Ирина Юрьева - Магия взгляда. Часть 2: Ливтрасир

• Название: Магия взгляда. Часть 2: Ливтрасир
• Автор: Ирина Юрьева
• Жанр: Фэнтези

«Служба Магии» не смогла подавить агенорский бунт, но Ливтрасир, предводитель волшебников, знает, что их не оставят в покое. Он предлагает заключить союз с вирдами из Гальдорхейма, чтобы укрыться в лесах, если «Служба» сумеет взять город.

Орм полагает: союз, предлагаемый магами — только предлог. Цель волшебников — Руни. Узнав о ее необычных способностях, они решили забрать ее в Агенор.

Понимая, что Руни не любит его, Орм боится, что вождь взбунтовавшихся магов способен увлечь жену. Он уверен, что Руни бросит его и уйдет к Ливтрасиру.

Появление Черного Духа в Гальдоре заставляет Орма принять предложение магов, способных сражаться с подобною нечистью. Орм понимает, что люди не могут противостоять существу из подземной Коры.

---

— Не проще. Ты лучше нас знаешь Лонгрофт и сумеешь заметить то, что мы пропустим, — сказал ему Норт.

— Мне не нравится этот флакон, — вздохнул Хейд.

Он не знал, почему предложение Норта так сильно смутило его, но совсем не хотел брать напиток прозрения.

— Если не хочешь — не пей, — сказал Норт. — Я оставлю флакон у тебя. Если все же решишься, то утром расскажешь мне свой сон-ответ. Я тебе помогу разобраться в нем.

Время шло быстро, а Хейд не касался напитка. Вообще-то он сам удивлялся тому, что так медлил.

— Я должен узнать все, что можно, — внушал себе Хейд, но не брал флакон.

Только в последнюю ночь он решил испытать дар Хранителя. Вкус у напитка был кисленьким, с легкой горчинкой. “И что там намешано? Ягоды? Корни? Отвары каких-нибудь трав?” — поневоле спросил себя Хейд, ощущая, как вдруг поплыла голова.

— Я хочу знать, чем нам угрожает поездка в Лонгрофт. В чем опасность? — спросил себя Хейд.

Он хотел повторить это несколько раз, но лицо Бронвис, что вдруг возникло сквозь легкую дымку, на миг притушило рассудок. “Зачем она здесь? — пронеслось в голове, — Как вошла? Я ведь запер дверь в комнату…”

— Бронвис, неужели Норт прав, и ты мне никогда не родишь малыша? — промелькнуло в мозгу. — Неужели у нас с тобой нет ни единого шанса?

Завеса тумана исчезла, Хейд снова увидел свою спальню.

— Что я несу? — опалило мозг. — Я сейчас должен узнать, чем грозит нам поездка в Лонгрофт! В чем опасность, которая нам угрожает?

Поднявшись, Хейд смог добрести до кровати и лечь.

— Гальдорхейм… Лонгрофт… Бронвис… Опасность…

Наутро Хейд сам не мог вспомнить, как задал вопрос и о чем говорил…

Этот темный бурлящий поток нес сквозь время, назад… Хейд не помнил, как он это понял, не знал, где кончается мрачный сырой коридор, обступивший его… Тайный ход? Катакомбы? Пещеры?… Лонгрофт? Гальдор? Агенор?

— Гокстед! — алым огнем полыхнуло в сознании, вырвав из мрака лицо незнакомки.

Ему было трудно сказать, хороша ли она. Черты были немного грубы, но полны благородства и силы. Блестящие черные косы под светлым покровом вуали, и крой ее платья напомнили Хейду картины художников Лонгрофта, живших примерно два века назад.

— Гокстед! — вновь опалило мозг, словно в названии города крылся ответ.

Незнакомка не двигалась, глядя в какую-то точку в пространстве, и Хейд почувствовал страх. Он не верил в бесстрашных героев, считая, что смелость — не дерзко-безумная удаль, а умный расчет, позволяющий быстро понять, в чем опасность, и как одолеть ее. Но этот страх, что нахлынул незваной холодной волной, не был страхом физической гибели.

Комната, что проступила во мраке, наполнилась красно-багровым сиянием.

— Факелы так не горят! — почему-то подумал Хейд.

Странный сосуд посреди нее ярко светился расплавленным золотом. “Что это? Что в нем такое?” — спросил себя Хейд, слыша мерный стук сердца за стенкой сосуда. Он был слишком мал, чтобы в нем мог быть взрослый, однако младенец вполне поместился бы в колбе. Сердечко стучало все громче, все четче, и каждый удар наполнял душу странным мистическим страхом.

Внезапно от колбы возник коридор гладких медных зеркал, отражающих женские лица. Сначала они отражали лицо незнакомки в старинной одежде, потом черты стали меняться, последний же лик из зеркал показался до боли знакомым…

— Не может быть! Это же…

Хейд не успел назвать имя, поскольку ему это стало неважно. Лицо заслонило другое, живое, совсем не из зеркала. Бронвис, неведомо как попав в комнату, словно сомнабула, шла к золотому сосуду.

— Не трогай! Не трогай его!

Хейд не знал, закричал он сам, или брюнетка из прошлых веков попыталась воззвать к Бронвис. И все смешалось, расплавилось, стерлось, ушло во мрак…

Хейд, пробудившись, не мог еще долго понять, где здесь явь, а где сон.

— Да, увидев такое, не спятить достаточно трудно! Не зря я не хотел пить напиток, — вставая, подумал Хейд.

Сон был нелеп. Пересказ его вряд ли мог что-то дать для поездки в Лонгрофт, а испытанный ужас ничем не оправдан, однако Хейд честно сказал Норту все, что мог вспомнить.

— Похоже, что ты видел Альдис, мою первую дочь, — нежданно сказал ему Норт.

Но рассказ о ее похищении в Гокстеде мало что дал, как и то, что сон про золотой сосуд с маленьким сердцем был главным кошмаром, терзающим Альдис.

— Две сотни лет? Слишком много! Вряд ли последствия давних событий в Гокстеде способны влиять на жизнь Лонгрофта, — с легкой усмешкой сказал Хейд, немного стыдясь пережитого.

— Ты говорил, что узнал лицо в зеркале? — словно не слыша его, спросил Норт.

— Да, узнал, но теперь не могу вспомнить. Я испугался за Бронвис, я знал, что нельзя прикасаться к сосуду.

— Возможно, в столице ты вспомнишь о том, что увидел, и что-то поймешь! — на прощанье сказал Хейду Норт.

“Я не знаю, чем кончится эта поездка в Лонгрофт, но я чувствую: тайна должна разрешиться. Хейд справится, — думал Хранитель. — Я верю в него!”

Через год Норт сумел убедиться, что прав. Небывалый скандал, разразившийся в Лонгрофте вокруг супруги Властителя, и «справедливый суд» над ведьмой, «долгие годы скрывавшей свою связь с запретною магией Ящеров» дошел в Гальдорхейм раньше, чем Хейд вернулся назад.

— Война — это война, — сказал Хейд Норту. — Даже когда она скрыта под маской обычной придворной интриги.

Вейд собиралась использовать этот приезд гальдорхеймских послов как предлог, чтобы столкнуть Мастеров «Службы Магии» и Наделенных, живущих в Кругу Агенора. Она полагала, что гибель отряда вызовет возмущение вирдов, заставит их вновь просить помощи у Ливтрасира. Но Вейд просчиталась.

— Мне жаль эту женщину. Я понимаю, что должен был действовать, не рассуждая об этике. Вейд знала, на что идет, решив нас уничтожить, но… То, в чем ее обвинял тайный суд, что дало мне возможность испортить прекрасно продуманный план… Понимаешь, Норт, это родство с древней расой чудовищ, которое так потрясло всех в столице… Ведь это обычный миф! Сказка, которой пугают детей. Вейд была умной женщиной. И беспринципной. Жестокой. И все же внушала к себе уважение. Вейд не могла быть другой, если бы и хотела. Лонгрофт! Жизнь в столице диктует другие условия. Но все закончилась. Мы живы. Мы победили…

Хейд говорил это просто, почти без эмоций, и Норт понимал, что ему нелегко. Пережитое в Лонгрофте еще не раз отзовется в душе. Только время вернет забытый покой[2].

Эпилог.

(Через семь лет.)

Сладкий запах трав, нагретых солнцем, переполнял лес. Звенели стрекозы, носясь над поверхностью заводи. Было так тихо, что треск коры старого дромма, который рассохся от летней жары, был отчетливо слышен Хранителю.

— Редкое лето! — подумал Норт, глядя в синее небо.

За эти семь лет Гальдорхейм пережил больше, чем за столетия. Черный Дух, Вейд, разрыв с Лонгрофтом… Два года, полных суровой борьбы, и пять лет обретенного счастья.

— Теперь Агенор и Гальдор не подвластны уже никому! — улыбнувшись, сказал себе Норт.

“Служба Магии” Скерлинга, Гокстед с его потайными пещерами херписов-звероящеров, интриги Лонгрофта канули в прошлое. Горный Фирод посылающий к ним в Гальдорхейм караваны, стал прочной преградой меж Силой, рожденной в земле Агенора с Гальдором, и магией южных земель.

Треск ломаемой ветки отвлек Норта от размышлений. Ребенок шести-семи лет лез на дромм, чтобы снять синеватую шишку. Норт знал всех детишек в округе, но этого видел впервые.

— Откуда он взялся? — невольно подумал Хранитель, идя к дромму.

Мальчик, заметив его, сел на толстый сук. Легкий костюмчик ребенка среди темной хвои казался большим светло-серым пятном.

Норт не знал, почему сердце вдруг пропустило удар. Все вокруг словно замерло. Смолк быстрый стрекот зеленых больших прыгунков, что сидели на гибких травинках, замолкли пичужки, утих ветерок, что слегка колыхал ветви дромма. Поляна, деревья, вода в тихой заводи словно бы стали светиться загадочным светлым сиянием.

— Чей ты, малыш? — спросил Норт, но ребенок ему не ответил, хотя было видно, что мальчик совсем не боится Хранителя.

Сжав толстый сук, на котором сидел, он ему улыбнулся и вдруг спрыгнул вниз.

…И придет твоя Смена. Однажды из леса к тебе выйдет мальчик пяти лет с такими глазами, как у тебя. Он протянет руку к ножу и спокойно скажет тебе:

— Отдай, это мое!

И ты снимешь нож и отдашь ему. Камень просияет и вспыхнет голубоватым огнем. И ребенок забудет, откуда он взялся, но будет знать свое имя и то, что он Смена. На протяжении века ты будешь учить его тайнам Хранителя…

Этот ребенок был старше малыша из пророчества, но Норт мгновенно почувствовал Силу, которая шла от него. Мальчик поднял глаза. Два блестящих больших голубых самоцвета, сияющих светло-зеленым огнем, повстречались с другими.