Илья Носырев - Карта мира

• Название: Карта мира
• Автор: Илья Носырев
• Издательство: ФОРУМ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-91134-018-6

Что за время на дворе? Законы физики отменены, вместо них на Земле действуют законы волшебства. Только заглянув в календарь, можно понять: век на дворе-то уже тридцатый… Мужичье жжет ведьм, засиживающихся до поздней ночи в Интернете. Поэты сравнивают свои душевные терзания с ошибками на жестком диске. Эстет-маркиз, большой поклонник де Сада, по ночам превращается в анатомически отвратительное чудовище и опустошает собственную деревню. Ожившие мертвецы ведут классовую борьбу, а правительство призывает относиться к нежити по возможности политкорректно!

Рыцарь Рональд и монах Иегуда, прозванный Слепцом за дар теплового зрения, должны продраться сквозь фэнтезийный абсурд, который на поверку оказывается… абсурдом современной жизни. «Нам не понять этих людей: они мыслили ограниченными категориями своего жестокого XXI века», — вздыхает монах.

«Алиса в стране чудес», написанная историком, — страшная… и страшно комичная.

---

«Да уж, жизнь через силу» — невесело подумал Рональд.

— А это что за уроды в монашеских одеяниях стоят? — шепотом спросил он.

— Это монахи из монастыря Св. Картезия, оттуда же, откуда ваш Иегуда. Видите, они все, так сказать, паранормальные, — капитан явно понемногу овладевал модными среди столичного плебса словечками. — У них способности еще почудней будут, чем у Слепца: мысли читают, в воздухе свободно парят, голосом стены разрушают…

— Дорогой мой Полифем! — прозвучал на весь зал фальцет папы, и капитан поспешно покинул Рональда и перешел на свое место поближе к Каликсту. — Заблудшая овца, растерявшая всю белую овечью шерсть и одолжившая у Вельзевула черную и терпкую козлиную! Будешь ли ты оправдываться, усугубляя свою вину, или раскаешься и примешь из моих рук мучительнейшую смерть, которой когда-либо умирал человек?

— А что будет с остальными? — поинтересовался Полифем.

— Ох, как бы я хотел сказать тебе, сын мой: «мы и их запытаем» — но, увы, не могу этого сделать, и видит Небо, как лотом сожалею! Нет, Арьес приказал всех крестьян вернуть в родную деревню — в целости и сохранности. Правда — и вот тут-то загвоздка — скоро на престоле окажется настоящий король — что он-то решит по этому поводу?

И Каликст мерзко захихикал, дрожа всем телом.

Разбойник рванулся вперед — и вся пещера ахнула: руки Полифема были свободны от кандалов. Как удалось ему освободиться от оков, никто никогда так и не узнал; воровских талантов и трюков у батьки, впрочем, было предостаточно.

— А вот тебе! — крикнул Полифем и ударил Каликста ножом. Однако папу успел прикрыть собой капитан Александр; нож скользнул по его стальному нагруднику и даже ему не принес вреда. Тут только Рональд понял, насколько усталой была рука Полифема, нанесшая этот бесполезный удар. А вот рука капитана была полной сил, наевшейся недавно за столом, нанежившейся накануне в теплой постели, возможно, с девицами — и рука эта аккуратно, почти нежно провела по горлу Полифема кистью — и как в страшном фокусе, из ниоткуда на этом горле явилась красная полоса, которая, словно по волшебству, начала шириться.

Подбежавшие стражники отбросили батьку на пол и принялась наносить по его спине удары мечами. Полифем словно не чувствовал всего этого — он поднял голову и стал искать глазами Рональда, а когда нашел, подмигнул ему единственным глазом — и прохрипел:

— Увидимся, братишка! Совсем скоро…

И уронил эту благородную и светлую голову на сизый от крови пол.

Рональд стоял, как статуя, и даже не дышал. «Сволочью ты стал все-таки, капитан», — думал он.

— Итак, — произнес Каликст несколько нервным голосом. — Плохо все идет, плохо. Эти ваши дубоголовые солдаты, капитан, ранили самого короля! Вы представляете, о чем я говорю? Боюсь, что нет. Ладно, Бог нас сохранит, я надеюсь, — тут он пробормотал что-то себе под нос. — Вы, Иегуда, славно потрудились, но… нет ли на вас какого греха?

— Peccavi, peccavi[28], — ответил монах на редкость беспредметно, но папа, видно, другого и не ждал.

— Это хорошо, что понимаете, — одобрил он. — А рыцарь в еретики не подался случайно? — спросил он как об отсутствующем.

— Отнюдь, молился достойно и много не рассуждал, — ответил Иегуда спокойным голосом. — Он настоящий солдат: выполняет приказы, не спрашивая и не задумываясь.

— Это очень хорошо. Словом, если я прикажу ему броситься из окна сейчас, он бросится? Вся хитрость только в том, что я не прикажу. Ибо такими разбрасываться… . хм, из окон нельзя. Какую альтернативу безделью вам обоим предложить, о Иегуда?

Иегуда расправил плечи и выпрямился. Голос его прозвучал глухо и одновременно мощно:

— Я могу добраться до Муравейника вторично и уничтожить его.

А почему вы раньше этого не сделали? — почти ехидно спросил папа.

— Тогда пришлось бы рисковать жизнью короля, а этого я никак не мог позволить.

— Тоже правильно. Ну что ж, вы это в одиночку можете сделать?

— Ни в коем случае. Мертвецы мне это едва ли позволят. Нужно, чтобы войско отвлекло их. Мне нужно оказаться в самом центре Муравейника, чтобы справиться.

— Будет вам войско, — кивнул головою Каликст. — Что там такое?

Двое стражников с перекошенными от страха лицами докладывали:

— Поймали… тут нескольких м-мертвецов, они явно шли туда. Заковали и п-привели. Они н-не сопротивлялись…

— Так чего же вы дрожите? Славненькую гвардию мне подсунули: дрожат при виде мертвецов.

— Это не п-простые мертвецы… — подавился собственной дрожью один из стражников.

— А что, золотые, что ли? — скривился Каликст. — Да приведите же их! Чего стоите?

Раздался звон цепей, и стражники ввели в пещеру… Полифема.

— Т-ТЫ?!! — закричал Каликст, отшатнувшись.

— Я, — с вызовом ответил батько.

Это действительно был Полифем, но мертвый Полифем.

У него теперь были оба глаза, кожа лица, хоть и желтая, как у всех оживших мертвецов, была чиста от шрамов, а выглядел он каким-то возвышенно печальным.

— Я, собственно говоря, пришел вас предупредить, — сказал он.

— Хватайте его! — крикнул Каликст.

Стражники бросились на батьку и скрутили его вмиг. И только потом вспомнили, что уже скован он, и нет в нем никакой угрозы.

— А это кто, на полу? — упавшим голосом спросил Каликст, указывая на изрубленное тело батьки, которое так там и лежало.

— Это мое прежнее тело, — ответил батько и, поскольку тело было распростерто совсем рядом, присел прямо в кандалах и ласково взял его за руку.

— Уберите! — взвизгнул Каликст. — Не позволяйте ему дотрагиваться!

— Уже и это признали собственностью Церкви, — мрачно пошутил Полифем. — Уж и к собственному телу не прикоснись…

Стражники оттащили его от тела, брезгливо и суеверно стараясь его не касаться. Это их нежелание было настолько сильным, что они даже на колени его не поставили, а просто держали на натянутых цепях. За его спиной стояли еще четверо мертвецов, со своей обычно-бесстрастной манерой наблюдая происходящее.

— Я пришел вас предупредить, — терпеливо повторил Полифем. — Не надо посылать к Муравейнику своих легионов. Это приведет к бессмысленному кровопролитию. Муравейник нельзя уничтожить силой оружия.

Он говорил на вполне литературном языке, хотя хитрые интонации прежнего батьки Полифема, несомненно, проглядывали. Так человек из провинции, выучившись в столице, нет-нет, да и ввернет деревенскую прибаутку…

— Да что он такое говорит! — закричало сонмище иерархов. — Убейте еретика!

— Убейте! Убейте! — захихикал Полифем. — Ну, попробуйте!

— Как убить того, кто мертв? — сухо спросил Каликст. Шум голосов тотчас смолк.

— Может быть, ты сам об этом поведаешь? — повернулся Каликст к Полифему.

— Нашли дурака, — ехидно отвечал тот.

— Ударьте его, — вновь бесстрастным голосом велел Каликст.

Капитан стражи кованой перчаткой ударил Полифема в лицо и сломал ему нос.

— Собственно говоря, я могу тебя сжечь дотла, — пояснил папа. — Но даст ли это что-нибудь? Скорее всего, ты снова вернешься.

— Совершенно верно. — спокойно сказал Полифем. Лицо его со свернутым набок носом казалось просто печальным, но вовсе не странным и не отвратительным.

— Тогда мы заберем тебя в Рим и будем искать средства упокоить твою душу, — провозгласил Каликст. — Над этим будут работать наши ученейшие монахи. И, уверяю тебя, они найдут способ.

— Одобряю. При жизни Рим мне увидеть не удалось — так увижу его после смерти. Заодно и полюбуюсь на бессилие вашей науки перед тем, чего вы понять не в силах.

Каликст задумчиво замолчал, скрестив руки на животе. И вдруг крикнул визгливо:

— Каменный мешок ты увидишь, а не Рим! Мерзость!

Голос его прозвучал как-то пусто под сводом пещеры. Все окружение папы молчало.

— Постойте! — сказал Иегуда и сделал шаг навстречу Полифему. Глаза его, правда, смотрели мимо батьки; Рональд заметил, как левой рукой Иегуда подкручивает язычок своей лампы, и понял, что Полифема он не видит и теперь пытается услышать его облик.

— Так ты знаешь, что я собираюсь сделать с Муравейником и как это сделать?

— Знаю, — ответил Полифем. — Мне даже будущее ведомо… отчасти. Мне открыли его в том радужном мире — помнишь?

— Слышал о нем… А мне удастся сделать то, что я замышляю?

— Да. В каком-то смысле, впрочем…

— Так войск туда не надо посылать?

— Ни в коем случае — ты и один справишься. Видишь ли, мертвецы в массе своей — люди такие же простые и бесхитростные, как и живые. Если туда подойдет войско, они выйдет на битву с ним, и тогда войску не поздоровится. А если ты проникнешь туда один — справишься без лишней крови.

— Это правда, я думаю, ваше святейшество, — повернулся Иегуда к папе.

— С чего ты взял?

— Ему незачем лгать.

— Как это незачем? Разве ты не видишь, что он заманивает нас в западню?

— Мы сами туда попадем, если пошлем к Муравейнику войска.