Стивен Дональдсон - Первое Дерево

• Название: Первое Дерево
• Автор: Стивен Дональдсон
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7921-0197-3, 5-15-000487-1

Томас Ковенант возглавляет поход к Первому Дереву, из ветви которого некогда был вырезан Посох Закона. Ныне тот Посох утрачен, и для того, чтобы создать новый, уходит в далекий поиск корабль Великанов "Звездная Гемма" — ибо без Посоха магической Стране не преодолеть проклятия Солнечного Яда...

Роман "Первое Дерево" продолжает повествование о приключениях Томаса Ковенанта, Неверящего. На долю героев Стивена Дональдсона выпадает множество испытаний, и не все они смогут достойно противостоять искушению силой и искушению бессилием, горечи верности и сладости предательства...

---

Откуда-то издалека вновь донеслись удаляющиеся глухие удары, крушащие стены Удерживающей Пески. Некоторые из них были так сильны, что донжон содрогался до основания, и тогда в камере с потолка и стен сыпались осколки. Похоже, Ном уже основательно растрясла фундамент.

Только теперь Ковенант пришел в себя настолько, чтобы заметить ослепительное сияние пламени все еще струящегося по его ладони. Его глаза, снова ставшие глазами нормального человека, резануло болью. Он тут же убрал огненный язык дикой магии с ладони. Теперь лишь его кольцо слабо светилось в полумраке камеры. Но пульсирующую силу внутри он не стал усмирять: между его друзьями и «Звездной Геммой» лежала вся Бхратхайрайния, а становиться снова узником не входило в его планы — слишком свежи еще были воспоминания об узилищах Ревелстоуна. Тогда, рассвирепев от собственного бессилия, он уничтожил двадцать одного Верного… Следы клыков на его руке все еще тускло светились. Опасность подстегнула его, и он, вспомнив наконец о своих друзьях, быстро огляделся. Рядом с ним стоял Вейн — юр-вайл в человеческом образе, — и на его черных губах цвела довольная улыбка. Но Ковенанту некогда было любоваться на отродье демондимов: Касрейн в любой момент мог установить защиту для Удерживающей Пески от разбушевавшейся горгоны и приняться за них. Или на это ему нужно время? А если да, то сколько?

Первая чуть слышно окликнула его. У нее, словно у смертника, которому сообщили о короткой отсрочке казни, наступил резкий упадок сил. Прикованный рядом с ней Красавчик, трясясь в приступе беззвучного истерического смеха, размазывал по лицу слезы. Похоже, удар по голове, о чем свидетельствовала огромная шишка на виске, не прошел даром для его нервной системы. Лицо Хоннинскрю, не обращавшего внимания на изодранные в кровь руки, светилось счастьем и надеждой.

Ковенант посмотрел туда, где были прикованы харучаи, и встретил их твердые взгляды, в которых еще светилось пламя дикой магии. Они были горды и возбуждены, как будто присутствовали на древнем обряде клятвы верности, которую их далекие предки, Стражи Крови, принесли когда-то Лордам Страны. Даже глаза измученного Кира сияли так, что свет почти скрывал таящуюся в них боль. Хотя Ковенант и не обладал больше внутренним зрением, но даже ему было видно, насколько серьезно состояние молодого харучая: бинты на его колене намокли от крови.

Мечтатель смотрел сквозь Ковенанта, погруженный в видения Глаза Земли. Он обхватил руками голову, однако, судя по отсутствию ранений, его терзала отнюдь не физическая боль.

И тут Ковенант увидел Линден.

Она бессильно висела в своих оковах; руки были вывернуты самым неестественным образом, словно сломанные. Голова опустилась на грудь, и волосы чадрой скрывали лицо. Ковенант содрогнулся: он не мог разобрать, дышит ли она вообще. А вдруг в пылу схватки с Горгоной он случайно убил свою спасительницу?

До него донеслось ворчание Финдейла, который, не заботясь о том, что его могут услышать, сварливо бормотал себе под нос: «Хвала Чреви, что он остановился. Подумать только, что судьба всей Земли находится в руках сумасшедшего! А она, эта… тоже хороша: вновь проторила дорожку ко всеразрушению. И все же я, Обреченный, не сумел остановить ее… Теперь мне за всю жизнь не расплатиться. Уму непостижимо!»

Ковенант все еще не решался приблизиться к Линден, опасаясь обнаружить, что сам ранил ее, если не нанес ей еще худшего вреда. Поэтому его раздражение обратилось к элохиму. Он поймал его за край блеклой мантии и резко дернул к себе, не считаясь с его старческой слабостью.

— Что с ней?

Элохим на секунду заколебался, стоит ли отвечать или лучше просто испариться из жесткой хватки Ковенанта, но потом все же разлепил губы:

— Держи свое пламя при себе, Обладатель кольца. Ты и представить себе не можешь, насколько все это опасно. Сейчас в твоих грубых лапах судьба всей Земли — а она так хрупка… — Ковенант встряхнул его и бросил на него испепеляющий взгляд. — Ну ладно, ладно, сейчас скажу.

Но Неверящий только крепче сжал хилые плечи элохима. Дикая магия шевелилась внутри него, как клубок ядовитых змей, а сердце неистово билось в беззвучном вопле.

— Ее разум погашен, как прежде на элохимпире был погашен твой. Войдя в тебя, она допустила переливание установленной тебе же в защиту пустоты сознания в свой мозг.

Финдейл говорил, подчеркивая каждое слово, будто хотел помимо информации о состоянии Линден довести до сведения Ковенанта смысл того, что некогда сделали с ним элохимы. Но Неверящий слышал и понимал сейчас лишь то, что напрямую касалось женщины, бессильно обвисшей в цепях. Он сжал кулаки, не позволяя себе взорваться.

— Но у нее это скоро пройдет, — скрипуче продолжал Финдейл. — Защита была создана индивидуально для тебя, с учетом всех особенностей твоего организма и психики. В Линден это долго не удержится. Всему свое время. Имей терпение, и она придет в себя. Так что успокойся! — Элохим нервничал все больше. — Усмири свою дикую магию — сейчас в ней нет уже надобности. Ты меня слушаешь или нет? Когда ты в покое, отдыхает вся Земля.

Но Ковенант действительно уже его не слушал. Он отбросил Финдейла в сторону, как ненужную больше вещь. По ладоням вновь побежали язычки пламени. Повернувшись к Линден, он пережег ее оковы и ринулся вперед, чтобы подхватить обмякшее тело. Падая, она попыталась удержать равновесие — простейшие инстинкты в ней сохранились, — но когда она подняла голову, Ковенант увидел, что глаза ее пусты; они отражали свет факелов, и мысли в них было не больше, чем в оконном стекле.

О Линден! Не в силах больше сдерживаться, он обнял ее, прижал к груди, а затем подхватил на руки и стал баюкать как ребенка. Он знал, каково быть в том состоянии, в котором она пребывала. В которое она попала, пожертвовав собой ради него. От его прикосновения вокруг нее затрепетало слабое серебристое сияние. Он окутал ее эманацией своей силы, словно был не в состоянии расстаться с ней больше ни на мгновение. Он не знал, смеяться ли от счастья, что она жива, или плакать оттого, что она в столь жалком положении. Она сделала это с собой ради него. Ради него.

— Юр-Лорд, кемпер не даст нам уйти так просто. Нам надо поторопиться, — раздался голос Бринна, в котором не было и намека на спешку или опасения, как, впрочем, и вообще на какие-либо эмоции.

— Да-да, Друг Великанов, — подхватила Первая, с каждой секундой все более похожая на прежнюю несгибаемую воительницу. — «Звездная Гемма» в опасности, а мы от нее слишком далеко. Я не сомневаюсь ни в мудрости, ни в осторожности, ни в бдительности якорь-мастера, но чем быстрее я покину эту конуру и вновь почувствую под ногами палубу корабля, тем спокойнее мне будет.

Это — слова, призывающие к конкретному действию, а не туманные намеки Финдейла — Ковенант понял. Элохим недавно произнес: «Судьба всей Земли находится в руках сумасшедшего!» И еще он просил, чтобы ему отдали кольцо… А ведь Ковенант, невзирая на отвращение к кровопролитию, уже убил стольких… Он и сам не доверял никакой силе такого рода. А дикая магия все бурлила в нем, наполняя его головокружительным экстазом, стремлением к действию. Первая заставила его вспомнить о цели Поиска, о ее неотложности и о необходимости срочно отправиться в путь.

Но также напомнила ему и о Касрейне, по вине которого Линден стала беспомощной куклой.

Ковенант осторожно поставил ее на ноги, убедился, что она может стоять без его поддержки, и с минуту смотрел в лишенное всякого выражения лицо, словно пытаясь запечатлеть его в памяти навсегда.

А затем занялся оковами своих друзей. Через минуту все они были свободны. Когда Кир рухнул на руки Мечтателя, его страдания вновь всколыхнули в Ковенанте такую ярость, что его ладони снова заполыхали, словно его тело было не более чем топливом для ненасытного пламени дикой магии. Сколько раз он излечивал сам себя, сколько раз спасал от смерти, а вот исцелить своих друзей был не в силах! Он с большим трудом подавил в себе это чувство горькой беспомощности, не без оснований опасаясь, что оно может спровоцировать его на абсолютно ненужный сейчас взрыв.

Красавчик, все еще слабый от раны, нетвердо держался на ногах, зато Бринн уже стоял рядом с Ковенантом, вытянувшись в струнку, готовый в любую секунду исполнить любое желание юр-Лорда. Кайл также приступил к своим обязанностям: он занялся Линден. Первая наконец-то достала из ножен свой новый меч и, подняв его обеими руками к потолку, звала всех в атаку; ее глаза сверкали металлическим блеском, и взгляд их был суров и резок, как лезвие палаша. Хоннинскрю вертел в руках цепь, которой еще недавно был прикован, очевидно, раздумывая, можно ли использовать ее как оружие.

Несколько секунд они наслаждались обретенной свободой, но вот Первая устремилась по лестнице вверх, и остальные немедля последовали за ней.