Ро Фоли - Роковая Женщина

• Название: Роковая Женщина
• Автор: Ро Фоли
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Нью-Йорк потрясло чудовищное преступление: в своей мастерской был задушен прославленный американский художник Мейтленд Фредерик. Подозрение пало на молодого человека из знатной семьи, Касса Гранта. Его красавица жена Ева оказалась любовницей Мастера. Только блестящая защита талантливого преуспевающего адвоката Пита Расслина спасла Касса Гранта от электрического стула. Юного Гранта помещают в фешенебельную клинику. Сестра Касса – Дженет – с помощью всемирно-известного психиатра Белднера вызволяет любимого брата из «золотой клетки», как вполне нормального человека. С возвращением домой, «узник» Вент-Форта, одержим страстью отыскать истинного убийцу.

Дженет, прелестной и великодушной девушке, выпали на долю все мыслимые и немыслимые испытания – шантаж, травля прессы, предательство близкого друга, смертельный риск. Встреча с удивительной личностью, одаренным сыщиком, сыграла роль Провидения в ее судьбе. Благодаря Гирому Поттеру – своего рода американскому Шерлоку Холмсу, свершилось Возмездие. Дженет обрела Счастье, а Касс Грант вернул доброе имя...

---

Машина затормозила возле прелестного садика у дома в районе Центрального парка. Перед входом уже толпились газетчики.

– Шакалы! – рявкнул лейтенант, вылезая из автомобиля. Поттер удивленно взглянул на своего красавца-друга. Самый фотогеничный и преуспевающий детектив в Нью-Йорке, оказывается, терпеть не может позировать перед камерой? Защелкали фотоаппараты, и посыпались вопросы журналистов. О'Тул поднял руку:

– Пока ничего нового, ребята. Мы сделаем заявление, как только у нас появятся факты, проливающие свет на убийство Евы Грант.

– Что вы можете сказать о Кассе Гранте?

– Он задержан для допроса. И только.

– Почему его сестра оказалась в гримерной Евы? Ведь известно, женщины враждовали несколько лет.

– Никаких комментариев! – О'Тул был резок.

Лейтенант легко пробил дорогу сквозь гудящую как пчелиный рой толпу репортеров и фотографов. Гирам плыл за могучим коллегой, словно невесомая щепка за крейсером.

Старый особняк оказался весьма изысканным, далеким от сомнительного вкуса суетной Евы. Дверь открыл полицейский, постоянно дежуривший в холле. Просторная гостиная производила впечатление комиссионного магазина. Изобилие светильников, вазочек, фарфора. Несметное количество цветов, источающих удушающий аромат.

На низком столике – проигрыватель, пластинки и журналы. На стенах – портреты и фотографии самой Евы.

Полицейский доложил, что они повсюду взяли отпечатки пальцев. Никто не появлялся в доме, кроме пронырливого репортера, назвавшегося электриком. Ранним утром наведалась служанка миссис Грант, но ей предложили прийти попозже.

В спальне стояла огромная двуспальная кровать, покрытая нарядным ярко-розовым шелковым покрывалом с тяжелыми кистями. Кресла заполонили такого же ядовитого цвета подушечки; везде в беспорядке разбросана одежда. Шкаф – открыт настежь. Он был забит нарядами: модные костюмы из фирменных магазинов, роскошные вечерние платья, меховые шубы из норки, соболя и горностая.

– Откуда, черт побери, она брала деньги?! – изумился О'Тул. – Ева получала жалкие алименты от Касса. Отец лишил его наследства: триста долларов ежемесячно – и ни центом больше. Все денежки достались Торнтону.

– Подождите, вы еще не все чудеса видели, – сказал дежурный полицейский, предвкушая удивление детективов.

О'Тул и Поттер продолжили свою экскурсию. Очутившись в ванной, друзья оцепенели: комнату, сверкающую зеркалами, Ева Грант отделала мрамором и золотом.

– Ого! – воскликнул О'Тул. – Королевский размах!

Неожиданно тихо повернулся ключ в двери, и на пороге возникла миловидная негритянка. Она совсем не удивилась появлению полиции в доме. Взглянув на конов, она сразу обратилась к Поттеру.

– Я – служанка госпожи Евы Грант, Хелен Бакстер, – представилась девушка.

– Это – мой друг, лейтенант О'Тул, мисс Бакстер. Он возглавляет следствие, – церемонно представил коллегу детектив.

– Вы уже знаете? – спросил О'Тул.

– Да, вчера вечером я смотрела специальный репортаж и еще читала сегодняшние утренние газеты.

– Давайте перейдем в гостиную, по-моему, там удобнее всего.

Когда они расположились, О'Тул начал допрос.

– Ну что ж, мисс Бакстер, что вы можете нам поведать интересного?

Негритянка уютно устроилась в кресле, ее руки спокойно лежали на коленях. Поттер мысленно отметил, что у нее умные глаза.

– Да в общем, немного. Подробности убийства мне, конечно, неизвестны. Я даже ни разу не была в театре. Что же касается самой миссис Грант... – Она рассказала, как попала в дом Евы. Два года назад нанялась к ней служанкой, а по вечерам занималась в колледже. Смышленая девушка хорошо училась и получала стипендию (не зря Поттер заметил, что у нее умные глаза). Но все же не хватало денег на оплату квартиры, где она жила вдвоем с матерью. Приходилось подрабатывать. Служба у Евы не была особенно трудной. Но поддерживать необходимый порядок – не удавалось. – Правда, миссис Грант относилась равнодушно к убранству дома. Моей главной обязанностью было следить за гардеробом мадам: требовалась выстиранная и отглаженная одежда, готовая к выходу в любой момент дня и ночи.

– Что вы знаете о друзьях или знакомых миссис Грант?

– Я отсутствую по вечерам, лейтенант. Хотя, – она задумалась, – у госпожи кто-то бывал. Дворецкий может подтвердить. Кто-то навещал ее, а иногда задерживался допоздна.

– Один человек или несколько?

– Не знаю, могу судить лишь по телефонным разговорам.

– А вы готовы назвать имена?

– В точности не скажу. Но в последнее время зачастил Торнтон Грант. Мадам говорила мне, что будто бы собирается за него замуж. Вот, пожалуй, и все.

Поттер спросил:

– А что вы имели в виду, мисс Бакстер, когда заметили, что работа у миссис Грант «не была особенно трудной»?

– Я должна сказать о госпоже Грант одну подробность. Мадам была не очень приятным человеком, но ко мне относилась хорошо. Вы сами знаете, что такое случается редко. Правда дважды разразились бурные скандалы. Первый – когда я сняла трубку телефона. Миссис Грант была в ванной комнате, а госпожа строго запретила отвечать на телефонные звонки. В другой раз я убиралась, а дверь в ее спальню была приоткрыта. Обнаружив проступок, как только она меня тогда не оскорбляла! И все же, – девушка задумалась, – я не понимаю, что ее вывело из себя.

– Вы хотите сказать, она разозлилась?

– Нет, скорее испугалась, вдруг я что-то услышала секретное, и со страху грубо отругала меня. Она тогда говорила кому-то по телефону: «Ты должен еще раз попытаться, вот и все. Нужно найти». Затем последовало: «Да, дорогой, я знаю. Но ведь это и твое дело, а не только мое».

– Как давно это было?

– Приблизительно месяц назад. А неделю спустя мадам заявила, что выходит замуж за мистера Торнтона Гранта.

В спальне зазвонил телефон, и полицейский чуть слышно ответил:

– Да-да, хорошо, я им скажу. – Он подошел к двери гостиной. – Передали сведения об отпечатках, которые обнаружены в доме Евы Грант. Это, конечно, пальчики самой госпожи и ее служанки. Кстати, мы уже брали отпечатки прелестных пальчиков в связи с кражей. Кроме того, обнаружены отпечатки неизвестного, орудовавшего в перчатках, а также пальцев господина Мэллоу.

– Любопытно, – размышлял О'Тул.

– Я думаю... – служанка осмелилась высказать свое мнение.

– Что?

– Кажется, господин Мэллоу приходил сюда всего один раз, дней за десять до начала репетиции пьесы. Но я не...

– Продолжайте, – обронил Поттер. – Мне кажется, вы неглупая девушка и сообщаете важные подробности.

– Я думаю, что визиты актера не связаны с убийством.

– А что еще за кража? – О'Тул был нетерпелив.

– Даже не знаю, что и сказать, – смутилась Хелен Бакстер. – Я думаю – миссис Грант солгала, сочинила легенду о краже. Однажды утром я пришла в дом, и оказалось, что пропали бриллиантовый браслет и сапфировое ожерелье. Мадам никогда не сдавала драгоценности на хранение в банк. Она любила, чтобы украшения всегда были под рукой. В тот день потайной ящик шкафчика валялся на полу. Замок на шкатулке для драгоценностей был сломан. Представители страховой компании заподозрили нечистое, но не смогли ни к чему придраться и выплатили огромную сумму. Им показалось странным, что Ева отказалась предать дело огласке. Меня тогда полиция проверяла с головы до пят.

– Вы думаете, Ева продала украшения?

– Я думаю, мадам вынуждена была отдать их. Кража не расстроила ее. Миссис Грант страшно боялась чего-то с первого дня, как я стала работать у нее.

Поттер спросил про черное платье, и они направились в спальню. В самом последнем ряду в гардеробе висело простое и строгое вечернее черное платье. Хелен достала его.

– Платье мне незнакомо. Оно совсем новое. У хозяйки было только одно черное платье, но другого фасона; сейчас его нет здесь. Ева редко надевала черное. Я знаю все ее туалеты.

– Она могла подарить платье кому-то? – спросил О'Тул.

– Нет, только не миссис Грант. Она никому и ничего просто так не дарила. Когда та или иная вещь надоедала – она продавала ее.

– А сколько времени вы уже не видели то черное платье?

– Мадам распорядилась отгладить его еще вчера.

– Кажется, – заметил Поттер, – Дженет Грант была права: Ева нарочно испортила платье, чтобы заманить золовку за кулисы.

– Да, похоже, что так, – согласился О'Тул. – Только вот зачем? Если актриса сама оторвала рукав, то при чем здесь хромой? Ведь именно его вы подозреваете во всех кознях?

Поттер ничего не ответил. О'Тул снова обратился к девушке:

– Что вы знаете о семье миссис Грант? Негритянка стрельнула черными угольками глаз:

– Я знаю, что костюмерша – ее мать. Ева скрывала родство. Она приказала миссис Симмонс явиться, когда началась работа над пьесой. Актрисе нужен был преданный человек, который бы выполнял роль стража. Видно, она хотела, чтобы охрана стоила ей недорого. – Служанка возмущенно стукнула кулачком по колену: – Вы представляете! Ева купалась в роскоши и мирилась с тем, что родная мать прозябала в нищете! У меня всего одна комната. Мы экономим даже на еде, но моя мама живет со мной и мы делим с ней все.