул юноша, нахмурился и спросил: — У тебя есть отец?

Отец? — удивленно переспросила она. — Есть, но он далеко. Почему ты спрашиваешь о нем?

Она явно не ожидала такого вопроса.

Потому, что я видел старца, который является и исчезает подобно тебе.

Быть может, ее отец был не так далеко, как она думала?

Вот как? — зловеще спросила красавица. — Надеюсь, мы с ним никогда не увидимся!

— О, но я так рад, что удалось повидаться с тобой!

Джанни протянул руку, однако пальцы его сомкнулись, сжав пустоту. Видение было бестелесным.

Голос девушки стал нежнее, в нем зазвучал соблазн.

Я тоже очень рада встрече с тобой, храбрый красавец из Пироджии! Но знай, что царства снов и яви не могут соединиться, и их соединение под силу только тем, кто способен грезить наяву. Я не нарушила бы этого завета, если бы не должна была поведать тебе нечто очень важное.

Что бы это ни было, я благодарен судьбе за нашу встречу. Что ты должна поведать мне? О чем?

О любви, — отвечала красавица. Надежды Джанни вспыхнули и тут же угасли, когда девушка добавила: — Ты должен избегать ее. Отвернись, не смотри, не вздумай влюбиться в цыганку Медаллию! Не вздумай!

Не стоило предупреждать, — с жаром возразил Джанни, — потому что я уже влюблен в тебя.

Танцовщица замерла, а Джанни сглотнул подступивший к горлу ком. Она не ожидала от него такого признания! Значит, ему удалось застигнуть ее врасплох!

Но вот красавица снова задвигалась в танце, ее легкие одежды стали вздыматься и опадать. Она закружилась и снова остановилась.

Не надо любить меня, — посоветовала она. — Ибо я ветрена и неверна и всегда готова явиться другому мужчине, как являюсь тебе. И больше ты меня никогда не увидишь.

Ты не можешь быть так жестока! — воскликнул Джанни.

А она запрокинула голову и рассмеялась. И смех ее был подобен звону серебряных колокольчиков.

О, в делах сердечных я могу быть очень жестока, Джанни! Воистину я женщина, не ведающая жалости! Очень глупо поступишь ты, если отдашь свое сердце Медаллии, но еще глупее — если полюбишь меня!

Значит, я так и так — глупец, — убежденно заявил Джанни. Почему-то эта мысль его вовсе не пугала.

Вовсе нет! Просто тебе нельзя влюбляться ни в меня, ни в нее! — фыркнула призрачная красотка, развернулась, махнула рукой на прощание... и Джанни проснулся.