Макс Фрай - Книга русских инородных сказок

• Название: Книга русских инородных сказок
• Автор: Макс Фрай
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-94278-400-0

Жанр сказки продолжает жить, правда сегодня сказки больше рассчитаны на взрослых, чем на детей. В книгу вошли авторские произведения, отобранные известным писателем Максом Фраем и отражающие, по его мнению, современное положение дел в данной области.

---

— Оля, иди сюда! Ты посмотри… твою мать. Что делать-то будем? — Он стоял в чужой квартире, склонившись над чужой кроватью. По простыням быстро расползалось темное пятно.

— Ты посмотри… тебе мало стены было, да? Ремня хорошего…

— Пойдем, пойдем отсюда! — Она обняла девочку за плечи и повела ее по коридору, суетливо приговаривая на ходу:

— Давай-ка, пора спать, хватит без тапок по коридору шляться. Ночь уже, все спят давно — и бычок, и зайчики, и белочки.

Уложила в кроватку, подоткнув одеяло с боков, села рядом, поглаживая по голове и мурлыкая под нос что-то тихое. На соседней кровати спал сын, он заворочался во сне, пробормотав себе под нос какое-то ругательство, но так и не проснулся. Выходя из комнаты, она плотно прикрыла за собой дверь. Он уже сидел на кровати и курил.

— Это все твоя семейка, ее влияние. Мало того что стену прогрызла, она еще и Сергей Юрьича это самое… Вы так и меня загрызете когда-нибудь. Ты и мать твоя.

— Хватит курить. — Она вынула из его рта сигарету и растоптала ее в пепельнице, брезгливо сморщившись. — Надо было кальций давать, права была Марина. У нее такая же история была со старшей.

— И что? — Он лег, осторожно перетянув обратно край одеяла.

— И ничего. Живут теперь в трехкомнатной квартире. Все, хватит! — Она зевнула. — Спать пора.

В квартире стояла тишина, только на стройке во дворе мерно и глухо лаяла собака. Он лежал, слушая лай и глядя на единственное горящее окно в черном доме напротив. Потом сказал неуверенно:

— Трехкомнатная вообще неплохо. Только надо будет его закопать где-то завтра? Лопату можно у твоих взять. Оль, а Оль? Лопата-то у них где, в гараже? Ты спишь, что ль, уже? Ну ладно, ладно… спи.

Еще немного поворочался и вскоре тоже уснул.

Ребекка Изаксон

ИЗБРАННЫЕ БЛЮЗЫ ИЗ ПЕРЕПИСКИ С ВЕЩАМИ

Вверх по запястьям Тигра и Евфрата

В троллейбусе долго звонит телефон. Никто не поднимает трубку.

— Алло, — первым решается дон Бартоломе.

— Вам осталось девяносто восемь дней.

— Спасибо, — кивает дон Бартоломе.

Он выходит из троллейбуса и направляется в ресторанчик «Ротонда». По воскресеньям в «Ротонде» собираются его друзья, и даже если «Ротонда» заколочена на зиму досками, они непременно выпьют глинтвейн и съедят порцию гуляша, поглядывая на старинный гобелен. Донья Роза будет, как обычно, сомневаться в возрасте гобелена:

— Ну, допустим, Парфенон цел и Мать пирамид высится в золотистой дымке, но что на гобелене делает замок Гауди?

Она в который раз подойдет к гобелену поближе, потрогает плетение, взглянет на изнанку, на которой увидит ту же картину.

Мальчик, как обычно, будет упражняться в чтении и на этот раз где-то обнаружит старый путеводитель по Копенгагену:

«Старейшая часть Копенгагена находится внутри территории, обнесенной первоначально валами и застроившейся до середины XVII века. Эта часть города состоит из так называемого Внутреннего города, Дворцового острова и района около крепости — Цитадели…»

Дон Андреас будет рассматривать спящего в пальто человека за угловым столиком:

— Мне приснилось, что я вас убил, но вот я проснулся и вижу, что вы живы. Как я рад, — засмеется дон Андреас, тряся тяжелую ладонь незнакомцу.

— Вы уверены в этом? — улыбнется в ответ незнакомец. — Вам не нужны фламинго?

— Зачем? — отпрянет в недоумении дон Андреас.

— Да так, разводить будете руками, они розовые, — пожмет плечами незнакомец.

Дон Андреас, спотыкаясь, спешно удалится и невпопад спросит дона Альбиони:

— Не сыграете ли нам на рояле, у вас пальцы заметно вытянулись.

Дон Альбиони откинет край белой льняной скатерти, взмахнет длиннопалыми кистями и примется беззвучно бегло играть по краю стола, на котором уже перебрасываются картами друзья дона Бартоломе. Случайный посетитель будет долго наблюдать за партией, но так и не сможет определить, какая игра ведется завсегдатаями «Ротонды». Она будет походить на вист и на кинга, то вдруг выложится в пасьянс, и, надо заметить, у карточного шулера не будет никаких шансов на успех. Дон Бернард опять встанет на защиту Дон Жуана, уверяя друзей, что тот и любил всего-то одну даму, к примеру Беатриче. Дон Франциск, перебирая сливы в синей вазе, заметит, что в таком случае три Марии любили одного мужчину.

— Да-да, — поддакнет донья Манфред, — каждая по-своему, и это не помешает им собраться вместе.

— Это слишком просто. Чудится мне, что не меньше двух. Кто больше? — рассмеется донья Сансеверино. — Как же без Колизея? Да и женщин ли любил Дон Жуан, любя Беатриче?

Дон Хулио с доном Педро поднимутся на террасу обсудить уже оставшиеся или еще оставшиеся девяносто восемь дней и будут говорить о чем угодно, но только не о девяноста восьми днях, взирая на полную луну, проглядывающую сквозь колонны Парфенона, и потягивать словенское пиво в парке Тиволи.

Airstop-блюз

— Можете ли вы сказать, где мы сейчас находимся?

— А ты?

— И я.

Дон Альфараче живет на пятой скамейке Бернардинского сада. Иногда он водит гостей по саду и рассказывает историю о городе прекрасной Елены.

— О, — вздыхает дон Альфараче, — долгая осада Трои… и могли ли они войти в Saint Город?

Дон Альфараче пристально всматривается в лица прохожих в надежде увидеть Шлимана.

— Пора отыскать золото Города, — сокрушенно вздыхает дон Альфараче, — пришло вернувшееся время. Посейдон не любит троянцев, хотя Марс… и все-таки в археологии имен всегда обнаружится что-нибудь изысканное, удовлетворяющее богов.

— Откуда вы? — спрашивает дон Альфараче незнакомку, опустившуюся на его скамейку.

— У меня мало времени, меня привезли на авто. — Рука незнакомки робко описывает круг, указывая неопределенное направление.

Дон Альфараче пристально вглядывается в лицо, усыпанное родинками:

— Не ты ли носишь белую птичку, чье перо опустилось на красную ткань, и как зовут тебя, «прекрасная Елена»? Не Ольга ли, Мария, Рая, Рита, Инна, Вера, а может быть, замысловатым заморским именем, о котором и не догадаться?

Дон Альфараче всматривается в лицо девушки, будто бы соткана она из его ткани. Белеют костяшки пальцев, пытающихся сдержать бешеный кровоток, рвущий аорту. Ветер веет, пронизывая Изумрудный зал сквозняком и эхом полуденного выстрела. Сентиментальность разрушает путешествующих аэростопом, даже у дона Хенаро глаза нет-нет да и затянет грустью. Уходя — уходи и не оборачивайся. Убегающее вдаль шоссе — одна из граней пирамиды.

— Не забывайте, — говорил дон Альфараче своим сыновьям, заглядывая в чайный дом, — в алхимии пространства вы и есть основной ингредиент. Алхимия подобна русской рулетке, и Мастер всегда предслышит выстрел. И никогда не задавайте вопросов, так вы ничему не научитесь и не станете Мастером, который ничего не предпринимает, услышав выстрел. Он не отвлекается, он выплавляет золотую пилюлю.

Дон Альфараче поднимается со скамейки размять ноги.

— Мальчики, и не надо на маме рвать платье, ее гнев заставит вас выпустить из рук то, что вы так судорожно схватываете. Она в любой момент может начать действовать против вас, если вы излишне нерасторопны. Ай, вы не знаете, что такое мама? Зажгите спичку и посмотрите, что движется по спичке впереди огня. Да, и совсем забыл, — дон Альфараче наклонился, поднимая длинную шкурку апельсина, — алхимия не терпит интерпретаций следа одной ступни. Растворяйте кусочек сахара в чае, — дон Альфараче оперся о косяк двери, стоящей в чистом поле, — Airman знает верное направление. Помните, как умело он устроил на ночлег гостей, съехавшихся на Футурологический конгресс со всех концов в средневековый японский город? Я бы и не додумался, а он разместил их в сосудах, бутылочках, в павильоне декоративно-прикладного искусства Исторического музея. Пять стендов и заняли, разделив старое вино «Перун», обнаруженное в одной из амфор. Правда, не на шутку я тогда встревожился: вернет ли он им прежний облик.

Но все обошлось, Airaurochs тогда вынес из темного ночного города, мягко ступая по шатким лестницам, навевая сны, до краев наполненные наслаждением. Он отличный навигатор. И если вам когда-нибудь доведется путешествовать airstop, доверьтесь ему и вы станете участником игр теней полуденных ускользающих кошек, сплетающих узор из еле заметных молочных нитей, тянущихся из пиалы утреннего чая дона Альфараче, в имени которого каждый день исчезает одна из букв, и трудно предугадать, которая из них отсутствует сегодня. Наверно поэтому друзья дона Альфараче, чтобы наверняка узнать его, завязывают глаза, отправляясь в путешествие вверх по каналам сада, и никогда не убеждают дона Альфараче в том, что он разговаривает сам с собой. Он знает, что это не так. Он даже глаз никогда не закрывает, чтобы не разрушить то, что он однажды увидел.

— Афина, — с легкой укоризной произносит дон Альфараче, смахивая розовый песок с мраморной туники, — где вы пропадали? И пальчики в глине. Опять с Урд и Верданди резали руны? Кланяйтесь отцу. Непременно прибуду на его иллюминацию в Белый Город, вот только преодолею мост длиною в два часа.