Стивен Дональдсон - Обладатель Белого Золота

• Название: Обладатель Белого Золота
• Автор: Стивен Дональдсон
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00225-0, 5-7921-0218-Х

Поход к Острову Первого Дерева потерпел неудачу, надежда обрести новый Посох Закона рухнула. Но миссия Томаса Ковенанта еще не выполнена. Он должен вернуться в Страну. Но в Стране по-прежнему хозяйничает Лорд Фоул. И кому ведомо, что стало со Страной за это время? Какие новые разрушения нанес ей Ядовитый Огонь? Томас Ковенант понимает, что настало время последней битвы с Презирающим...

Роман "Обладатель Белого Золота" завершает повествование о приключениях Томаса Ковенанта, Неверящего.

---

Мышцы Красавчика буграми вздулись под ладонями Линден. Помедлив мгновение, он сказал:

— Друг Земли, я желаю лучшего исхода. Пойми меня правильно, — торопливо пояснил Великан. — То, что было сделано здесь, сделано хорошо; будучи смертными, вы — ты, Друг Земли, и ты, Избранная, — превзошли все мыслимые ожидания.

Он тихонько вздохнул.

— Но я не удовлетворен. Я проливал кровь, во множестве убивал людей, хотя я не меченосец и мне претит это занятие. Нанося удары, я терзался сомнениями. Нет ничего ужаснее, чем совершать кровопролитие, когда надежда уничтожена страхом. Печаль мира должна объединять живущих, а не разъединять их, подталкивая к убийству и злобе. Друзья мои, сердце мое нуждается в песне. Нужда эта велика, но песня, увы, не приходит. Я Великан, и мне часто случалось петь, превознося великанскую доблесть:

Мы Великаны, рожденные с тем, чтобы под парусами
Дерзостно плыть, устремляясь вперед, за своими мечтами.
Но нынче я вижу, сколько самонадеянности и глупости было в этих словах…
Перед лицом рока я обнаружил в себе дерзость моих мечтаний.
Сердце мое просит песни, но я не нахожу ее. И я желаю лучшего исхода.

Голос его стих, словно улетел с обрыва. Линден чувствовала его боль и не могла ничего сказать в утешение, ибо понимала, что суть страдания Великана глубже, чем простое самообвинение. Понимала его стремление и не знала, чем на него откликнуться. Ковенант, однако, чувствовал себя увереннее, и голос его звучал требовательно:

— Что же ты собираешься делать?

Красавчик пожал плечами, сняв с них ладони Линден. Он не отрывал взора от расстилавшейся внизу пустынной равнины.

— Первая говорила об этом, — произнес он рассеянно. В кои-то веки мысль о жене не принесла ему облегчения. — Мы будем сопровождать тебя до конца. Поиск требует от нас, по меньшей мере, этого. Но когда ты поделишься с нами своими намерениями, Сотканный-Из-Тумана доставит известие в Прибрежье, куда, если позволят море и льды, прибудет «Звездная Гемма». Если падешь ты и все, кто с тобой, дело твое продолжит Поиск. Сведения, доставленные Сотканным-Из-Тумана, помогут якорь-мастеру Севинхэнду избрать верный путь Служения Земле.

Линден вскинула глаза на Ковенанта, опасаясь, как бы тот не сказал, что ежели падет он, то не останется и Земли, которой можно будет служить. Предстоящее путешествие Сотканного-Из-Тумана могло оказаться бессмысленным, но Линден надеялась, что ясная и конкретная задача поможет ему вновь обрести себя. И ей нравилось упорное желание Первой держаться так, словно надежда существует всегда.

Впрочем, она почти мгновенно почувствовала, что и Ковенант вовсе не имеет намерения отрицать возможность обрести надежду. Его решимость и целеустремленность не были проникнуты горечью. И он даже не попытался предложить Красавчику и Первой отправиться восвояси с Сотканным-Из-Тумана. Вместо того он — таким тоном, словно был удовлетворен услышанным, — сказал:

— Вот и хорошо. Встретимся в предвратном зале. В полдень мы выступаем.

Затем Ковенант перевел взгляд на Линден и мигом погрустневшим осипшим голосом промолвил:

— А сейчас я хотел бы взглянуть на могилу Хоннинскрю. Пойдешь со мной?

Вместо ответа Линден подошла к нему и молча сжала в объятиях. Оставив Красавчика сидящим у обрыва, они зашагали к городу и уже близ ворот снова услышали плач его флейты. Осиротело, словно зов пустельги, звучала она под припорошенным пылью небом.

С чувством глубокого облегчения Линден вступила в твердыню, каменная толща которой предоставляла защиту от солнца пустыни. По мере того как она и Ковенант спускались к Залу Даров, нервы ее успокаивались. А вот за бесстрастностью сопровождавшего их Кайла она угадывала нерешительность, словно он желал о чем-то попросить, но сомневался в том, что имеет на это право. Но когда они достигли цели, она мигом забыла о странных эманациях харучая.

Во время схватки Ковенанта с Гиббоном ей было не до того, и у нее осталось лишь самое приблизительное представление о Зале Даров. Тогда все ее внимание было сосредоточено на происходящем — и на той тьме, что пробудил в ней Опустошитель. И только сейчас Линден смогла по-настоящему оценить размеры ущерба, нанесенного Залу и его сокровищам.

За выстроившимися вдоль стен Зала колоннами большая часть древних творений осталась неповрежденной, но в центре царил полный разгром: драпировки были сорваны, скульптуры разбиты вдребезги, картины разорваны в клочья. Две колонны треснули от верхушки до постамента, каменный пол перекорежило, мозаика, на которой стоял Гиббон, была уничтожена. Высвобожденные Ковенантом и Опустошителем чудовищные силы превратили в прах века человеческого труда и вдохновения.

Несколько мгновений взгляд Ковенанта своей опустошенностью напоминал Зал Даров. Никакая уверенность в будущем не могла исправить того, что было сделано.

В первый момент Линден не сразу поняла, что большая часть осколков и обломков уже была сметена с пола, и лишь через несколько мгновений сообразила, что к чему. Она увидела, чем занималась Ном.

Своими лишенными пальцев неуклюжими лапами песчаная горгона сгребала куски вывороченного из пола камня, осколки скульптур и керамики и упорно громоздила все выше и выше, возводя курган над могилой Хоннинскрю.

Могильный холм был уже выше, чем Линден, но песчаную горгону это не удовлетворяло. С удивительным рвением Ном добавляла все новые и новые обломки древних шедевров, обегая бесформенный курган кругами и вздымая его все выше и выше, словно держала в памяти образ Проклятия горгон.

То было выражение глубочайшей благодарности Великану, сделавшему возможным избавление от Опустошителя. Хоннинскрю не позволил самадхи Шеолу овладеть песчаной горгоной, поставить под контроль ее целеустремленность и силу, а в результате Ном стала совершенно новым существом, одаренным разумом, знанием и волей. Возводя пирамиду, Ном тем самым принимала самопожертвование капитана как бесценный дар. Зрелище это несколько смягчило боль Ковенанта. Помня Хигрома, Кира, Линден представить себе не могла, что сможет когда-нибудь испытывать нечто похожее на благодарность по отношению к песчаной горгоне. Но трудно было подобрать другое название тому, что чувствовала она при виде работы Ном.

Зверь не обладал обычным зрением и слухом, однако, похоже, знал, что на него смотрят. Он продолжал свой труд до тех пор, пока его передние лапы доставали до верхушки кургана. Затем горгона резко повернувшись, направилась к Ковенанту, остановилась в нескольких шагах перед ним и, склонившись, коснулась лбом пола.

— Не надо, перестань, — смущенно пробормотал Ковенант, но Ном оставалась недвижной, и казалось, что в ее позе заключена мольба.

Неожиданно заговорил Кайл. Он вступил в мысленный контакт с горгоной, о чем сообщил Ковенанту так, словно это было для него самым обычным делом.

— Ном признает твою власть и хочет, чтобы ты знал об этом. Она готова выполнить любой твой приказ. Но просит тебя не отдавать никаких приказов. Она желает стать свободной и вернуться в Великую Пустыню, к своим сородичам. Она обрела знание, которое позволит освободить и их — избавить от Проклятия, от заключенных в нем муки и ярости. Она просит отпустить ее.

Линден чувствовала, как ее лицо расплывается в дурацкой улыбке, но ничего не могла с собой поделать. Сколь бы ни были грозны песчаные горгоны, положение, в которое они попали, возмущало ее.

— Отпусти ее, — шепнула она Ковенанту, — Касрейн не имел права так поступать с ними.

Медленно, словно споря с самим собой, Ковенант кивнул и, обратясь к Кайлу, промолвил:

— Скажи ей — она может идти. Я принимаю ее готовность повиноваться мне и разрешаю отправиться домой. Но, — резко добавил Ковенант, — пусть они оставят в покое бхратхайров. Бог свидетель, я уже причинил им изрядный ущерб и не хочу, чтобы они снова пострадали из-за меня. Эти люди тоже имеют право жить.

Безликий альбинос выпрямился.

— Ном слышит тебя, — сказал Кайл, и в голосе его Линден явно ощутила намек на зависть к обретенной Ном свободе. — Он будет повиноваться и научит послушанию свой народ. Что же до бхратхайров, то горгоны больше не станут их тревожить. Великая пустыня обширна.

Прежде чем Кайл закончил, Ном уже устремилась к выходу и, перепрыгивая через ступени, скрылась из виду. Некоторое время Линден слышала удаляющийся топот, но вскоре горгона удалилась за пределы досягаемости ее чувств, и она перестала думать о ней. Боль ее памяти неожиданно смягчилась, словно гибель Хигрома и Кира получила некое искупление. Она продолжала улыбаться, когда Ковенант вновь обернулся к Кайлу:

— До полудня есть еще время. — Он старался напустить на себя безразличный вид, но огоньки в глазах говорили Линден о многом. — Почему бы тебе не пойти да не поискать нам чего-нибудь поесть? Мы будем в покоях Морэма.