Рэймонд Чандлер - Высокое окно

• Название: Высокое окно
• Автор: Рэймонд Чандлер
• Жанр: Приключения

... Была ночь. Я вернулся домой, влез в старую домашнюю одежду, расставил шахматы, приготовил коктейль и разыграл одну из партий Капабланки. В ней было пятьдесят пять ходов. Прекрасная, холодная, безжалостная игра, почти бросающая в дрожь своей молчаливой неумолимостью.

---

Внутренняя дверь рядом с покосившимся столиком, стоявшим напротив шкафов, была открыта, и из-за нее доносились невнятные звуки, какие обычно производит абсолютно ничем не занятый человек. Потом раздался сухой голос Элиши Морнингстара:

– Проходите, прошу вас. Проходите.

Я прошел. Кабинет был также невелик, но хламу в нем было гораздо больше. Комнату почти перегораживал огромный зеленый сейф; за ним, напротив двери, стоял громоздкий старый стол красного дерева, на котором покоились какие-то книги, истрепанные старые журналы и горы пыли. Окно на противоположной стене было приоткрыто на несколько дюймов, но для того чтобы проветрить помещение, этого было явно недостаточно. На вешалке висела засаленная фетровая шляпа. В трех небольших витринах у стены тускло мерцали монеты. В середине комнаты стоял темный стол с обтянутой кожей столешницей. Кроме обычного для письменных столов хлама на нем находились ювелирные весы под стеклянным колпаком, две лупы в никелированной оправе и ювелирный монокль, лежащий рядом со скомканным носовым платком в чернильных пятнах.

Во вращающемся кресле у окна сидел старик в темно-сером пиджаке с огромными лацканами и невообразимым количеством пуговиц на груди. Его спутанные седые волосы были достаточно длинными для того, чтобы щекотать мочки ушей. Посредине головы бледно-серая лысина неясно вырисовывалась среди серебристого пуха, как одинокая скала в тумане. Торчащие из его ушей густые пучки волос вполне могли служить ловушками для мошек.

У старика были острые черные глазки, под каждым из которых висел красно-коричневый мешочек, разукрашенный сетью морщинок и кровеносных сосудов. Щеки его лоснились, а короткий острый нос выглядел так, как будто в старые добрые времена частенько совался не в свои дела. Над воротничком, который не взяли бы в стирку ни в одной приличной прачечной, нависал костлявый кадык, а маленький жесткий узелок галстука походил на настороженную мышь, выглядывавшую из норы.

– Моя секретарша ушла к зубному врачу, – сообщил старик. – Вы мистер Марлоу?

Я кивнул.

– Садитесь, прошу вас. – Худой рукой он указал на кресло. – Полагаю, у вас есть при себе какое-либо удостоверение.

Я дал ему визитную карточку. Пока он читал, я принюхивался к исходящему от него сухому затхлому запаху.

Он прочел и положил карточку на стол, а на нее – сложенные вместе ладони. Ничего в моем лице не ускользнуло от его проницательных черных глазок.

– Итак, мистер Марлоу, чем могу быть полезен?

– Расскажите мне о дублоне Брэшера.

– Ах да, – сказал он. – Дублон Брэшера. Интересная монета. – Он поднял ладони и сложил кончики пальцев вместе, как старомодный домашний учитель, готовящийся углубиться в дебри грамматики. – В некотором роде самая интересная и ценная из всех ранних американских монет. Как вам, наверное, известно.

– Из всего того, что мне не известно о ранних американских монетах, можно составить энциклопедию.

– Да ну? – сказал он. – Да ну? Вы хотите, чтобы я просветил вас?

– Именно потому я здесь.

– Это золотая монета, примерно такого же диаметра, как и полдоллара. Почти такого же. Она была изготовлена в штате Нью-Йорк в тысяча семьсот восемьдесят седьмом году. Но ее долго не чеканили, впервые начали в тысяча семьсот девяносто третьем в Филадельфии. Дублон изготовлен, скорей всего, путем формовки под давлением частным ювелиром по имени Ефраим Брэшер. Обычно это имя пишется и произносится как Брэшиар. Но на монете значится Брэшер. Почему – я не знаю.

Я сунул в зубы сигарету и зажег ее, решив, что она сможет слегка забить сухой затхлый запах.

– Что такое формовка под давлением?

– Из стали изготавливались две половинки формы, с углубленным изображением, конечно. Между ними зажимались золотые пластинки, и все это клалось под тяжелый пресс. Ребра монет не обрабатывались. В тысяча семьсот восемьдесят седьмом году станков для этого не было.

– Довольно медленный процесс, – заметил я.

Он кивнул заостренной кверху седой головой.

– Именно. И, поскольку в то время сталь еще не умели закаливать как следует, форма изнашивалась со временем и регулярно заменялась. Отсюда – видимые при ближайшем рассмотрении различия в изображении на монетах. Вообще говоря, можно с уверенностью сказать, что среди них нет двух одинаковых. Я ясно излагаю?

– Да, сказал я. – Пока что. Сколько существует в природе таких монет и какова их стоимость?

Он легонько похлопал ладонями по столу:

– Сколько их существует в природе, не знаю. И никто не знает. Несколько сотен, тысяча, может быть больше. Но среди них очень мало так называемых незатертых экземпляров, не бывших в обращении. В руках знающего перекупщика такой экземпляр может легко потянуть тысяч на десять – или даже больше. Но у него, конечно, должна быть родословная.

– Ага, – я медленно выпустил дым и помахал рукой, отгоняя его от старика. Он не был похож на курильщика. – А без так сказать родословной и знающего перекупщика – сколько?

Он пожал плечами.

– Отсутствие родословной может означать, что монета добыта нечестным путем. Украдена или получена посредством жульнических махинаций. Это, конечно, не обязательно. Редкие монеты часто всплывают в неожиданных местах в неожиданное время. Их находят в старых сейфах или в потайных ящичках секретеров в старых английских домах. Правда, не часто. Но случается. Я знаю, что одна очень ценная монета была обнаружена в набитой конским волосом старой тахте, которую отдали в реставрацию. Эта тахта девяносто лет простояла в одной из комнат дома на Фолл-ривер в Массачусетсе. И никто не знал, как монета там оказалась. Но, вообще говоря, в случае отсутствия родословной подозрение в краже будет очень сильным. Особенно в нашем штате.

Он посмотрел в потолок отсутствующим взглядом. Я посмотрел на него взглядом не столь отсутствующим. Он выглядел как человек, которому можно доверить секрет – если это секрет его собственный.

Он медленно перевел глаза с потолка на меня и сказал:

– Пять долларов, пожалуйста.

– А? – переспросил я.

– Пять долларов, пожалуйста.

– За что?

– Не притворяйтесь наивным, мистер Марлоу. Эти сведения вы могли добыть в любой общественной библиотеке. Вы же предпочли прийти сюда и отнимать у меня время, заставляя излагать вам легкодоступную информацию. За это я беру пять долларов.

– Предположим, я не заплачу.

Он откинулся назад и закрыл глаза. Слабая улыбка заиграла в уголках его губ.

– Заплатите, – сказал он.

Я заплатил. Я вынул пятидолларовую банкноту из бумажника и приподнялся с кресла, чтобы аккуратно положить перед ним. Я погладил банкноту кончиками пальцев, как котенка.

– Пять долларов, мистер Морнингстар, – сказал я.

Он открыл глаза и посмотрел на банкноту. Он улыбнулся.

– А теперь давайте поговорим о дублоне Брэшера, который кто-то пытался продать вам.

Его глаза чуть расширились.

– О! А что, кто-то пытался продать мне дублон Брэшера? И зачем же им это понадобилось?

– Затем что они нуждались в деньгах, – сказал я. – И они не хотели, чтобы им задавали слишком много вопросов. Они знали или разузнали, что вы занимаетесь этими делами и что здание, в котором находится ваш офис, – это грязный притон, где может происходить все, что угодно. Они знали, что ваша контора расположена в самом центре коридора и что вы – весьма пожилой человек, который вряд ли станет совершать лишние телодвижения – по состоянию здоровья.

– Похоже, они знали очень много, – сухо заметил Элиша Морнингстар.

– Только то, что им было необходимо для дела. Так же, как вы и я. Тем более что разузнать все это несложно.

Он залез мизинцем в ухо, поковырялся там и извлек кусочек серы на ногте. Затем небрежно вытер палец о пиджак.

– И вы заключили это только потому, что я позвонил миссис Мердок и спросил, не продается ли дублон Брэшера?

– Именно. Она и сама так полагает. И это логично. Как я уже говорил, вы должны были знать, что монета не продается. Если вы мало-мальски ориентируетесь в этих делах. А я вижу, вы ориентируетесь.

Он чуть наклонил голову, не более чем на дюйм. Он не то чтобы улыбался, но выглядел довольным, насколько может выглядеть довольным человек в таком воротничке.

– Вам предлагают монету, – продолжил я, – при подозрительных обстоятельствах. И вы не прочь купить ее – но недорого. Но вы хотите знать, откуда она. Правда, если бы вы даже убедились, что монета краденая, то все равно купили бы ее, если бы смогли выторговать по дешевке.

– А я смог бы, да? – Он как будто несколько скис.

– Конечно, если вы толковый перекупщик. А я полагаю, вы именно такой. Покупая монету задешево, вы в то же время страхуете прежнего владельца от окончательной потери. Он всегда будет рад переплатить вам за возвращение дублона. Так всегда делается.

– Значит, Брэшер Мердока похищен, – резко сказал он.