Ильяс Есенберлин - Шестиглавый Айдахар

• Название: Шестиглавый Айдахар
• Автор: Ильяс Есенберлин
• Издательство: Фонд им. И. Есенберлина
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999

«Шестиглавый Айдахар» – первая книга знаменитой исторической трилогиии «Золотая Орда». Ильяс Есенберлин впервые в казахской литературе сумел систематизировать отдельные исторические материалы сложнейшего периода расцвета и падения Золотой Орды. Автор с эпическим размахом отобразил реальный динамизм исторических событий, создал неповторимые образы людей Великой степи той эпохи.

---

Не человеческие жизни и судьбы волновали Кайду, а то, что все меньше поступало в его казну доходов. Времена Чингиз-хана прошли, и по-иному надо было управлять покоренными народами. Нищее государство – нищий хан. Кто станет бояться его, кто будет повиноваться его слову?

Чтобы хоть как-то поправить положение, после долгих раздумий и сомнений Кайду назначил эмиром Мавераннахра сына убитого им Барака – Тубу.

Хан не ошибся. Тубу оказался удачливым военоначальником. И мудрым правителем. Он прогнал со службы мздоимцев, упорядочил налоги, поощрял ремесленников и торговцев, запретил грабить дехкан.

Не прошло и десяти лет, как дела в Мавераннахре пошли на лад, увеличились ханские доходы.

Тубу занимался не только реформами, но и вел постоянные войны с Китаем и Синей Ордой.

Синяя Орда считалась самостоятельной, но на самом деле зависела от Золотой Орды. Управлял ею Баян, отцом которого был Токай-Темир – средний сын Джучи. Правление его было спокойным, пока ханом не захотел стать троюродный брат Куйрчук. С помощью Кайду и Тубу он разбил войско Баяна и заставил того бедать в кипчакские степи.

Свергнутый хан обратился за помощью в Золотую Орду. Токтай был занят собственными делами, но все-таки дал ему войско.

Теперь наступила очередь бежать Куйрчуку. Он укрылся в Орде Кайду. На требование Токтая выдать самозванца хан Кайду ответил отказом.

Баян-хан начал искать себе надежного союзника. В год лошади, после смерти Кубылая, он отправил к новому императору Китая Темиру послов с предложением дружбы. Но только через шесть лет Темир смог послать ему большое войско. В год коровы (1301) произошло большое сражение, в котором Кайду был убит, а Тубу тяжело ранен.

Большие перемены произошли и в ильханстве Кулагу. Умер Абак, и на трон взошел его внук Газан.

Тревожно начинался для империи Чингиз-хана четырнадцатый век. Ушли из жизни самые доблестные из его потомков: Бату, Менгу, Кубылай, Кулагу, Орду, Кайду. Раскололось государство, созданное Потрясателем вселенной, на четыре громадные глыбы: Золотую Орду, Китайскую империю, ильханство Кулагу и Среднюю Азию. Последним из живущих на земле его потомков, помнящих великого Чингиз-хана, оставался семидесятивосьмилетний Ногай.

Токтай предал Ногая. Укрепившись в Золотой Орде, он отказался повиноваться старшему чингизиду, который возвел его на трон.

И тогда, впервые за свою долгую жизнь, Ногай захотел сам стать ханом. Теперь, когда он оставался единственным из прямых потомков Чингиз-хана, Ногай имел на это право.

Старый чингизид торопился. Слишком мало осталось у него времени, чтобы поступать так, как он привык, – выжидать и исподволь убирать врагов.

Словно прорвалась копившаяся в нем десятилетиями ярость. Ногай стал готовить свои тумены к открытой войне. Первое, что он сделал, – это разграбил Крым, которым в это время управлял брат Токтая – Ток-Буги.

Но и Токтай понимал, что схватка будет решающей и проигравший не сможет рассчитывать на пощаду.

Первое сражение произошло в год мыши (1300) на берегу Тана. Ногай разбил своего врага, и это окрылило его. Он знал – это еще не окончательная победа, но первый шаг к трону Золотой Орды был сделан.

Только через год, на исходе лета, когда в степях пожухла трава и птицы готовились к отлету в земли, где царствует вечное лето, встретились они вновь на берегах Тана.

В час, когда в той стороне, где лежала земля их предков, взошло кроваво-красное солнце, сошлись в последней битве тумены Ногая и Токтая. Даже великому Чингиз-хану не довелось видеть такого сражения, такого количества воинов. От края до края степь была покрыта всадниками. Ржали обезумевшие кони, звенели сабли, высекая искры, и вороны, предвестники беды, ослепшие от пыли, поднявшейся до самого неба, падали на землю в лужи крови. Стонов и криков раненых не было слышно. Семь дней длилось сражение.

По утверждению мусульманской летописи, в этом сражении со стороны Токтая участвовали шестьсот тысяч воинов. Сторонников Ногая было триста пятьдесят тысяч.

Токтай, вернувшийся в Орду, словно стремясь скорее забыть кровавые картины недавней битвы, устроил большой той.

И случилось все так, как должно было случиться: первым пришел самый быстрый скакун, самый сильный борец победил всех своих соперников, а самый меткий острием стрелы оборвал нить, к которой была привязана на вершине столба серебряная пластинка.

Когда, казалось бы, закончились все состязания, наступило время самого главного, ради которого тысячи людей с горящими от возбуждения глазами собрались на ближайших холмах.

С незапамятных времен, с времен, когда кипчаки еще не знали о существовании монголов и не молились аллаху, обращая свои лица в сторону священного камня Каабы, а каждый род имел своих богов и поклонялся только им, существовал обычай устраивать соревнования между самыми красивыми девушками Дешт-и-Кипчак.

Не всякая красавица могла принять участие в них. Совет старейших каждого рода отбирал самых ловких и самых смелых. В день, когда назначался праздничный той, со всей степи, из самых отдаленных ее уголков, съезжались люди, чтобы увидеть это зрелище.

В большой круг, образованный собравшимися, одна за другой выходили раздетые донага девушки. Три задания предстояло им выполнить, и за это они получали право просить у народа и хана исполнения трех своих желаний. По степным обычаям, какими бы трудными эти желания ни были, правитель обязан был их выполнить.

Когда закончились все приготовления и собравшиеся со всей Дешт-и-Кипчак люди замерли на склонах холмов в ожидании зрелища, из своего шатра вышел хан Токтай и величественно сел на походный трон, украшенный слоновой костью, золотом и другими камнями. У подножья трона, на возвышении, сели три главных судьи: девяностолетний тубе-бий – старший судья, семидесятилетний субе-бий – средний судья и сорокалетний бала-бий – младший судья.

Хан махнул рукой, разрешая начать состязание.

Из специально поставленной юрты одна за другой стали выходить на круг обнаженные девушки. Длинноногие, стройные, белотелые, с тяжелыми черными косами, они были одна краше другой. Собравшиеся, покоренные их красотой, словно лишились дара речи. Сделалось так тихо, что стало слышно, как в высоком небе поет жаворонок.

Все девушки действительно были прекрасны, но и среди роз бывает такая, которая не знает себе равных. Так случилось и здесь. Невольно взоры людей остановились на одной из красавиц. И если бы не длинные, ниспадающие почти до земли черные косы, девушку можно было бы принять за белую чайку. Она шла по кругу, и обнаженное ее тело, казалось, излучало неземной свет, звало к наслаждению. И только в бездонных, больших глазах девушки тихим светом мерцала печаль, и, чтобы скрыть ее, она часто опускала длинные черные ресницы.

Нелегкие задания придумали на этот раз судьи. Девушкам предстояло зубами отвязать привязанного к вбитому в землю колу тонким волосяным арканом скакуна, попасть из лука в подброшенную к небу тюбетейку с вложенным в нее камнем, а затем как можно больше, не держась руками, усидеть на спине неоседланного скакуна, которого гонял на длинном аркане по кругу джигит.

Победительницей становилась та из девушек, которая справится со всеми заданиями.

С первого мгновения симпатии всех собравшихся оказались на стороне девушки, похожей на чайку. Степь ревела тысячами голосов, радуясь каждому ее успеху. Сам хан Токтай не мог оторвать от красавицы взгляда. Подавшись всем телом вперед, он горящими глазами следил за ней.

Никто в эту минуту не знал и не думал, кто она – эта девушка, из какого рода и как ее зовут. Красота обнаженного тела отняла у людей разум. Стон стоял над степью.

А девушку, похожую на чайку, звали Инкар-Айым, и была она младшей дочерью Ногая. После победы Токтая попала она в полон к одному из кипчакских родов и жила там на положении рабыни.

Одна из всех справилась со всеми тремя заданиями Инкар-Айым, и, когда главный распорядитель праздника подвел ее к хану, тот нетерпеливо спросил:

– Скажи, красавица, какие три твои желания должен я исполнить?

Девушка вскинула голову и без страха посмотрела на Токтая. Столпившиеся вокруг люди замерли, ожидая, что скажет она.

– Первое мое желание… – губы Инкар-Айым тронула лукавая улыбка, – пусть хан Токтай возьмет меня в жены.

Вздох удивления пронесся над степью.

Хан облизнул пересохшие от волнения губы и, скрывая охватившее его ликование, сказал:

– Пусть будет так. Я не могу нарушить святую традицию предков. Каково же будет твое второе желание?

– Скажи мне, светлейшие хан, может ли человек лечь в постель своей жены, если руки его обагрены кровью ее отца?

– Нет, – твердо сказал хан.