Картер Браун - Леди доступна

• Название: Леди доступна
• Автор: Картер Браун
• Жанр: Крутой детектив

---

Он проскользнул в комнату и медленно приблизился к Белле, которая, вс дрожа, делала вид, будто поглощена своей новой орхидеей. Его глаза злобно следили за ней из-за толстых стекол. Он стоял почти вплотную, но не касалс ее. Затем рука его скользнула в карман и что-то вынула…

— Белла. — Его голос прозвучал слишком громко. — Ты не хочешь получить назад свои ножницы?

Он держал руку над палитрой. Когда он разжал пальцы, ножницы, ударившись о палитру, упали на пол. Она машинально наклонилась, чтобы поднять их, но вдруг увидела запачканную металлическую поверхность и вскрикнула.

— Розыгрыш! — Ламми восторженно хихикнул. — Спроси хоть лейтенанта, Белла. Если бы это была настоящая кровь, она бы высохла несколько часов назад.

— Белла, сегодня вечером он убил Жанин Майер так же, как убил Гилберта Хардейкра, — отчетливо произнес я.

Она закрыла лицо ладонями и вслепую отошла, натолкнувшись на стену. Она расплакалась, как маленький ребенок.

— Ты опоздал, Ламми, — сказал я. — Что тебя задержало?

Он долго чесал макушку, запустив пальцы в заросли белесых волос, затем хихикнул, как застенчивая школьница.

— Что-то не так! — выпалил он, хлопнув себя ладонью по губам, и снова хихикнул.

Его рука медленно опустилась, в тяжелом раздумье он изучал мое лицо.

— Во всем виноваты вы! — вдруг крикнул он. — Зачем вы вмешались, лейтенант? Что вы наделали?

— В этом вы правы, — согласился я. — Майеры мертвы, Деккер тоже.

— Деккер? — резко спросил он.

— Он убил Джорджа Майера из ружья.

— Хорошо, — произнес он скучающим тоном. — О Деккере потом.

— Он заставил горничную позвонить мне. Но Хильда — умная девочка, она говорила так, что я сразу кое-что заподозрил. Деккер привязал ее к перилам крыльца, как приманку, но…

— Но вы, мой умный лейтенант, конечно, прошли через черный ход. — Он улыбнулся.

— Нет, я ударил по двери черного хода и быстро вернулся к парадной двери. — Когда я это произнес, его губы вдруг сжались. — Этого он не учел. Это было не так важно, он упустил это. Когда я включил свет, он ждал меня не там, где следовало. Я приказал ему бросить оружие, но это было все равно что приказывать луне.

— И поэтому вы убили его. — Он хихикнул. — Героический поступок, лейтенант, за такое награждают медалью.

— Здесь больше подходит наказание, а не награда, — с горечью сказал я. — Три человека умерли сегодня по моей вине.

— Но как это вам пришло в голову вмешаться в мою игру? — спросил он.

— Проклятое тщеславие! Хотелось воспользоваться вашим оружием. Вы ставили трагедию с живыми людьми и хотели уничтожить их всех по своему желанию. А думал, что сумею нарушить ваши замыслы, все смешать, спутать и…

— Расплетать нити чужих судеб, лейтенант, — тихо произнес он, — это не так-то просто, и плата за это высока. Я заплатил своим гротескным телом. А между тем один только вид привлекательной женщины приводит меня в неистовство. Но единственное, чего я мог добиться от женщин, — это жалости и материнского инстинкта. Я никогда не рисковал положить голову на грудь красавицы как любовник.

Из-за тяжелых стекол смотрели глаза беззащитного, ранимого существа.

— Лейтенант, вчера, когда я ушел от этой женщины, — напряженным жестом он указал на Беллу, — она почти умоляла вас, чтобы вы овладели ею. Она пыталась возбудить вас своей наготой, но вы отказались. Я бы отдал все за то, чтобы хоть раз побыть на вашем месте в такой ситуации.

Руки Беллы медленно упали вдоль тела. Она смотрела на него с изумлением, словно видела впервые. Отчасти это было правдой, такого Ламберта она видела впервые.

Он долго гипнотизировал меня взглядом. Потом глубоко вздохнул.

— Больше всего мне хочется, — начал он, — оставить вас с этим чувством вины до конца дней, лейтенант, — зазвучал его глубокий бас. — Но этого не допускает мое тщеславие. Я заплатил слишком высокую цену за свою силу, и не примитивному существу мериться со мной. Но можете обманывать себя, убеждая в том, что все-таки сражались моим же оружием на моей территории. Нужно равновесие, лейтенант. — Он лениво двинулся ко мне. — Должны быть жизнь и смерть, жадность, похоть, страх и боль, ужас и ненависть. Все это важно. А вот в каких пропорциях все это нужно — секрет. Виноваты ли вы в смерти троих? Посмотрим! Вы решили все разгадать, начиная с Хардейкра, ведь так? — Снисходительность тона Ламберта была неподдельной. — Наверное, поняли, что человек, затеявший все это, сумеет применить множество приемов дл единственной цели… Впрочем, я лучше объясню вам более просто…

— Не трудитесь, — заговорил я. — Я могу убить человека из-за пачки долларов, и это будет основанием для обвинения. Но я же могу совершить убийство, потому что это дает тайное, отравляющее, как наркотик, ощущение собственной силы. Я могу прикончить толстяка с пачкой долларов, потому что мой отец был толстяком и, когда я был маленьким, в наказание запирал меня в туалете. Но даже если я убью пятьдесят толстяков, это не приблизит меня к мести, в которой я нуждаюсь.

— Вы хотите быть первым среди первоклашек, лейтенант, — беззаботно заметил он. — Что ж, хорошо. Хардейкр должен был умереть, потому что взял то, чего я никогда не мог иметь. Белла должна быть наказана за то, что отдалась ему. И тут вмешиваются Деккер и Майер. Что они собой представляют? Физическая сила и звериная жестокость. Тут же и Жанин Майер — абсолютное развитие женского начала, но спеленутое липким коконом ложной морали в сочетании с ложной же аморальностью…

— А Кент Верной, ваш сводный брат? — спросил я с оттенком ленивого любопытства.

— Он моя единственная опора в этом враждебном мире. — Голос Ламберта ощетинился горькой иронией. — Но он испортил мне жизнь! Кент — блестящий молодой человек, добрый, великодушный, тщеславие Бога и остроумие осла! Между двух компаньонов, каждый из которых не сулит ему ничего особенного. Моему брату понадобилось так много времени, чтобы понять это! Но он продолжал стремиться к успеху. Жена Майера привлекательна. По ее дурацким стандартам позволить себе быть совращенной художником, которому ее муж платит за ее портрет, должно быть позорно и низко. Но позволить себе быть совращенной блестящим молодым человеком, которому ее муж доверяет — пусть даже это происходит в ее доме, — вполне приемлемо.

— Время идет, Ламми, — заметил я. — Переходите к сути.

— Используя великолепную картину Беллы с ее же собственным задом, я смог унизить Жанин Майер до предельной степени, — удовлетворенно сказал Ламберт. — Но картина, как вы знаете, сделала больше. Она автоматически доказывала, что Жанин была любовницей Хардейкра. И это дало Майеру мотив для…

— Эл уже говорил об этом, — вмешалась Белла. — Я не хочу слушать еще раз. Я хочу, чтобы ты доказал ему, что он действительно не мог предотвратить смерть этих троих.

Ламми помолчал, что-то бормоча себе под нос.

— Отлично! — произнес он. — Лейтенант был занят тем, что ходил от одного к другому, говоря убедительную полуправду об опасностях и угрозах. Когда сделал их всех потенциальными виновниками смерти Хардейкра, я должен был позаботиться о том, чтобы никто из них не имел алиби. — Он снисходительно кивнул мне. — Вы довольно быстро обнаружили это. Первая половина моей операции была таким образом завершена. Теперь переходим ко второй, заключительной части. И пожалуйста, не забывайте о множественности целей и многообразии наслаждений. Чего же я добивался? Удовольствия. Убить такого кретина, как Хардейкр. Одним ударом выбить почву из-под ног у таких, как Деккер и Майер, чье процветание основано на порочности и коварстве.

— Сюда не вписывается Кент Верной, — напомнил я.

— Не забыл. — Ламберт качнул огромной головой-тыквой. — Я спас его. Мой дорогой брат, который упорно отказывался публично признать, что мы с ним братья. Он только прозрачно намекал всем, что он единственная опора умственно отсталого брата. И все думали, что брат заперт где-нибудь в лечебнице, и тряслись от ужаса и отвращения, представляя себе обитель монстров-полулюдей. Я всегда любил Кента за это. — В его голосе зазвучали мечтательные нотки. — Для Кента я приготовил три подарка: крах бизнеса, где он функционировал в качестве блестящего молодого человека и имел приличное жалованье, кровавая и ужасная смерть его любовницы Жанин Майер, и наконец — суд и его собственная казнь. Наказание за преступление, которого он не совершал.

— Ламми, — нервно произнесла Белла. — Но как бы ты смог дальше существовать без Вернона? Ведь он был твоей единственной опорой.

— Я думаю, Ламми мог бы контролировать ситуацию, — сказал я ей. — Я полагаю, что состояние Вернона, слегка пополненное страховыми полисами, досталось бы Ламберту.

— Именно так, лейтенант. — Он улыбнулся. — Но подождите. Я пропустил кое-что важное. У Кента не было алиби и не было желания что-то объяснить.