Сандра Браун - В объятиях заката

• Название: В объятиях заката
• Автор: Сандра Браун
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 0-446-35685-9, 5-7027-0318-9

Середина прошлого столетия. По саванне и прериям Америки движется караван переселенцев. Среди них — Лидия — героиня романа, пытающаяся забыть прошлое, скрыться от его мрачных теней. С прошлым хочет покончить и много повидавший, загадочный Росс Коулмэн, поклявшийся, что в его жизни не будет больше места женщине, — подлинный романтический герой. Убегая от прошлого, Росс и Лидия попадают в объятия взаимной любви.

---

Мимо их фургона то и дело рысцой проезжали всадники.

В основном это были знакомые Росса, и ему приходилось с неохотой представлять Лидию: «Это вот Лидия. Она ухаживает за Ли». Мужчины галантно приподнимали шляпы и называли себя. Она застенчиво опускала глаза, но во взглядах мужчин было скорее любопытство, нежели презрение, которое она ожидала увидеть.

Волноваться заставил ее лишь Скаут. Он прямо ел ее взглядом, а Россу ответил хитрой ухмылкой. «Рад с вами познакомиться, Лидия». Ей запомнились его длинные, светлые бакенбарды и густые, почти белые от солнца усы. Такому Лидия и на грош бы не поверила; к счастью, большую часть времени он находился далеко от каравана; работа же его, похоже, встречала всеобщее одобрение. Он ухитрился так спланировать путь, что, где возможно, они ехали по дорогам, а в другое время — по плотной, ровной ничейной земле. Пообещав, что, если все будет удачно, они каждую ночь смогут вставать лагерем у источника, он, похоже, был полон решимости выполнить свое обещание.

Когда солнце почти поднялось к зениту, на взмыленных лошадях подъехали Бубба и Люк Лэнгстоны.

— К ужину цыпленок! — радостно возгласил Люк. В лесу им удалось поймать двух тощих петухов, которых Люк держал сейчас за свернутые длинные шеи.

— Ма сказала, что зажарит их — так что присоединяйтесь!

Лидия внимательно смотрела на Росса, чьи губы расплылись в широкой усмешке: беззаботная жизнерадостность мальчишек ему явно нравилась. Улыбался он замечательно, и, глядя на него, она почувствовала, как что-то шевельнулось в ее груди. Не обычный прилив молока к соскам — это ощущение она уже знала. Скорее какая-то странная обеспокоенность, словно всколыхнулось что-то в самой глубине ее существа и сейчас всеми силами стремилось вернуться на прежнее место. Зубы Росса ярко блестели под темными усами на загорелом лице.

— Приму твое приглашение, если поведешь после полудня фургон, а мне позволишь дать ездку одной кобылке.

— Я ее с удовольствием для тебя сам выведу, Росс.

В голосе Буббы слышалось радостное волнение. Его голубые глаза чуть не вылезли из орбит, когда он увидел Лидию, сидевшую на передке рядом с Россом — там, где раньше было место Виктории. Но более всего его внимание привлекал, конечно, лиф ее платья. Он понимал, что Ма, если увидит, как он вытаращился на девушку, заживо сдерет с него кожу, и не был уверен, что не сделает того же и Росс; и пришел в себя лишь от собственного крика, в котором нашла наконец выход энергия, бурлившая в его юном теле.

Росс покачал головой.

— Тогда фургоном править будет некому.

— Я могу, — откликнулся Люк.

Ему было завидно, что Буббу первого попросили помочь мистеру Коулмэну. Ма всегда говорила, что Бубба — старший и ему как раз и полагается первому предлагать всю работу; но Люку вовсе не хотелось быть сброшенным со счетов, а то получалось, что в семье он значит не больше чем Сэмюэл, или Миках, или кто-то из сестер.

Росс обдумывал предложение, а оба парня затаив дыхание ждали его ответа.

— Да, думаю, так будет ладно. Я за тобой послежу, — обратился он к Люку, — а мы выведем вместо одной двух лошадей.

— Йе-хуу! — завопил Люк, поворачивая свою лошадь и нахлестывая ее, чтобы поскорее домчаться к фургону Лэнгстонов и сообщить всем эти потрясающие новости.

— Только если Ma позволит! — крикнул ему вслед Росс.

В полдень сделали короткий привал. Лидия хотела остаться в фургоне — покормить Ли, который еще до остановки проснулся и беспокойно заворочался в колыбели, — однако Росс мрачно посоветовал ей не пытаться на этот раз влезть внутрь, пока фургон не остановится.

Прискакал Люк — занять место Росса на передке — и протянул Лидии широкополую соломенную шляпу.

— Мистер Коулмэн сказал Ма, что у вас нос обгорает, — улыбнулся он. — Это шляпа Буббы, старая, но от солнца хорошо защищает.

Лидия взяла шляпу и долго вертела в руках, уставившись на нее невидящим взглядом; она не знала, что тронуло ее больше — щедрость Лэнгстонов или забота Коулмэна.

Оставшуюся часть дня она его не видела — только черную точку у горизонта, где они с Буббой объезжали двух молодых кобыл.

Дневное солнце быстро ее утомило, и Люк уговорил ее снова забраться в фургон. Там она расстегнула тесное платье, развернула тюфяк и легла, уложив с собой рядом Ли. Проснувшись, она обнаружила, что Люк уже ставит фургон в круг вместе с остальными.

Она покормила Ли и, установив его колыбельку у заднего борта фургона, там, где тени было побольше, принялась разводить костер, чтобы приготовить ужин. Она даже нашла время расчесать волосы и ополоснуть холодной водой руки, лицо и шею; как раз в эту минуту вернулся Росс, усталый, запыленный и потный.

— А мне казалось, мы собирались ужинать с Лэнгстонами, — бросил он, взглянув на булькавший над огнем котелок с бобами. Фраза прозвучала язвительно и сердито, но он ничего не мог поделать с собой. Домашний уют открывшейся перед ним сцены — ужин над костром, мирно посапывающий Ли иона, прихорашивающаяся, чтобы получше выглядеть, — вызвал у него чувство глухого, безотчетного раздражения.

— О да, но я весь день размачивала эти бобы — было бы просто глупо сейчас их не приготовить. Я послала передать Ма, что мы принесем их с собой — как нашу долю на ужин.

Ему не понравились слова «мы» и «нашу» — можно подумать, что они семейная пара!

— Можете отнести их как свою долю. А от себя я лучше помогу Зику перековать после ужина его лошадь.

— Слушаюсь, мистер Коулмэн, — огрызнулась она. — Я тут грела воду, чтобы вам помыться, но я тогда лучше постираю в ней подгузники Ли.

Она, не глядя, прошла мимо него, подобрав юбку, словно опасаясь ее запачкать об его пыльные сапоги.

На мгновение ему страстно захотелось схватить ее за волосы и дать наконец понять, что, если она ухаживает за его ребенком, это не значит, что она имеет какое-то отношение и к нему. Но она уже исчезла в фургоне — как раз когда нужные слова пришли наконец на ум; к тому же, если он дотронется до ее волос, совсем неизвестно, что ему захочется сделать дальше.

Росс рассерженно отвернулся, стараясь не думать о том, как здорово было бы сейчас ополоснуться теплой водичкой. Зайдя за фургон и оказавшись в относительном уединении, он смачно выругался и принялся стаскивать с себя рубашку.

Лидия, сложив возле себя стопкой грязное белье, сняла котелок с огня, чтобы вода не перегрелась. Намылив как следует каждую тряпку, она сложила их в котелок и принялась с силой мешать в нем палкой.

Плечи ее поднялись и вновь опустились во вздохе глубокой досады. Он снова придирается к ней, но вот с ее стороны было по меньшей мере глупо не предложить выстирать и его рубашку. Глубоко вздохнув еще раз, она, обогнув задний борт, зашла за фургон.

Росс стоял голый по пояс, в штанах, заправленных в сапоги. Его грудь и руки были белыми от мыльной пены. В течение нескольких секунд, пока он не заметил ее, Лидия следила, как его руки скользят по влажной намыленной коже широких плеч и груди, поросшей темными курчавыми волосами, шевелившимися под его проворными пальцами. Мускулы предплечий напрягались и опадали в скупых, точных движениях. Ровный ряд ребер напомнил ей стиральную доску; живот — плоский, клином сходящий к бедрам.

Заметив наконец ее, наблюдающую за ним, он застыл, как соляной столп. Мыльная пена стекала с его внезапно онемевших пальцев. Томительно долгую секунду они разглядывали друг друга, словно пораженные этим зрелищем. — Я постираю вашу рубашку, — выдавила наконец Лидия. Явно предпочитая избежать спора, а значит, и ее дальнейшего пребывания рядом, Росс поднял рубашку и молча протянул ее Лидии.

Он отвел взгляд, она так же молча приняла рубашку из его руки и тут же исчезла за фургоном. Росс отряхнулся и сунул голову в воду. И только вытершись насухо, он сообразил, что надеть ему нечего: рубашки ведь теперь нет. Перемахнув чрез задний борт, Росс шагнул внутрь фургона, чуть не наступив на Ли, спавшего в колыбели. Стукнувшись головой о дуги, Росс выругался, и настроение его еще более ухудшилось, когда, обозрев внутренность фургона, он не обнаружил ничего из своей одежды.

Росс высунул голову из-под приподнятого входного полога.

— Эй! — крикнул он, чтобы привлечь внимание Лидии. Она как раз вынимала постиранное и обернулась, отбросив мокрой рукой непокорную гриву.

— Я одежду найти не могу.

— Ой! Я ее убрала только сегодня утром. Я сейчас дам вам рубашку.

Росс нервно оглянулся по сторонам, от души надеясь, что никто не видел, как она взбиралась в фургон, а он ждал ее — без рубашки. Ах, дьявол! Совсем неподалеку стояла миссис Уоткинс, глядя на них поверх заросшей густой травой кочки: рот, сморщенный, как гнилое яблоко, и сверлящие все вокруг острые глазки старой ведьмы. Позади нее стояла ее дочь Присцилла, на ее наглой физиономии застыла понимающая, сальная ухмылка. Росс ее уже видел раньше. И еще больше занервничал.