Шерил Вудс - Побежденное одиночество

• Название: Побежденное одиночество
• Автор: Шерил Вудс
• Издательство: Центр-2000
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7635-0028-8

Очаровательная Эшли Эймс, талантливый режиссер из Голливуда, старается не участвовать в съемках коммерческой рекламы и всячески избегает общения с детьми. Неудачная попытка стать добрым другом для двух детей ее первого мужа охладила ее материнский инстинкт. Неожиданно на руках у нее оказывается очаровательный двухлетний сорванец Кевин Донован, которого, излишне загруженный делами, красавец-папаша попросту подкинул к порогу ее дома. Действительно, Коул просто разрывается между напряженной работой и воспитанием сына. И уж Эшли-то хорошо известно, как трудно – совместить эти две самые важные в жизни вещи. И она беззащитна перед трогательными воспоминаниями, которые будит в ней Коул... ...Эшли терзают сомнения. Она чувствует, что играет с огнем...

---

– Да, они ничуть не лучше, – ответила она с вызовом. – Но когда я устаю от их вызывающего поведения, то могу просто уйти оттуда или уволить их. Мне не удастся с таким же успехом оставить Кельвина и его друзей без присмотра. Они уничтожат дом, не говоря уже о тех ужасных вещах, которые они сотворят с собой.

Коул поцеловал ее и все аргументы против сразу потускнели на этом фоне.

– В субботу? – спросил он, когда у нее уже не осталось сил сопротивляться.

– Ты играешь нечестно, – пробормотала она. – Но – хорошо. Я поищу в гардеробе старую футбольную форму, которую надену для защиты.

ГЛАВА 8

Вместо футбольной формы, которую она грозилась надеть, Эшли нашла для вечеринки совершенно удивительный, яркий костюм клоуна. Хотя она говорила себе, что надела его, чтобы доставить радость детям, какая-то частица ее сознания понимала, что она все еще прячет свою оставшуюся неуверенность под смеющимся лицом клоуна. Было легче справиться с детьми, когда ты больше не Эшли Эймс, а «Эшли-клоун».

Эшли быстро нашла общий язык с детьми. Они импульсивно тянулись к ней, то дергая за огромные пушистые шары, которыми был украшен ее разрисованный в горошек костюм, и тыча ей пальцами в ярко-красный пластиковый нос, то взбираясь к ней на колени и вскрикивая от восхищения, когда она раздавала им ярко раскрашенные надувные шары...

Эшли никогда бы не пришло в голову, если бы под костюмом не было доброй и полной радости жизни женщины, дети разбежались бы от нее.

За последние недели у нее наметился определенный прогресс. Она больше не пугалась мысли, что ей придется остаться наедине с Кельвином. Медленно, но она поняла, наконец, что сможет и любить его, и заниматься его воспитанием. Коул научил ее этому, и за этот подарок она будет всегда благодарна ему.

Она также открыла в себе радость от любви Кельвина. Это был момент, которого она никак не ожидала. Она была очень обязана Коулу за то, что он подтолкнул ее и позволил этому случиться.

Но несмотря на то, что дни, проведенные с ними, внезапно наполнились таким смыслом, она все еще боялась, что это только временная иллюзия. Настолько глубоко укоренились ее страхи, что она ожидала, что все эти моменты открытий и откровений прекратятся в любую минуту. Ее защитные барьеры разрушались, но еще не исчезли полностью.

Она застала Коула наблюдающим за ней с улыбкой терпеливого удовлетворения на губах. Однако в глазах его было опасное свечение, не имевшее ничего общего .с детскими играми. Когда она осталась на минуту одна, он незаметно пробрался к ней и заманил ее за угол дома.

– Как насчет поцелуя, Эшли? – скорее предложил, чем спросил он, смотря на нее с преувеличенным вожделением.

– Прошу прощения, мы разве знакомы? – спросила она писклявым голоском.

– Не очень хорошо, – серьезно ответил он. – Я бы хотел снять этот мешковатый старый костюм с тебя и обнаружить под ним женщину.

– Сэр! – запротестовала Эшли негодующе, игнорируя участившееся биение пульса и жар, вызванный жгучим желанием, желанием, которое в последнее время усиливалось все больше и больше. Она не знала, сколько еще времени сможет удерживать Коула на расстоянии вытянутой руки.

– Не кажется ли вам, что вы слишком прямолинейны? – решительно спросила она. Ее голос, однако, превратился опять в тот же проклятый шепот.

Коул покачал головой и прижал ее к стене. С холодной штукатуркой за спиной и мужским теплом Коула в дюйме от нее Эшли почувствовал, что мир кружится как безумный. Он вошел в полный штопор, когда Коул добавил:

– Мне кажется, что я влюбился в твой привлекательный носик и в твою немного кривую улыбку.

– Сэр, я так понимаю, что у вас уже была женщина, – ответила она, стараясь подавить желание засмеяться и продолжая играть роль. Она обнаружила, что в присутствии Коула ее серьезность пропадает все более и более, уступая место удивительной веселости.

Преувеличенно тяжелый вздох Коула был нацелен на то, чтобы вызвать ее жалость.

– Но она была такая... такая обыкновенная по сравнению с тобой. Ты – воплощенное возбуждение, уникальность и таинственность.

Эшли подозрительно покосилась на него со зловещим блеском в глазах.

– Итак, эта ваша женщина совершенно обыкновенная? – В ее голосе скрывалось предупреждение. Коул сильно возбуждал ее чувства юмора. – Утомительная?

– О, очень! – ответил он со смешной серьезностью в голосе. – Я имею в виду, что она привлекательная и интеллигентная, но у нее нет твоего вкуса в одежде и твоего драматического дара.

– Если тебе нужна драма, подожди немного, – резко ответила она и ее глаза засверкали. – Эта твоя подружка выцарапает тебе глаза, когда узнает, что ты злословишь по ее адресу.

Коул отвернулся, чтобы скрыть улыбку, затем повернулся, моргая.

– Если я уж все равно обречен, как насчет поцелуя?

– Когда, наконец, твой проклятый компьютер научится думать! – прервала она и рванулась прочь; ее огромные ботинки громко шлепали по кафельному полу, что несколько снижало достоинство ее ухода.

– Он уже умеет! – закричал он ей вслед, громко смеясь.

Эшли очень хотелось бросить праздничный пирог в его самодовольное лицо. Действительно, утомительная и лишенная воображения! Если уж она решится уступить растущему желанию оказаться в руках у Коула, она покажет ему, какой изобретательной и страстной она может быть.

Все еще замышляя свою чувственную месть, Эшли раздавала детям мороженое, когда Коул снова подошел к ней. Она с усмешкой посмотрела на него, выражение ее лица казалось очень смешным из-за нарисованной на нем клоунской улыбки.

– Ты пришел, чтобы попробовать еще раз?

– Нет. Я пришел сказать, что мне надо уехать. У нас неполадки в системе, которые могут повлиять на безопасность нашего клиента. Я должен отправиться туда прямо сейчас и посмотреть, сможем ли мы определить неисправность.

Мимолетное выражение паники мелькнуло в ее глазах.

– Коул, ты же обещал, что не оставишь меня одну с этими детьми!

Он нагнулся и поцеловал ее, успокаивая. Ее нервы взбунтовались, и это отвлекло ее от того, что сказал Коул. Она сосредоточила свое внимание на его словах, но была слишком далеко, чтобы осознать, что его рука ласкает ее плечо.

– Ты не будешь одна, – сказал он, пока она пыталась собраться с мыслями. – Миссис Гаррисон здесь, и скоро начнут приезжать родители. Кроме того, у тебя самой до сих пор все хорошо получалось. Разве ты не заметила, как весело было детям и как хорошо они вели себя?

– Я подумала, что, может быть, ты подсыпал им транквилизаторов...

– Нет, это ты развлекала их. Это был самый лучший день рождения Кельвина.

– У него их было всего два, – сдержанно ответила она. – Сомневаюсь, что он помнит свой первый.

– Я помню, – сказал он с таким стоном, что у нее замерло сердце. – У него был шоколадный торт... с одного конца столовой до другого. Нам пришлось заново клеить обои и обтягивать стулья новой обивкой. Я тогда решил, что темно-коричневый пластик может подойти для этой цели, по крайней мере, пока Кельвину исполнится двенадцать. Думаю, что именно тогда Натали захотела уйти...

Когда Эшли уже собралась ответить что-то резкое, началась дикая погоня, когда полдюжины детей пронеслось по террасе, как индейцы на тропе войны. Три маленькие девочки в помятых платьях смотрели на них с раскрытыми ртами. Вазочка с шоколадным мороженым упала одной из них на колени, и ее истошный крик плавно перешел в плач.

Эшли повернулась, чтобы попросить Коула вмешаться, но он благополучно исчез.

– Эта крыса заплатит за все, – зловеще пробормотала она, с опаской двинувшись за детьми. Они разразились смехом, когда увидели ее странно осторожные движения, и, посчитав их продолжением игры, помчались еще быстрее. В конце концов она остановилась, засунула пальцы в рот и издала пронзительный свист. Абсолютное молчание последовало за этим, испуганные глаза детей уставились на нее. Это сработало.

– Хватит, – сказала она спокойно. – Я думаю, подошло время сказки. Джессика, иди к миссис Гаррисон, и она попробует смыть мороженое с твоего платья.

Миссис Гаррисон помогла собрать всех детей вокруг Эшли и, когда они уселись, отвела Джессику в дом. Затем Эшли начала рассказывать историю о маленьком мальчике, который убежал из дома, чтобы присоединиться к цирку шапито. Она рассказывала им о цирковых животных, акробатах и клоунах.

– Цирк для него был самым поразительным местом, где он когда-либо бывал, – говорила она детям, которые слушали ее очень внимательно. – Но затем он начал думать о маме и папе. Он вспомнил все игрушки, которые были у него дома, вспомнил, как мама готовила ему шоколадный напиток, арахисовое масло и сладкие сандвичи, как отец читал ему сказку на ночь... И очень скоро мальчик захотел вернуться домой. Он понял, что некоторые вещи, которые кажутся очень интересными и захватывающими сначала, теряют свою привлекательность, когда они уже постоянно доступны. И он понял, что самое лучшее – это иметь семью, которая любит тебя.