Джон Карр - Бесноватые

• Название: Бесноватые
• Автор: Джон Карр
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1992
• ISBN: 5-289-01316-4

Леденящее душу повествование о двух женщинах – одна из них богатая наследница, пылкая, юная и прекрасная; другая же нищая и безобразная старуха, – чьи жизни чудесным образом оказались связанными таинственным портретом и словами из старой детской песенки.

---

– Да, – согласился доктор Эйбил. – Об этой стороне дела мы оба забыли.

– Не забыли, доктор. Ни на минуту не забыли. Когда я прибежал к судье Филдингу на Боу-стрит, я узнал правду. Было только одно письмо. Но Пег должна была оказаться в тюрьме, и я дал им необходимые для этого улики.

Мне стали понятны перемены в поведении миссис Крессвелл. Прочитав письмо, она решила, что Пег не выйдет ни за меня, ни за кого-то, кто подходит сэру Мортимеру. Мы исключались даже как охотники за приданым. Добрая наша Лавиния могла теперь сеять свою злобу, как ей заблагорассудится.

Однако, если она познакомилась с письмом уже после того, как мы встретились в «Золотом Кресте», каким образом оно попало к ней? Кто показал это письмо миссис Крессвелл и зачем? Ответ один: сэр Мортимер. Он получил его через своего банкира и держал про запас. И прежде чем отнести письмо на Боу-стрит к судье Филдингу, он нарочно показал его миссис Крессвелл.

– И таким образом он защищал свою племянницу? Посылая ее в Брайдвелл? – удивился доктор Эйбил. – Хотя постойте! – неожиданно воскликнул он.

– Не в Брайдвелл, заметьте! В Брайдвелле ей пришлось бы встретиться с унижениями, которым он не мог ее подвергнуть. Даже судья Филдинг заколебался и выдал их игру.

Доктор Эйбил медленно развел руками и сел на место.

– Мортимер Ролстон, – продолжал Джеффри в восхищении, – добьется своего любым путем. Он знал, что я люблю Пег; он знал, что я не слишком боюсь сплетен и не слишком дорожу репутацией. Знал, что, если он прикажет, я вытащу Пег из тюрьмы, женившись на ней, и двое подлых заговорщиков не смогут тогда до нее добраться.

– А судья Филдинг?

– Судья Филдинг не хуже меня осведомлен о том, что за люди – Лавиния Крессвелл и Хэмнит Тониш. И он не упустит случая сыграть роль Господа Бога, если будет уверен, что таким образом послужит правосудию. Не боюсь соврать, предположив, что он почувствовал себя польщенным, когда сэр Мортимер пришел к нему и изложил свой план. Я, конечно, не ждал, что этот папа римский в образе судьи выдавит из себя хоть слово. Но сэр Мортимер – он-то мог бы мне сказать! Если он такой хитрый, так чего было со мной хитрить? Мог хотя бы намекнуть.

– Если мне не изменяет память, – отозвался доктор, – он не просто намекнул. Он умолял вас спасти девушку. А вы ответили, что скорее перережете себе горло.

– Черт возьми, доктор! Если и вы присоединитесь к этому хору…

– Ладно, рассказывайте дальше. Кто же повинен в ее несчастьях, если не вы?

– … и если и вы отказываетесь помочь?

– Разве я сказал, что отказываюсь? Но как?

– Этот старый черт заболел и передан на попечение доктора Хантера. Так они говорят, и я этому верю. Конечно же, он окружен слугами, больше похожими на тюремщиков. Мне к нему не подобраться. Это может сделать только врач.

– На что он жалуется?

– Не знаю.

– Ну ладно, это мы как-нибудь обойдем. И утрясти это дело с Билли Хантером тоже сумеем. Но, допустим, я окажусь у его постели, что я должен делать?

– Был ли это его план, доктор? Если он желает, чтобы я взял всю ответственность на себя, я готов. Все мои жизненные обстоятельства, в частности касающиеся женитьбы на Пег, скоро переменятся. Но путь не молчит! Тем самым он даст мне оружие против наших врагов. Тогда по крайней мере я избавлю Пег от унижения тюремной свадьбы.

Джеффри задумался.

– Более того, – добавил он, помолчав, – вы можете потешить свой ум, выяснив вопрос, который волнует вас больше всего. Вы полагаете, что, если бы мы с Пег состояли в родстве, он бы об этом не знал? Неужели вы думаете, он стал бы тогда настаивать на этом браке? Но спросите его. Скажите ему честно, что видели портрет Грейс Делайт, и спросите.

– Ну, вот это уже лучше. Гораздо лучше.

Доктор Эйбил снова вскочил на ноги; его неопрятный парик съехал ему на лоб.

– Но вы не все мне сказали…

– Еще не все.

– Остается два вопроса. Что изменилось в вашей жизни со вчерашнего вечера? Чем угрожает миссис Крессвелл сэру Мортимеру? Чем можно было запугать его настолько, что он решил прибегнуть к подобным мерам?

– Мои жизненные обстоятельства еще не переменились; но переменятся. Что касается угрозы, то думаю, что это я вам могу сказать. Она очевидна всякому человеку, у которого есть голова на плечах. Загадка, доктор, объясняется…

Послышался звук торопливых шагов по голым доскам пола. Мелькнула черная ряса. Знакомый голос нетерпеливо воскликнул:

– Должно быть, жуткая тайна! Расскажите, умоляю. Ну же! – восклицал преподобный Лоренс Стерн, внезапно ворвавшийся в их беседу. – Но подождите начинать! Итак, в чем дело? Ах, ну что за дивная пара бесноватых!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ В Галерее восковых фигур звучит скрипка

– Бесноватых, – повторил Джеффри. – Бесноватых.

И через много лет он мог без труда восстановить в памяти этот миг: погасшие трубки, остывший кофе, стол в оконной нише, сгущающиеся сумерки, шум толпы, курсирующей под аркой Темпл-Бар и уже заполнившей к этому времени Флит-стрит, священника с выпученными глазами и руками, прижатыми к груди.

– Бесноватых, – повторил Джеффри.

– Ну, а что, собственно, такого? – поинтересовался священник. – Я просто пошутил. Мой близкий друг Холл-Стивенсон, владелец Скелтон-Касл в Йоркшире, основал общество, которое в шутку назвал «Бесноватые»[44]. Оно не имеет ничего общего – я это подчеркиваю – с нечестивыми «Двенадцатью медменэмскими монахами», этими богохульниками и плутами. И не думайте, кстати: сам я не состою в «Бесноватых».

– Мы все – бесноватые, – сказал Джеффри. – Мистер Стерн, кто вас выпустил?

– Откуда?

– Из заключения у магистрата.

– Ах, при чем тут это? Ну, моя вдовушка. То есть не моя вдовушка, поскольку я еще не покойник. Я говорю о миссис Эллен Винегар, достойнейшей молодой даме, пережившей благочестивейшего члена приходского совета церкви Сент-Мэри-ле-Боу; это она свидетельствовала в мою пользу перед судьей Филдингом. И доктор тоже, так сказать, мне помог. Хотя сам он и не пожелал явиться в суд, будучи слишком занят умерщвлением своих пациентов каломелью, но письмо, о котором я просил, прислал, и его зачитали в суде.

– Действительно, послал, – признался доктор Эйбил, бросив недовольный взгляд на Джеффри и почесывая лоб костяшками пальцев. – Мне это было нелегко сделать. Я тоже член совета церкви Боу. Во всяком случае, я мог со спокойной совестью заявить, что после нашей встречи вчера вечером не заметил в его поведении ничего предосудительного и что считаю его в сущности человеком с добрым сердцем.

Мистер Стерн отступил на шаг, подобно актеру, играющему сцену встречи с призраком в «Гамлете».

– Лопни мои глаза, – вскричал он, – но у меня складывается впечатление, что вы оба не рады моему освобождению!

– Не то чтобы не рады, достопочтенный сэр, но лишь…

– Прилично ли это? Достойно ли? Я являюсь, чтобы выразить мою признательность. Ваш хозяин на Лондонском мосту говорит, что вы ушли на какую-то встречу в «Радугу». Я беру портшез, который стоил мне два шиллинга; этот алчный носильщик до сих пор ждет на улице, надеясь получить прибавку. Где тут приличия?

– Мистер Стерн, – сказал Джеффри, – сядьте и придержите язык.

– Я предназначен для великих свершений. Не могу пока сказать – каких, но предназначен. Когда я мальчиком учился в школе в Галифаксе, скажу я вам, у нас в классе как-то побелили потолок, а лестницу не убрали. Так вот, в один несчастливый день я взобрался по лестнице и кистью написал на потолке огромными буквами: Л. Стерн, – за что был жестоко порот надзирателем.

– Достопочтенный сэр…

– Но мой учитель был весьма удручен этим. Он мне лично сказал, что имя мое не сотрется, потому что я – гениальный мальчик, и он уверен, что меня ждет высокое предназначение. Это ли не знак?

– Достопочтенный сэр! – вскричал доктор Эйбил. – Это, конечно же, знак, и вы, несомненно, человек, обладающий многими достоинствами. Но почему бы вам не сесть и не помолчать, как предлагает вам мистер Уинн? А еще лучше было бы вам вернуться в Йоркшир и писать там книги. Если книги ваши окажутся хотя бы вполовину богаты содержанием в сравнении с вашими речами, считайте, что вы достигли своего высокого предназначения и слава вам обеспечена.

– Что ж, я уже думал об этом, – сказал мистер Стерн. – Там у нас, кстати, есть врач, мерзкий тип по имени Бертон, я представляю, как изображу его в виде доктора Слопа. А что до вас, молодой человек, то я имею к вам поручение. И готов был обыскать весь Лондон, пока вас не найду. Но теперь, – добавил мистер Стерн, уязвленный в самое сердце такой черной неблагодарностью, – не знаю, право, нужно ли вам его передавать.

– Какое поручение? – встрепенулся Джеффри. – От кого?

– Ага, по-иному заговорили!

– Какое поручение, мистер Стерн? От кого оно?

– Ну ладно, я не мелочен, так и быть, сжалюсь над вами. Его просила передать вам наша цыпочка, восхитительное существо, делившее со мной все невзгоды, покуда ее не отправили в Ньюгейт.