Кэрол Финч - Однажды в лунную полночь

• Название: Однажды в лунную полночь
• Автор: Кэрол Финч
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-008600-8

Юная гордая креолка Микаэла Рушар в отчаянии бежала из родного Нового Орлеана, спасаясь от брака с жестоким испанским авантюристом. Судьба привела девушку в усадьбу каролинского плантатора Адриана Сафера, ставшего для нее названым отцом и покровителем. А неотразимый капитан Люсьен, внук Адриана, сумел защитить испуганную красавицу от грозящей опасности и покорить ее сердце силой неистовой, обжигающей страсти…

---

Не будучи высокого мнения о мужчинах, Микаэла тем не менее оценила, решимость капитана вести игру по правилам: он ведь мог собрать команду и выкурить ее из убежища, как лисицу, на которую спустили гончих, однако не сделал этого. Может, в постели он и животное, но в кошки-мышки играет честно. В душе Микаэла была благодарна капитану за то, что предоставил ей шанс удрать на берег.

* * *

На следующее утро, когда корабль бросил якорь в бухте Чарлстона, у Микаэлы уже был готов простой и в то же время весьма искусный план побега. Похвалив себя за изобретательность, Микаэла нацарапала записку, в которой благодарила капитана за бесплатный проезд и увлекательное соревнование. Неплохо бы, конечно, самолично посмотреть на него, когда он обнаружит ее исчезновение, но она вовсе не дура, чтобы идти на такой риск, и, как бы там ни было, свое удовольствие она все равно уже получила.

Глава 4

Адриан Сафер наслаждался покоем, покачиваясь на мягком сиденье своего экипажа. Сняв очки в металлической оправе, он рассеянно протирал стекла платком с вышитой монограммой и безразлично поглядывал на задернутое шторой окно.

Неделя выдалась тяжелая: ему пришлось объезжать обширную плантацию, раскинувшуюся вдоль берега Купер-Ривер, возвращаясь ежедневно в свой роскошный чарлстонский дом. При этом каждую свободную минуту Адриан неотступно думал, сработает ли нынешний его план и удастся ли наконец разрушить стену молчания, наглухо отделившую его от внука. За долгие годы одиночества он перепробовал с десяток разных вариантов, пытаясь положить конец этому глупому противостоянию, но Люсьен превратился в настоящего упрямца, глухого к его мольбам и угрозам; ему шел семьдесят четвертый год, а к примирению он был ничуть не ближе, чем в тот день, когда Люсьен, не желая слушать его оправданий, ушел из дома.

Сказать, что Адриан был готов на все, лишь бы объединить семью и вернуть Саферам доброе имя, значило бы ничего не сказать: ему так сильно хотелось увидеть женитьбу внука и дождаться рождения правнуков! Но к несчастью, этот бродяга только и делает, что втаптывает свое имя в грязь, и все только для того, чтобы унизить Адриана и наказать его за вмешательство в свою личную жизнь.

Теряя всякую надежду, Адриан нанес последний удар — пригрозил внуку лишением наследства. Люсьен ушел в Новый Орлеан с грузом из Вест-Индии, никак не отреагировав на это, и теперь у Адриана не оставалось иного выбора, кроме как сделать следующий шаг в отчаянной попытке вернуть Люсьена.

Теперь он принимал множество людей в поисках надежного распорядителя своего внушительного состояния. С кем он только не встречался в надежде найти хорошего компаньона! Разумеется, истинных причин столь настойчивых поисков он никому не раскрывал, хотя и не сомневался, что Люсьен сразу все поймет. Сделать это было не слишком трудно: ведь искал он на самом деле милую, хорошо воспитанную девушку, которой удалось бы рассеять мрачное настроение внука и увлечь его своей красотой. За это время Адриан перевидал множество юных красавиц, однако, имея очаровательную внешность, все они, увы, не блистали умом. Правда, иногда встречались ему дамы достаточно привлекательные и вовсе не глупые, но этим явно не хватало живости. Вот если бы взять у одной красоту, у другой — ум, у третьей — живость и непосредственность… Но нет, все это лишь пустые мечтания, и лучше их оставить, тем более что с самого того момента, как Адриан начал приводить свой план в исполнение, до сих пор он и на шаг не продвинулся в достижении своей цели.

Слегка отдернув штору, Адриан засмотрелся на изящную шхуну, которая как раз в этот момент швартовалась у причала. Постучав палкой об пол, он велел вошедшему слуге срочно отыскать Люсьена: ему не терпелось узнать, как тот отнесется к его замыслам. Если Люсьен и на этот раз не примет его условий — что ж, упрямцу останется только примириться с тем, что его наследство достанется другому.

Через стекло Адриан видел, как слуга Хайрам Пакетт терпеливо ждет, пока опустят трап. Последнее послание просто не может оставить Люсьена равнодушным, поскольку выбивает почву у него из-под ног. Уж хотя бы разозлиться-то он должен непременно, и, стало быть, молчание будет прервано. Перспектива передачи половины семейной флотилии в чужие руки обязательно заденет Люсьена: ведь, если не считать безумной погони за юбками с целью привести Адриана в неописуемую ярость, морская торговля — главное дело его внука.

Когда он появится в доме, Адриан уже отыщет наилучшего компаньона и управителя, так, чтобы стало ясно: речь вовсе не идет о шутках. Люсьен осознает серьезность ситуации и пробудет в Чарлстоне столько, сколько понадобится, чтобы Адриан мог довести дело до конца; вот только, черт возьми, время, словно песок, сквозь пальцы уходит!

* * *

Микаэла свернулась калачиком внутри бочки, осторожно прикрыла крышку и, победоносно улыбаясь, принялась ждать разгрузки. Вот так она и окажется на берегу, никем не замеченной, а капитан даже и не поймет, как же это она умудрилась прошмыгнуть у него под носом.

— Ничего себе! — проворчал Тимоти Тоггл, поднимая бочку на свои здоровенные плечи. — Чего это они туда напихали?

— Гвозди, наверное. — Джереми Ивз, осклабившись, широко раскрыл свой щербатый рот. — Что, Тимми, тяжеловато?

Тимоти, не без основания считавшийся самым сильным матросом в команде, поправил рукавицы и поудобнее пристроил странный груз.

— Не беспокойся, справлюсь как-нибудь.

Пока Тимоти пробирался между разбросанными ящиками, Джереми не переставал подначивать его:

— А мне так кажется, что ты еле на ногах держишься.

— Довольно болтать, делом лучше займись, — буркнул Тимоти. — Чем скорее закончим, тем скорее подыщем себе какую-нибудь податливую девчонку. На меня пока в постели еще никто не жаловался.

— Ну кто же посмеет тебе слово поперек сказать? — Джереми подхватил пару ящиков. — Как на кого взгромоздишься, так и раздавишь своей тяжестью.

— Закрой пасть! — прорычал Тимоти. — С женщинами я знаю как обращаться и со своими килограммами справляюсь получше тебя.

— Ладно, мои девчонки тоже на меня не жалуются.

— Такой креветке, как ты, лучше рот на замке держать. — Тимоти ухмыльнулся и стал тяжело подниматься по лестнице.

— Никакая я не креветка, горилла ты эдакая.

— Правда? Ну так скажи это той оторве, что мы подцепили в Новом Орлеане.

Из своего убежища Микаэла слышала каждое слово этой перепалки. Она никогда не могла понять, отчего мужчины так помешаны на сексе. Что они за существа такие и почему им кажется, что ловкость в постели важнее ума? Странный, право, народ эти мужчины. В результате своих размышлений Микаэла все сильнее утверждалась в мысли, что брака и вообще тесного общения с мужчинами следует всячески избегать. При воспоминании о липких жадных губах Карлоса ее чуть не стошнило, и она решила, что если ей и впредь удастся избежать мерзких мужских поцелуев и грубых объятий, лучшего и желать не надо.

Тимоти довольно грубо сбросил бочку на землю, и Микаэла, чуть не прикусив от неожиданности язык, больно ударилась головой о стенку бочки. Ничего приятного в этом не было, и тем не менее ее охватило радостное чувство освобождения. Ловко она обвела вокруг пальца капитана и его помощника. Теперь оба наверняка решат, что она может появляться и исчезать, как бестелесный дух.

Конечно, здорово было бы выскочить из бочки, подобно чертику из табакерки, да показать капитану язык, но Микаэла решила, что лучше все же этого не делать: а ну как капитан снова затеет охоту на нее? К тому же надо подумать о вещах посерьезнее, ведь впереди ее ждет новая жизнь.

Денег на пропитание и крышу над головой ей хватит на неделю, пока она не подыщет работу, а вот с одеждой придется потруднее, поскольку у нее сохранилось только одно платье. В любом случае ей придется немедленно найти средства к существованию, но замуж, ради того чтобы не умереть с голоду, она ни за что не пойдет.

* * *

Пока Микаэла сидела съежившись в своей бочке, Люсьен продолжал неутомимо обшаривать корабль. Утром, проснувшись, он обнаружил просунутый под дверь клочок бумаги: в записке сообщалось, что игра окончена. Позволить перехитрить себя женщине само по себе унизительно, а при мысли о том, как будет чувствовать себя, столкнувшись с реалиями грубого мира, это невинное существо с более чем странными взглядами на мужчин, Люсьен испытывал откровенный стыд: ведь он тоже отчасти виноват перед незнакомкой.

Как только люк, ведущий в кубрик, приоткрылся, Люсьен поднял голову и выжидающе посмотрел на Вэнса:

— Ну что, нашел?

— Как видишь, нет. Все паруса перебрал, в кубрик заглянул, думал, может, девчонка там где-нибудь спряталась, — все без толку.

Люсьен поскреб в затылке, пытаясь поставить себя на место беглянки.

— Проклятие! — Расталкивая матросов, поднимавшихся на палубу, он, минуя кают-компанию, стремительно кинулся вниз. Вэнс последовал за ним и, когда добрался до трюма, увидел, что Люсьен разбрасывает ящики, точь-в-точь как собака, отыскивающая спрятанную кость.