Кристофер Сташеф - Волшебник в мире

• Название: Волшебник в мире
• Автор: Кристофер Сташеф
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014033-9

Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!

Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..

Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..

Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.

Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и , искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.

Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!

---

Разбившись по двое, мятежники встали у шатров в ожидании сигнала Орогору. Он поднял руку, резко опустил и выдернул шест, поддерживающий шатер с одного края, из земли. Его спутник сделал то же самое с противоположным шестом, и полотно шатра легло на землю, накрыв собой спящего солдата. Мятежники опустились на колени и быстро подоткнули края полотна под спину спящего. Тот проснулся и завопил от испуга. Ему вторило с десяток голосов по всей поляне, за криками испуга последовали ругательства, но все без толку: мятежники ловко поворачивали беспомощных солдат с боку на бок и в итоге закутывали их в полотно, словно в коконы.

— Стой! — прозвучал чей-то злобный окрик. Орогору окаменел, но нашел в себе силы обернуться. Какой-то худощавый мужчина в темной форме обхватил Гильду за талию одной рукой, а во второй он сжимал нож, и острие этого ножа упиралось в шею любимой Орогору. У Орогору екнуло сердце: это был не кто иной, как шпион Защитника. Он спал в стороне от солдат, услышал крики и прибежал! Гильда вырывалась, ругалась, но шпион держал ее так крепко, словно руки у него были железные, и кричал:

— Отойдите прочь от этих шатров и поднимите руки вверх, иначе она умрет!

Глава 22

Орогору вскочил и в одно мгновение отошел от шатра. Он поднял руки вверх. Ему было так муторно, так жутко, но пусть речь шла о жизни и смерти — он не мог рисковать и поступить так, чтобы из-за этого пострадала Гильда. Немного погодя его примеру последовали и другие мнимые магистраты, а солдаты, пометавшись, выпутались из своих «коконов», повскакивали на ноги. Некоторые из них тут же схватились за алебарды и с криками ярости замахнулись на мятежников, но один из солдат развернулся и нацелил острие своей алебарды между глаз шпиона.

— Отпустите ее, капитан! — прокричал он. Шпион вытаращился, не веря своим глазам и ушам, и к Орогору вернулась надежда.

— Взять их! — крикнул он, и подсадные магистраты яростно бросились на солдат. Одни боролись с ними, стараясь отобрать у них алебарды, а другие мигом оказывались за спинами у солдат с ножами наготове. Дружный удар — и солдаты повалились на землю. Мятежники снова принялись закатывать их в полотно. Солдаты брыкались, размахивали кулаками и ухитрились-таки повалить кое-кого из мятежников, но остальные оказались более удачливы. Через несколько минут на поляне воцарилась тишина, нарушаемая только приглушенными стонами.

Но шпион по-прежнему стоял, готовый вонзить нож в горло Гильды, и в упор смотрел на дерзкого солдата.

— Ты... изменник, Мулл?

— Я не согласен жениться ни на ком, кроме моей Мод, капитан, а ее хотят выдать за другого, — упрямо заявил солдат. — Лучше пусть меня вздернут на виселице за измену, чем я стану всю жизнь томиться в темнице или мучиться в рабстве за то, что отказался жениться на нелюбимой.

Брызгая слюной, шпион прошипел:

— Будь ты проклят, раз так!

С этими словами он запрокинул голову. Его нож взлетел, перевернулся в воздухе и устремился к солдату. Тот вскрикнул и отскочил в сторону, а Гильда пригнулась и резко выпрямилась. Шпион, взвыв от неожиданности, перелетел через ее голову и шмякнулся наземь. Орогору в мгновение ока оказался рядом с ним и нанес удар ножом. Шпион дернулся и обмяк. Орогору поспешно повернулся к Гильде.

Но она уже стояла на коленях возле солдата.

— Лежи смирно, дружок! Это всего лишь царапина, но все-таки ее стоит перевязать!

— Спасибо вам, добрая женщина, — с широко раскрытыми глазами проговорил Мулл.

— Спасибо тебе — ты спас мне жизнь и нашу надежду на лучшее! — улыбнулась Гильда и разорвала рукав формы солдата в том месте, куда угодил нож. — Да, всего лишь небольшой порез. Орогору, дай-ка спирта! — Она взяла поданную Орогору бутылочку и предупредила раненого:

— Пощиплет немного, но зато уж рана точно не загноится. Отвлеки его, Орогору!

Отвлечь? У нее бы это гораздо лучше получилось! Но все-таки Орогору предпринял мужественную попытку:

— Ты на нашей стороне, солдат. Почему?

— Да все потому, все так... как я сказал. Я слыхал, будто вы хотите объявить, что каждый имеет право быть... о-о-о-о-ой! — счастливым, ну и... само собой, имеет право... на все, что значит «счастье», так что... — Мулл запнулся, с дрожью выдохнул: Гильда начала перевязывать его рану. — Так что я не мог позволить капитану помешать вам.

— Ты стойкий и храбрый воин! — воскликнул Орогору и пожал здоровую руку солдата. — Мы будем всегда благодарны тебе, а если мы одержим победу, твое имя останется среди имен героев!

— Да какой я герой? — отмахнулся Мулл. — Врать не стану... честно говоря, я бы лучше всю ночь до утра в шатре проспал, да и на виселицу мне совсем даже неохота. Но мне невмоготу было бы увидеть, как вместе с вами погибнет моя надежда на счастье.

— Ну вот! — Гильда закончила перевязку и помогла Муллу сесть. — Будешь показывать шрам своим внучатам. Мулл, и хвастаться!

— Внуки у меня, добрая женщина, родятся, только если я женюсь на своей возлюбленной, — вздохнул солдат и залюбовался тем, как Орогору обнял Гильду, которая только теперь, после того как была на волосок от гибели, дала волю слезам. Орогору прижал ее к себе, гладил по голове, шептал слова утешения. — Да, — кивнул Мулл, — если мне так же повезет, как вам, будут у меня и детишки, и внуки. Спасибо, что поухаживали за мной, добрая женщина.

— Пока это самое малое, чем мы могли тебе помочь, — сказал Орогору. — Хотелось бы помочь больше.

— Ну, так...

Орогору отстранился от жены, выпрямился.

— Говори!

— Так и так я — покойник, господин, если вы не победите, так что... нельзя ли мне пойти с вами?

* * *

Вот так шли они, по проселкам и тропам, — люди, родившиеся в крестьянских семьях, но выросшие в уверенности о том, что они — аристократы. А потом, излеченные от болезненных иллюзий, ставшие мнимыми магистратами. Они устраивали засады и хватали патрульных, призванных схватить их самих, спасали друг друга, когда патрульных оказывалось слишком много для одного небольшого отряда мятежников. Уже пятьдесят три человека из числа магистратов и их соратников погибли во время столкновений с патрулями Защитника, но с каждым днем повстанцы были все ближе и ближе к столице, и число их возрастало за счет стражников, бейлифов и гвардейцев шерифов, прослышавших про мятеж и тайком пробиравшихся к отрядам подпольщиков. Через неделю Мильтон окружило войско в три тысячи человек и еще семь тысяч были на подходе.

Майлз нервно расхаживал из угла в угол по полутемному складу неподалеку от городских ворот.

— Для нас уже наверняка заготовлено не меньше тысячи западней! Шпионы донесли Защитнику о мятеже!

— Вряд ли, — заверил товарища Дирк. — Ты же велел нашему агенту — повару с кухни Защитника кормить и поить инквизитора и палачей и всех заверять в том, что им попался на редкость крепкий орешек, а потому их нельзя беспокоить и отвлекать от работы — и потом, кто станет совать нос в дела тайной полиции?

— Все равно — Ренунцио наверняка уже докладывал Защитнику о мятеже!

Дирк усмехнулся.

— Прости. Я забыл рассказать тебе о том последнем проклятии, которым Ренунцио одарил меня до того, как я завязал ему рот.

Майлз обернулся, вытаращил глаза.

— Проклятие? Какое проклятие?

— Он пожелал мне провести остаток жизни в страшных снах, без крошки хлеба и глотка воды, — ухмыльнулся Дирк, — за то, что мы явились до того, как он донес на нас Защитнику.

Майлз, утратив дар речи, не мигая смотрел на Дирка, а Гар кивнул и сказал:

— Такие уж они люди, эти бюрократы. Порой подолгу копят «хорошие» новости, собирают побольше, вместо того чтобы рассказывать о них своим начальникам понемножку. С докладом являются только тогда, когда положение дел способны обрисовать во всех подробностях, когда оно у них в руках. Тогда они в состоянии продемонстрировать свою власть и компетентность. Как правило, они надеются за счет таких великих подвигов на трудовой ниве получить повышение по службе, и порой это им удается.

— Так вы что же, хотите сказать, что Защитник пока и слыхом не слыхивал про наш мятеж?

— Ну... мы не можем быть целиком и полностью уверены в том, что Ренунцио не проговорился об этом в разговоре с кем-нибудь еще, — предупредил Майлза Дирк. — Очень может быть, что все же не удержался и похвастался своими достижениями, но я так не думаю. Он из тех людишек, которые с крайней неохотой делятся своими успехами с начальством, поскольку боятся, что тогда вся слава начальству достанется.

— Безусловно, — отметил Гар, — не исключено, что кто-нибудь уже успел освободить Ренунцио, вытащил его из камеры пыток, но не думаю, чтобы он сумел сообщить что-то вразумительное.

— Хочешь сказать, что мы до сих пор действуем тайно?

— Я в этом совершенно уверен.

— Еще бы, — осклабился Дирк.

Майлз с трудом верил собственным ушам. Но вдруг тяжкая ноша как бы спала с его плеч, исчез камень с острыми краями, который, как ему казалось, перекатывался у него в животе. Он вздохнул полной грудью и решил, что полутемный склад — совершенно очаровательное местечко. Сквозь маленькие оконца в башенках на крыше пробивались солнечные лучи, рассеянный свет придавал волшебные очертания грудам мешков и горам бочонков. Воздух полнился ароматами десятков всевозможных специй. Майлза вдруг охватило чувство невыразимого восхищения, и он искренне пожалел о том, что сейчас рядом с ним нет Килеты.