Кристина Додд - Роковой бал

• Название: Роковой бал
• Автор: Кристина Додд
• Издательство: Книжный клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006

Юная англичанка терпеливо вымешивает глину, вылепливая каждую черту, каждый мускул мужчины, которого она боготворит. Когда сходство статуи с оригиналом установлено, высший свет с насмешливым презрением и позором отвергает девушку, и она покидает Лондон.

Десятилетие спустя она возвращается в лондонское общество в качестве дуэньи своей очаровательной племянницы. Но Блэкберн, нечаянно послуживший моделью скандальной скульптуры, все еще воспринимает холодную и сдержанную старую деву Джейн как вызов. Она однажды уже сделала из надменного повесы посмешище, зачем же тогда он так упорно пытается оживить историю, начавшуюся много лет назад – в один роковой вечер?

---

И Джейн тоже смеялась, в первый раз за две недели. Она засмеялась еще громче, когда подняла глаза и увидела Блэкберна, который прожигал ее взглядом, с тарелкой и чашкой.

Поэтому сейчас ей было непросто. Отказаться от своей враждебности к Блэкберну и предположить, – лишь предположить, что он женился на ней, потому что хотел поступить правильно, потому что она ему желанна и потому что... она ему нравится.

Или продолжать обижаться. Но как долго она сможет это выдержать? Джейн была практичной и по природе незлой женщиной. Она не сможет холодно относиться к мужу всегда... особенно, когда она так его любит.

Джейн посмотрела в темноту.

Да, она любит его всем своим истерзанным сердцем.

Поэтому она позволит себе освободиться от злости и если зародилась эта маленькая надежда, надежда, что когда-нибудь он полюбит ее в ответ... что ж, она не будет развивать ее. Но и отказываться тоже не будет.

– Джейн, ты никогда не рассказывала мне, что берешь уроки мастерства, – его голос был приятным и теплым, как подогретый сироп.

Непроизвольно она стала в позицию обороны.

– Я взяла лишь несколько.

– Кажется, мсье Бонвиван впечатлен твоим дарованием. – Блэкберн вроде бы не возражал против этого.

– Да. Ну... да, он так сказал.

– Как ты отыскала этого выдающегося учителя искусств из Франции?

– Когда де Сент-Аманд увидел меня, он узнал во мне автора одной картины. – В голосе Джейн не было хвастовства за свою раннюю работу; Блэкберну могло это не понравиться. – Ты помнишь.

– Когда мы были в саду у Сьюзен.

– Да. Де Сент-Аманд пригласил меня в гости и познакомил с мсье Бонвиваном. – Какое возбуждение испытала она тогда! Какой страх предвкушения! – Я не могла отказать. Когда он сказал, что видел мою работу и восхищается ею, я была так польщена. – Джейн еле удержалась от смеха, вспоминая, как мсье смотрел на нее своими большими грустными глазами и хвалил ее самыми напыщенными словами, которые она когда-либо слышала.

Джейн сконфуженно замолчала.

Блэкберн повернулся к ней, и его рука легла Джейн на поясницу.

– Рассказывай дальше.

Он хотел, чтобы она говорила, но Джейн трудно было ввести в заблуждение. Все приличные английские джентльмены чувствовали себя не в своей тарелке, когда разговор заходил о ее таланте, а у Блэкберна было для этого причин больше, чем у других.

– Я пошла туда, как только смогла, и он многому научил меня всего за несколько часов. Я была потрясена, мне хотелось рассказать об этом всем вокруг, но никто особо не интересовался... – «Никому не нужен мой талант». Нет, она не может так сказать. Это прозвучит как жалоба, а она не чувствовала себя ущемленной. Она принимала жизнь такой, как есть, и поступала так, как множество женщин до нее. – Вот и все.

Его пальцы сжали ее руку.

– Продолжай.

Вглядываясь в лицо Рэнсома в полумраке экипажа, она пыталась понять его выражение, но увидела только неясный блеск в глазах. Его голос звучал довольно сдержанно, и Джейн в том же тоне ответила:

– Мне бы очень хотелось, но я пойму, если это окажется ненужным.

Он притянул ее к себе.

– Мы должны подумать о будущих поколениях.

– Я не собираюсь становиться великим художником, но... Наклонив голову, он тихо прошептал ей на ухо:

– Я говорю о будущих поколениях Квинси.

– О-о. – Его дыхание щекотало кожу, по ней пробежали мурашки. – Ты имеешь в виду детей.

– Наших детей. – Его губы коснулись нежного места на шее, где начинаются волосы. – Ты не сможешь ими пренебречь.

– Пренебречь? – Джейн испытала острое разочарование. Рэнсом не хочет, чтобы она писала картины. Не хочет, чтобы она создавала скульптуры. Джейн знала это; он не воспринимает ее работу всерьез. Здесь нечему удивляться.

Он хочет, чтобы она была его женой, рожала ему детей, посвятила себя семье и отказалась от всего остального. Ей тоже этого хотелось, но...

– Я не могу пренебречь детьми.

– Хорошо. – Он почти замурлыкал от удовольствия, когда наклонил ее подбородок и провел большим пальцем до ключицы. – Я знаю, что ты не сможешь.

Две мечты. Одна – создать шедевр, символ прекрасного, который будет наполнять людей счастьем. Другая... просто выйти за Блэкберна и быть счастливой.

В течение стольких лет она стремилась осуществить эти мечты. Теперь одной из них нужно пожертвовать ради другой.

Две мечты. Победить может только одна.

Повернувшись к Блэкберну, она обвила руками его шею и прижалась к его груди.

– Как ты думаешь, когда мы приедем домой, мы сможем поработать над этими будущими поколениями?

– Ты его уже потеряла.

Джейн подпрыгнула от неожиданности, но не повернулась. Она узнала этот голос. Фредерика, графиня Атоу разыскивала ее, чтобы передать сплетню.

– Он ходит за твоей племянницей по пятам, как жеребец, почуявший кобылу.

Схватившись за балюстраду, Джейн смотрела вниз на толпу, окружавшую Адорну. Блэкберн был к ней ближе всех. Он не прерывал других джентльменов, напротив, он даже поощрял их красноречие. Но его действия не вписывались в поведение влюбленного мужа. Скорее это походило на поведение недовольного любовника.

Но почему? Джейн не знала. После их примирения в экипаже пять дней назад они не разлучались ни на минуту, сливаясь в пылких объятиях, отдыхая после упоительной близости либо готовясь к новой. О, они засыпали лишь ненадолго. Они даже есть забывали. Но самое главное, они представляли теперь собой единое неразрывное целое, ту связь, которую редко кто видел, но о которой мечтают все.

По крайней мере, так ей казалось.

До сегодняшнего дня, когда камердинер Рэнсома принес в спальню послание. Блэкберн поднялся, прочел бумагу и холодно сказал:

– Сегодня мы должны быть на балу у Мэнвинсов.

Сейчас все, кто восхищался преданностью Блэкберна его новой, такой обыкновенной жене, посмеивались, и это было адресовано Джейн.

– Как унизительно для тебя, – голос Фредерики был полон злости. – Но нужно понимать, что это не могло продолжаться вечно.

Джейн повернулась и посмотрела на Фредерику.

– Я бы хотела тебя нарисовать.

Фредерика подняла брови и натянуто улыбнулась.

– Не как человека, а в виде барсука с острыми зубами и колючей шерстью. – Джейн в самом деле представила возможный рисунок, который бы пополнил ее коллекцию портретов.

Фредерика наклонилась и обнажила свои острые зубы.

– Ты сучка. Ты приехала в Лондон и увела мужчину, которого я выбрала.

– Ты выбрала Блэкберна?

– Нет, Атоу. Он был моим, пока ты не появилась.

У Джейн закружилась голова. Ситуация с Атоу приводила ее в замешательство. Она была для него лишь мимолетным увлечением, и он без колебаний удрал, когда над ее головой разразился скандал.

– После моего отъезда он снова был твоим. Ты ошибочно приняла короткую вспышку слепой страсти за нечто большее.

– Неужели? – Фредерика положила руки на бедра. – Все, что я слышала за последние десять лет, – это «Джейн». Мне это осточертело!

–Мне не нужен Атоу. Мне он никогда не был нужен.

– Это как раз самое худшее, не правда ли? Ему нужна ты. Тебе нужен Блэкберн. Мне нужен Атоу. Но никому не нужна я. – Фредерика сделала шаг назад, ее щеки под свинцовыми белилами просто пылали. – Поэтому я получаю удовольствие, когда вижу, что Блэкберн очень быстро предал тебя.

Джейн снова посмотрела вниз, взявшись за перила. Блэкберн был по-прежнему рядом с Адорной, и Джейн испытала укол ревности.

Ревность к собственной племяннице, хотя Джейн даже не верит, что между Адорной и Рэнсомом может что-то быть. Блэкберн никогда не проявлял интереса к юной красавице. Даже когда впервые увидел ее.

Джейн хорошо помнила это, потому что это ее крайне удивило. Большинство мужчин, впервые видевших Адорну, на какое-то время оставались с выпученными глазами и отвисшей челюстью; Блэкберн же был поглощен Джейн.

Хотя однажды, когда они ехали на прием и Блэкберн учил Адорну новой французской фразе... Казалось, они общаются без слов, но Джейн могла бы поклясться, что восхищение было чисто платоническим.

– А теперь у тебя даже не осталось твоего искусства, – сказала Фредерика с фальшивым сочувствием.

Джейн оторвала взгляд от пары внизу.

– Что?

– Ты бросила искусство ради своей настоящей любви. Ведь так? Джейн задумалась'. Еще вчера она отправила прощальное письмо мсье Бонвивану, пытаясь как-то объяснить ему, что, несмотря на многие доводы, она решила отказаться от своей невозможной мечты. Бонвиван не выходил из дома де Сент-Аманда; его слабое здоровье делало всякие прогулки нежелательными. Он пришел на прием только для того, чтобы поздравить ее; в остальном его уединение, пусть даже в доме де Сент-Аманда, было полным. Как же эта новость могла так быстро распространиться?

– Почему ты так говоришь?

– Мой учитель французского сказал мне сегодня. Как же его зовут? Такой серьезный молодой человек...