Владимир Михайлов - Завет Сургана

• Название: Завет Сургана
• Автор: Владимир Михайлов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009839-1

На далекой планете Квиро многие сотни лет идут нескончаемые войны между двумя народами. Так уж сложилось. Улкасы – дикие горцы, но они умеют воевать и не намерены проигрывать. Свиры – цивилизованная нация, владеющая высокими технологиями. Эти даже умеют регулировать рождаемость, и к периодам войн у них запрограммированно рождается больше мальчиков. А причину для войны найти несложно…

---

– Он стреляет лучше вас всех, сукины дети. И шарики у него в черепушке крутятся быстрее.

При этом он улыбнулся, глядя на Онго. И Онго показалось, что содержалось в этой улыбке что-то такое…

Ему захотелось улыбнуться в ответ. Но он почувствовал, что улыбка, хочет он того или нет, получится слишком откровенной, и вся линия – стреляные воробьи – это заметит и соответственно оценит. Но нельзя трубить победу до того, как она одержана. И Онго лишь скромно опустил голову – на секунду, а потом, вскочив, ответил, как и полагалось:

– Служу победе! И в первой же перестрелке, наутро, уже лежал справа за пулеметом, вовремя подавая ленты и следя, чтобы при стрельбе не было перекосов.

В этой должности он пребывал уже вторую неделю. Ничего интересного за это время не произошло. Улка-сы выходили на них четыре раза, но прорваться на равнину здесь так и не смогли. Свиры пока прочно занимали оборону, а когда пойдут загонять улкасов обратно в их ущелья – о том знало только высокое начальство. Если знало, конечно.

Но в обороне, когда у противника нет ни танков, ни авиации, ни крупнокалиберной артиллерии, да и тактических ракет не так-то много, жить вовсе не так плохо. Если бы еще кухни не боялись привозить горячее вовремя…

…Наконец Онго дожевал последнюю галету с остатком консервного мяса.

Вытер губы платком не первой свежести, правда, но нынешняя позиция была неудобна тем, что до воды было далеко и постирушка превращалась в проблему – только когда приедет мотобаня, а она раньше чем через неделю не появится. Таким образом, дела на нынешний вечер были завершены и следовало ложиться спать; солдатское умение спать в любое время и в любых условиях, если обстановка позволяет, Онго усвоил одним из первых. Можно было спуститься в землянку, но там тесно и душно, а поскольку дождя сегодня не пророчили, Онго отошел к облюбованному местечку по соседству, под кустиком, куда уже были положены наломанные ветки с листьями – для тепла и мягкости, разостлал плащ и собирался уже, вытянувшись, накрыться шинелью и отключиться до побудки или до тревоги, что было вероятнее: улкасы явно не могли уйти далеко, а судя по тишине, нигде по соседству попыток прорыва тоже не предприняли.

Однако прикорнуть не удалось: помешал связной из трига.

– Ру? К командиру трига, срочно. Мигом! И исчез, словно его тут и не было.

Онго почувствовал, как екнуло сердце и истома прошла по телу. Вскочил и побежал, подхватив шинель и автомат и на бегу приводя обмундирование в порядок.

* * *

В командирскую землянку Онго вошел, как и полагалось солдату: мигом ссыпался по ступенькам, в струнку вытянулся и доложил о прибытии. Все было по уставу, кроме только его глаз: горела в них сладкая обреченность, и только совершенно слепой человек мог бы не заметить, а заметив – не понять этого взгляда. Квадрат-воин Меро увидел, конечно, хотя в его обители стоял полумрак: аккумуляторная лампа была установлена на слабый свет. Он сидел за столом в расстегнутой куртке и, похоже, настроен был не совсем по-уставному; в ответ на воинское приветствие небрежно махнул рукой около виска и проговорил негромко, вовсе не командным голосом:

– Вольно. Оружие положи – надеюсь, не понадобится.

Онго поискал взглядом, куда прислонить автомат: вошло уже в привычку всегда иметь личное оружие не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Капитан кивнул:

– Вон в пирамидку поставь – рядом… Рядом с моим – так следовало понимать это. Онго так и сделал, хотя в стойке были и другие свободные гнезда.

– Зачем я тебя вызвал – знаешь?

Онго проглотил комок. Знать он не знал, но чувствовал всем своим существом. Давно уже чувствовал. Долго ждал, так казалось ему сейчас… Он кивнул, но тут же спохватился: дисциплина требовала четкого ответа голосом, а не жестом:

– Так точно.

Голос получился хриплым и по-петушиному высоким. Меро улыбнулся:

– Отставить устав. Садись рядом. Вот сюда.

И командир подвинулся на лавке, стоявшей вдоль стола, освобождая место.

Онго сел. Глубоко вздохнул, совершенно отказываясь от своей воли и желаний. Пусть все будет так, как хочет он, чьи глаза ярко блестят сейчас в полутьме, неотличимо похожие на глаза Сури, первой любви… Но Сури – это было так давно, так далеко, так нереально…

Меро положил руку ему на плечо, и Онго почувствовал, какой мощный ток идет, какая энергия вливается в него сейчас. Вот-вот она переполнит его, и тогда – он сам не знает, что тогда может с ним случиться… Пальцы Меро коснулись шеи, ничем сейчас не защищенной, расстегнули верхние пуговицы куртки.

Онго сжимал пальцами рук собственные колени – иначе руки сами собой обхватили бы капитана, но здесь и сейчас начало было за Меро – как и всегда… А руки капитана были уже под курткой и под рубашкой, касались тела, и желание Онго становилось невыносимым.

– Мне раздеться? – прошептал он, невольно покосившись в ту сторону, где за задернутой занавеской помещалась, наверное, капитанская лежанка.

– Не спеши, – так же негромко ласково ответил Меро. – Я тебя давно приметил и тогда же почувствовал. Но не стал торопиться, чтобы не испортить всего. А эта ночь – наша, улкасы больше сюда не сунутся еще дня два, думаю. Так что есть время. Посидим сначала… познакомимся. Я ведь правильно угадал – ты не против отношений?

На этот раз хватило и кивка: уставное общение более не действовало.

– Давай-ка сначала расслабимся немного. Квадрат-воин, нагнувшись, вытащил откуда-то сзади фляжку, два алюминиевых стаканчика, пленочный пакет – с закуской, надо полагать. Отвинтил крышку. Пакет подвинул Онго:

– Похозяйничай.

Собственно хозяйничать было нечего: в пакете оказалась копченая утка, и всей работы было, достав кинжал, разделить ее пополам. Меро тем временем налил обоим.

– Не с Вазийских виноградников, но пьется легко. Да что тебе объяснять… Ну давай, по-солдатски: первую – за победу!

Во фляжке было то самое, что и солдатам полагалось по вечерам, для бодрости и здоровья, – разве что порции тут, у капитана, оказались побольше.

Первая была очень кстати: сняла с Онго лихорадочную дрожь предчувствия и еще какой-то страх, неизвестно откуда взявшийся, – оттого, наверное, что такого опыта у Онго все же не было. Меро же сразу налил и по второй:

– А эту – за нас.

Такой тост Онго поддержал с радостью. После второй рука сама потянулась за закуской; впрочем, капитан и тут начал первым.

– Только учти: воевать тебе от этого легче не станет. Наоборот. Ни от кого ничего не скроешь, и на тебя будут глядеть втрое зорче, чем на любого другого. Скажу сразу: служба станет куда труднее. Так что сейчас имеешь право отказаться.

Но служба Онго уже не пугала: разобрался с нею, освоился и даже чувствовал временами, что засиделся во вторых номерах, и того больше: если бы сейчас пришлось покомандовать, скажем, той же линией – справился бы не хуже нынешнего подофицера, а может, и получше. Он усмехнулся, взбодренный выпитым:

– Службы не боюсь. Меро кивнул:

– Так и думал. Тебя из хорошей стали отлили, только снаружи покрыли бархатом.

Такой комплимент одновременно был и приятен – как-никак исходил он от старшего командира, – но и обеспокоил: не отвратят ли такие мысли капитана от того, что уже, можно считать, произошло?

– Я ведь обертыш, – сказал он, напоминая о своей первоначальной женской сущности.

Капитан Меро усмехнулся:

– Да ведь и я тоже через все это в свое время прошел.

– Ты был?..

– Был. Разница лишь в том, что я на такой оборот пошел добровольно: мне женщиной быть не хотелось, армия с детства влекла, а у нас с этим – сам знаешь, как: Двенадцатый завет чертов! Я как подумаю о нем, сразу такая злость ударяет в голову, такая злость!.. Ну что за идиотизм в самом деле, подумай только: женщин не подпускать и близко к оружию! Хочешь быть солдатом – иди под нож, чтобы тебе подвесили прибор…

У Онго невольно вырвался вопрос – хотя вроде бы совсем не то было настроение и ожидания:

– Думаешь, женщины могут воевать?

– Еще как! Я бы, например, из них отдельные триги формировал, квадраты и посылал в самые хитрые места. Именно хитрые: мы же – я о женщинах говорю-и хитрее, и выносливее, физически более одаренные, если только не говорить о грубой силе, пролезем, просочимся там, где даже лучшие коренные мужики станут ломиться с шумом и треском… Такие войска можно было бы формировать и без всякой медицины… А закончили воевать – и вот тебе готовые матери, сразу можно начинать восстановление поколения. А ведь из женщин-оборотней – бывших мужиков – чуть не половина оказывается неспособной рожать, да-да, это точно, попадалась мне такая статистика… И, кстати, мышление более подвижное у женщин, а на войне это вот как важно! Думаешь, почему из оборотней выходят такие командиры?

Хотя ты еще не знаешь о них, конечно, не дошло до тебя, а я вот знаю. Мы ведь сохраняем многое женское – пусть и растут у нас бороды, но все же… Женщины – авантюрнее, если хочешь. И рисковее. И могут такую операцию задумать и провести, на какую коренной мужик никогда не решится – ему логика помешает, пресловутая мужская логика: дважды два. А вот для меня, например, в итоге вовсе не обязательно четыре, а ровно столько, сколько позволит обстановка. Эх, Онго, если позволит Творец довоевать живым – соберемся мы, такие, как я, собьемся в большую стаю и припрем к стенке Высокое Совещание: пора менять, пора все менять…