Морис Эрцог - Аннапурна

• Название: Аннапурна
• Автор: Морис Эрцог
• Издательство: Географгиз
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1960

В 1950 году человеку впервые удалось победить восьмитысячник Аннапурну. Автор книги – известный французcкий альпинист, участник этого восхождения, рассказывает о необычайных трудностях и приключениях, которые выпали на долю его участников.

Полные драматизма страницы – свидетельство блестящей победы человека над природой – заставляют читателя радоваться и страдать вместе с героями этой удивительной повести. Книга повествует о первом в истории человечества восхождении на вершину выше 8000 м – на Аннапурну в Гималаях. Много ч/б фотографий в составе текста и на отдельных вкладках, есть развортная карта-схема районов Дхаулагири и Аннапурны.

---

Вечером, в виде исключения, погода хорошая. Пока мои товарищи спят, я просматриваю снаряжение и готовлю все для завтрашнего выхода.

На рассвете бужу Даватондупа и Ангаву. Снег ночью подмерз, и, чтобы использовать это, надо выйти пораньше. Когда мы покидаем лагерь, он еще в тени. Иду по следам спуска Лионеля Террая, направляясь к лавинному конусу кулуара. Сегодня со мной кинокамера, и я надеюсь кое-что заснять. В кулуаре выпускаю Даватондупа вперед, чтобы посмотреть, как он справляется с рубкой ступеней. Однако, когда мы доходим до карниза с навешенным репшнуром, ситуация меняется – первым должен идти сагиб. Это напоминает мне вчерашний рассказ Террая. К этому самому месту он поднялся в связке с Панзи и Айлой. Панзи шел первым. Подойдя к стене, терроризированный Панзи решительно воткнул в снег свой ледоруб. Террай – "Сильный человек", как зовут его шерпы, – промолвил:

– Давай, Панзи, лезь!

С очаровательной улыбкой Панзи ответил:

– No, thank you, for Sahib only![91]

– Настаивать бесполезно, – решил Террай.

У Даватондупа та же реакция, что и у Панзи, но сегодня я хочу сделать несколько снимков и требую, чтобы Ангава лез первым. Дрожа от страха, он выходит вперед, но все же лезет, ибо так решил Бара-сагиб. Я тщательно страхую его Пока он пытается пролезть карниз, я лежу в неудобной позе, вытянувшись в ледяной расщелине. Навес мешает мне поднять голову, но все же я пробую сделать несколько снимков. Кажется, усилия Ангавы достигли предела; хоть страховка надежная, у меня не хватает жестокости требовать от него большего, и я лезу сам. Навешенный репшнур значительно облегчил прохождение этого участка, и через несколько секунд я оказываюсь на маленькой площадке, расположенной на восемь метров выше. Укрепляю веревку и поднимаю Даватондупа, который проходит карниз с некоторым трудом. Заниматься лазанием на льду? Такая мысль никогда не приходила им в голову. Мне кажется, что престиж сагибов в эту минуту поднимается как на дрожжах! Отдуваясь, как тюлень, Даватондуп подходит с перекошенным от усталости лицом. Я показываю ему, как надо страховать Ангаву, пока я засниму подъем. Все проходит благополучно.

Приводим в порядок свои вещи, и движение возобновляется. Однако, пока мы возились на карнизе, прошло немало времени. Сейчас солнце прямо над головой и жарит так энергично, что мы барахтаемся в снежной каше. Работа изнурительная, следы Террая едва видны. К тому же они начинают уходить влево, а я хочу забрать снаряжение, оставленное во время первого подъема. Поэтому мы продолжаем идти прямо вверх. Вскоре узнаю характерный серак в форме полумесяца. Начинаю прощупывать ледорубом и наконец натыкаюсь на что-то твердое. Склад здесь. Расчистив снег, мы действительно обнаруживаем палатку, снаряжение и продукты, принесенные Ляшеналем, Ребюффа и мной три дня тому назад. Взваливаем на себя и забираем влево, стараясь выйти на следы Террая. Они всего в полуста метрах, однако, чтобы добраться до них, мы затрачиваем около часа, так как проваливаемся по пояс и приходится рыть настоящую траншею. Наконец выходим на следы у самого подножия блестящей ледяной стены; чтобы облегчить шерпам подъем, я вынужден вновь вырубить несколько ступенек, вбить наверху ледовый крюк и навесить длинный репшнур. Затем встаю на страховку. Мои шерпы совершают по очереди великолепные маятники, крича от страха, приземляются на пятую точку и в конце концов хохочут во все горло.

Вся зона ледовых стен, чередующихся со снежными участками, пройдена. Подняв голову, вижу над собой однородный снежный склон, на котором заметны следы моего предшественника. Слева – очень крутой центральный кулуар; впечатление такое, как будто он готов проглотить все что может упасть с верхних склонов. Воздух прозрачен, яр кий свет смягчается теплой голубизной. На другой стороне кулуара ребра чистого льда, подобно гигантским призмам, разлагают свет и бросают в воздух разноцветные лучи.

Погода по-прежнему прекрасная, на небе ни облачка, воздух сухой. Я чувствую себя в великолепной форме, в со стоянии идеального равновесия. Не в этом ли счастье?

Однако надо продолжать. Словно муравьи, преодолевающие гигантское препятствие, мы лезем и лезем, а результатов как будто не видно. Каждый шаг дается с трудом. Склон чрезвычайно крут, и, кроме того, начинает налипать снег, что заставляет меня очень внимательно следить за движениями шерпов. Через каждые два метра останавливаюсь, чтобы восстановить дыхание; чувствую, что идущие за мной шерпы также измучены. Время от времени кидаю взгляд наверх, оценивая остающийся путь. Внезапно замечаю вдалеке золотистое пятнышко, без сомнения – это палатка Террая. Кажется, проходит целое столетие, прежде чем мы после отчаянных усилий добираемся наконец до склада Лионеля. Снаряжение и продукты завалены снегом, но они предусмотрительно спрятаны в чехол. Хорошо, что мы сюда добрались. Однако место расположения склада меня озадачивает. Нельзя же устанавливать лагерь прямо на склоне. Справа – обрыв. Слева – нагромождение сераков, за которыми спадает вниз центральный кулуар. В пятидесяти метрах над нами начинается чрезвычайно изрезанный участок. Рассматривая возвышающиеся слева сераки, я замечаю, что разделяющие их трещины заполнены свежим снегом. А почему бы и нет?.. В голову приходит мысль: что мешает расположить лагерь прямо над трещиной? Учитывая рельеф и высоту, надо думать, что трещины полностью забиты. С другой стороны, окружающие сераки являются надежной защитой от лавин. И вот "почему бы нет?" превращается в "надо посмотреть!".

В сопровождении обоих шерпов траверсирую склон по горизонтали, добираюсь до края террасы и на хорошей страховке рискую. Первые мои шаги осторожны. Втыкаю ледоруб до самой головки и убеждаюсь, что весь снег однороден. Теперь я двигаюсь уже с большей уверенностью, утаптываю маленькую площадку, хожу по ней взад и вперед, потом начинаю танцевать и наконец прыгаю что есть мочи. Снег держит. Если срубить кое-где лед и хорошо выровнять поверхность трещины, место будет идеальным; здесь свободно уместятся входом друг к другу две палатки. Не теряя времени шерпы ставят палатки и готовят чай. На сегодня задача выполнена: цель достигнута, лагерь III окончательно установлен. Снизу его не видно, и мои товарищи будут ломать себе голову, пытаясь догадаться, что с нами произошло.

Пока шерпы хлопочут, устраивая бивак, я провожу небольшую разведку к центральному кулуару, расположенному сразу за нашей трещиной; именно здесь пройдет наш завтрашний путь, ибо я твердо решил установить на следующий день лагерь IV . Используя свободное время, разглядываю окружающие вершины, пресловутый гребень "Цветной капусты" со столь необычными очертаниями, любуюсь далеким Дхаулагири. Мои взоры и мысли бродят по пустынным просторам Тибета, расстилающимся в нескольких десятках километров отсюда.

Поднимается резкий, холодный ветер, однако подозрительных облаков не видно. Завтра наверняка будет хорошая погода! Полный оптимизма, залезаю в свою палатку, чудесную палатку для меня одного, с двумя надувными матрасами, с двумя спальными мешками! Шерпы ухаживают за мной. Они угощают меня чаем, я же раздаю аспирин, снотворные порошки и всю коллекцию снадобий, прописанных Удо. Еще несколько добрых сигарет, и я мирно погружаюсь в сон.

Сегодня снова вверх! Я снимаю палатку, набираю с собой как можно больше продуктов, распределяю груз, и, наскоро позавтракав, мы трогаемся в путь. Я иду первым в связке. Начинаю траверсировать влево, по направлению к центральному кулуару. Мы проходим вдоль серака, защищающего наш лагерь, а затем преодолеваем ледяной карниз, производящий на шерпов неважное впечатление. Дальше подъем невозможен, приходится пересекать кулуар. Прав да, в верхней части он довольно узок, как бы сдавлен с двух сторон рядами сераков. Ширина этого участка не более 60 метров. Если переходить быстро и по одному при bh и мательном наблюдении остальных, то риск попасть под лавину, по-моему, не так уж велик. Оставив Даватондупа на левом краю, начинаю траверс. Исключительно крутой склон убегает из-под ног. Ботинки плохо держат на снегу, утрамбованном многочисленными лавинами, и приходится выбивать лопаткой ледоруба небольшие ступени для зубьев кошек. Вбиваю над головой клюв ледоруба и опираюсь на него вцепившись обеими руками. Тороплюсь изо всех сил. Время от времени хотя бы для бодрости полезно взглянуть наверх. Вниз же, напротив, смотреть не рекомендуется, так как b ид этих ужасающих пропастей может поколебать твердость духа любого оптимиста. Быстро закончив траверс, я разрешаю себе несколько минут отдыха, прежде чем начнут переходить шерпы.

– Даватондуп!

– Yes, sir, – отвечает он с необычным видом.

Хитрая лиса, он чует опасность! Не теряя ни секунды, несмотря на тяжелый груз, он пулей пересекает кулуар и укрывается в безопасном месте! Ангава следует за ним, но так как он моложе и менее опытен, то затрачивает на переход гораздо больше времени. Ух! Наконец-то оба, целые и невредимые, на этой стороне. Грозный кулуар пройден. Отсюда хорошо видно, какой опасности мы подвергались. Кулуар поднимается вверх на 300—400 метров и затем теряется в крутом снежном склоне, источнике частых лавин. Еще выше расположена скальная стена и, наконец, ледник "Серп", с которого то и дело обрываются десятки тонн ледяных глыб.