Дик Френсис - Расследование

• Название: Расследование
• Автор: Дик Френсис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07387-6

Для жокея-профессионала Келли Хьюза, короля стипль-чеза, остаться без лицензии – сущий кошмар. Поэтому Хьюз решает провести собственное расследование обстоятельств, приведших к столь неожиданному для него решению Дисциплинарного комитета…

---

– Где он? – спросил Оукли.

– Что?

– Кусок металла с дырочкой.

– Не знаю, о чем речь.

Он взмахнул рукой и ударил меня чем-то твердым. Только потом в слабом свете фонарика я понял, что это один из моих костылей.

Прелестно.

Я попытался встать на ноги. Он направил на меня фонарик и наблюдал за моими попытками высвободить одну ногу из-под другой. Когда я стал вставать, он снова свалил меня одним ударом.

– Где?

– Я же сказал...

– Мы оба знаем, дружище, что кусок металла здесь. Мне он нужен. У меня на него нашелся покупатель. И ты мне его отдашь, как послушный жокей-жулик.

– Иди в задницу!

Я быстро перевернулся на бок и чуть было не уклонился от нового удара. Костыль угодил в гипс, посыпалась крошка. Меньше работы хирургу во вторник.

– У тебя нет шансов, – сказал он. – Это факт.

– Правильно. Если бы я стал звать на помощь, услышали бы только лошади. Плохо.

Я стал думать, а не дать ли ему и впрямь этот кусок металла с дыркой. Точнее, с половинкой дырки. Откуда ему знать, что там лишь половинка. А может, рассказать ему об этом? Может, он станет вполовину обходительнее?

– Кому это понадобилось? – спросил я.

– Не задавай глупых вопросов, – сказал он и снова взмахнул костылем.

Контакт!

Я выругался.

– Пожалей себя, дружище. Не валяй дурака.

– Что за кусок металла?

– Давай его, и все дела!

– Я не знаю, что ты ищешь.

– Кусок металла с дыркой.

– Какой кусок?

– Слушай, не все ли равно какой. Тот, что у тебя хранится.

– У меня ничего нет.

– Хватит шутить. – Он взмахнул костылем, я простонал. – Давай его сюда, и дело с концом.

– У меня... ничего... нет.

– Слушай, приятель, у меня четкие и ясные, как стеклышко, инструкции. У тебя есть кусок металла, я должен его забрать. Понятно? Все просто. Так что лучше избавь себя от лишних страданий, приятель!

– Сколько тебе за это заплатят?

– Ты готов предложить больше?

– Об этом стоит подумать.

– Я уже слышал от тебя такое. Но номер не пройдет.

– Жаль.

– Где он?

Я не ответил, услышал взмах костыля, увернулся в последний момент, и он ударил по ковру туда, где секундой ранее был мой нос.

На меня опять нацелился лучик. Во второй раз мерзавец не промазал, но попал мне по руке.

– А ты не спросил, где он лежит? – осведомился я.

– Не твое собачье дело! Ты сам мне все скажешь! – Бац! – Где? – Бац! – Где он?

С меня было достаточно. Даже чересчур. Я выяснил все, кроме того, как далеко он готов зайти. Но без этой информации я вполне мог обойтись.

Я попробовал доползти, перекатываясь с бока на бок, до двери. Это мне почти удалось. Протянул руку за голову, и мои пальцы коснулись второго костыля, стоявшего у стены.

Я ухватился за резиновый наконечник и быстрым движением косца провел костылем на уровне колен.

Костыль застал его врасплох, когда он сам готовил новый удар. Он потерял равновесие и грохнулся прямо на меня. Я протянул руку наугад, схватился за то, что оказалось его пиджаком, и потянул на себя, а затем попытался забросить свою гипсовую ногу на него, чтобы придавить к полу.

Но он был начеку. Мы барахтались на полу, он пытался встать на ноги, а я этому воспрепятствовать. Мы царапались, осыпали друг друга ударами, пыхтели – вели себя самым неспортивным образом. Фонарик откатился в дальний угол и теперь освещал лишь часть стены. Слишком мало света, чтобы как следует ориентироваться. Слишком много света, чтобы успешно уворачиваться от кулаков лихого Оукли.

Ночной столик у кровати с грохотом опрокинулся, лампа полетела на пол и разбилась. Оукли сунул руку в ее останки и подобрал кусок стекла. Я только увидел, как блеснул осколок в его руке, когда он попробовал резануть меня по глазам. В последнюю долю секунды я увернулся на какой-то миллиметр.

– Сволочь, – только и сказал я на это гостю.

Мы оба тяжело дышали. Я отпустил его пиджак, чтобы успешнее организовать защиту от стекла. Как только он почувствовал, что я его не держу, то быстро вскочил на ноги.

– Теперь продолжим, – сказал он, еле переводя дух. – Где штучка?

Я промолчал. Он снова взялся за костыль. Еще удар. На этот раз в бедро.

Я лежал на втором костыле, и рукоятка впивалась мне в спину.

Я изловчился, запустил руку под себя, вытащил костыль и выставил его перед собой как раз, когда он замахнулся второй раз. Костыли скрестились в воздухе. Я держался за свой мертвой хваткой и полз к кровати.

– Сдавайся! – сказал мне Оукли.

– Пошел ты...

Я дополз до кровати и залег в треугольнике между ней и дверью. Там он не мог как следует размахнуться. Я взялся одной рукой за подлокотник, другой за рукоятку и ждал. Чтобы ударить меня, он должен был подойти ближе.

Что он не замедлил сделать. Его тень нависла надо мной, увеличенная слабым светом фонарика. Он наклонился и замахнулся костылем. Я изо всей силы взметнул свой костыль снизу вверх. Удар получился отменным, и он громко вскрикнул. Костыль выпал из его рук и упал на меня, не причинив никакого вреда. Оукли скрючился и, держась обеими руками за пах, проговорил:

– Я тебя за это... убью... – Голос его звенел от боли, и он извивался в конвульсиях на полу.

– Так тебе и надо, – вырвалось у меня беззвучно.

Я пополз по полу, волоча за собой ногу в гипсе. Я продвигался к телефону, который опрокинулся на пол вместе со столиком. Нашарил трубку, потянул за шнур. Выудил из мрака аппарат. Нажал пальцем на кнопку. Гудок. Нашел диск. Три... девять... один...

– Да? – Голос у Тони был заспанный.

Я проявил идиотскую беспечность. Не услышал, как подкралась сзади беда. Я получил страшный удар костылем по голове и рухнул на телефон, так и не успев сказать Тони, чтобы он летел во весь опор ко мне на помощь.

Я очнулся там же, где оставил меня Оукли. На полу. Аппарат был подо мной, а трубка выпала из руки.

Уже рассвело. На улице тучи, дождь, холод. Страшно болела голова.

Постепенно стал вспоминать, что произошло. Начал собирать свои останки с ковра.

Сначала на постель. Там первый привал. Так я и лежал, чувствуя себя отвратительно и оглядывая кошмар, в который он превратил мою спальню.

Оглушив меня, он уже ничего не боялся. Он опустошил ящики и шкаф, выбросив на пол содержимое. Все, что можно было разбить, он разбил. Рукава нескольких моих костюмов были разодраны. Портрет Розалинды разорван на четыре части, а серебряная рамка перекручена и сломана. Это скорее походило не на обыск, а на месть. Не умеет проигрывать этот самый Дэвид Оукли. То, что я увидел в гостиной через приоткрытую дверь, свидетельствовало: ее постигла участь спальни. Я лежал, испытывая боль во всех частичках тела. Я не стал проверять, нашел ли Оукли то, за чем пришел, потому что знал и так, – не нашел. Я думал о том, что он мне наговорил.

Думал о Крэнфилде.

Думал о Гоуэри.

Как только я сниму гипс и снова смогу свободно передвигаться, то быстро разберусь со своими противниками. Только придется немного побегать. Но для этого нужны две ноги, а не одна.

В самое ближайшее время Оукли доложит хозяевам о провале. Интересно, пошлют ли его попытать удачи второй раз. Очень бы этого не хотелось.

Я заворочался на кровати, пытаясь устроиться поудобнее. В свое время я в течение пяти дней дважды получил сотрясение мозга, и ничего, выжил. В другой раз по мне промчался целый табун лошадей, и это было похуже, чем костыль Оукли. Я переломал костей столько, сколько хватило бы для кладбища средних размеров, но все переломы срослись. И все равно сейчас я чувствовал себя гораздо хуже, чем после всех этих падений с лошадей. В конце концов я понял, в чем дело: тошнило от одной мысли о том, что меня бил другой человек. Лошади, твердая земля, даже поезд – все это было иное, безличное. Визит Оукли оказалось пережить труднее. То, как мы переносим боль, определяется тем, что именно ее вызывает.

Я чувствовал себя отвратительно. Не мог заставить себя встать и привести в порядок квартиру.

Я закрыл глаза, чтобы хоть ненадолго отключиться от всего этого. Все удалось вполне – я заснул.

* * *

Голос над головой произнес:

– Вы когда-нибудь научитесь закрывать дверь?

– Только не перед вами, – отозвался я со слабой улыбкой.

– У меня уже появилась дурная привычка: находить вас в обморочном состоянии.

– Надо от нее отучаться.

Я открыл глаза. День в разгаре. Но по-прежнему дождь. Рядом с кроватью стояла Роберта в ослепительно желтом плаще, усеянном каплями дождя. Ее медно-красные волосы были собраны в конский хвост, и она глядела по сторонам с явным отвращением.

– Вы знаете, что уже половина одиннадцатого? – спросила она.

– Нет.

– Вы всегда так разбрасываете одежду по полу, когда ложитесь спать?

– Только по средам.

– Хотите кофе? – спросила она, пристально посмотрев на меня сверху вниз.

– Да, пожалуйста.

Осторожно ступая среди всего этого хаоса, она пробралась к двери, прошла через гостиную и исчезла из поля моего зрения. Я провел рукой по подбородку. Щетина. На затылке имелась шишка, а на челюсти здоровенный синяк. Все прочие ушибы, ссадины и раны на моем теле громко запели на все голоса. Я не стал слушать утренний концерт.