Роберт Иванов - Генерал в Белом доме

• Название: Генерал в Белом доме
• Автор: Роберт Иванов
• Издательство: Русич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-8138-0099-9

Дуайт Эйзенхауэр – выдающийся военный и государственный деятель США, одна из немногих ключевых фигур, определявших ход мировой истории второй половины XX века. В России помнят и высоко ценят его вклад в разгром фашистской Германии, а также первые попыткинормализации отношений между СССР и США, предпринятые им на посту президента США в 1953-1961 годах. Книга написана на основе американских и отечественных архивов, документов, мемуаров, новейших работ американских и отечественных историков.

---

Некоторые позитивные сдвиги в советско-американских отношениях в конце 50-х гг. были в определенной мере вызваны приближавшимися президентскими выборами 1960 г. Для республиканской партии эта избирательная кампания становилась очень серьезным испытанием, заканчивался второй президентский срок Эйзенхауэра, и он не мог баллотироваться вновь. Партия, следовательно, должна была выдвигать нового кандидата в президенты.

В области внутренней политики дела республиканцев шли отнюдь не блестяще, и партийные верхи не прочь были повторить результат избирательной кампании 1952 г., когда обещания прекратить войну в Корее и нормализовать международную обстановку сыграли важную роль в победе республиканского кандидата в президенты.

Под улучшение советско-американских отношений не была подведена ни экономическая, ни договорно-правовая база. И первое же серьезное испытание, которому подверглись новые веяния в отношениях между двумя странами, нанесло сокрушительный удар по этой еще не утвердившейся тенденции. Таким ударом явилось вторжение в воздушное пространство СССР американского самолета-шпиона У-2, сбитого в мае 1960 г. под Свердловском. Этот провокационный полет привел к обострению советско-американских отношений, к срыву планировавшегося совещания на высшем уровне.

Военные и разведывательные структуры Соединенных Штатов настаивали на продолжении полетов У-2 над советской территорией и даже на увеличении их числа. 2 февраля 1960 г. на заседании совета консультантов по разведывательной деятельности за границей перед Эйзенхауэром был поставлен вопрос о необходимости максимально увеличить число полетов У-2. Эйзенхауэр ответил, что «это решение одного из самых сложных, рвущих душу вопросов, с какими ему приходится иметь дело как президенту». Он добавил, что в Кэмп-Дэвиде Хрущев привел данные о советских ракетах, и «вся информация, которую я видел (на снимках, полученных с У-2), подтверждает то, что сказал мне Хрущев»[844].

Эйзенхауэр готовился к поездке в Советский Союз, к встрече с Хрущевым, он надеялся развернуть большую программу разоружения и прекрасно понимал, что в случае провала какого-либо полета У-2 эта программа будет торпедирована в зародыше, а сам президент окажется в очень сложной ситуации, по его престижу будет нанесен сокрушительный удар.

Суть событий, связанных с У-2, широко известна. Когда в СССР объявили о том, что над его территорией сбит американский самолет-шпион, в США сразу же появилось официальное сообщение, что это потерявший ориентировку самолет метеослужбы.

Эйзенхауэр писал в своих мемуарах, что американские руководители не могли предположить, что пилот этого самолета Пауэрс останется жив и будет захвачен в плен. В случае инцидента с У-2 должно было сработать взрывное устройство, которое полностью уничтожило бы все следы воздушного шпионажа. Но подводит и самая совершенная техника. Когда из Москвы пришло сообщение, что Пауэрс жив и дал на пресс-конференции показания о своем шпионском полете, это поставило власти США и лично Эйзенхауэра в тяжелейшее положение.

Один из американских комментаторов в состоянии профессиональной прострации не нашел ничего лучшего, как сообщить о том, что Пауэре жив, под крупным заголовком «Прекрасная новость»[845]. Но кое для кого это была страшная новость. Необходимо было что-то срочно предпринять. Эйзенхауэр опубликовал заявление, в котором вынужден был признать, что полеты У-2 были санкционированы им лично и всю ответственность за это несет только он один.

В беседе с Милтоном Эйзенхауэром автору этой книги нелегко было поставить перед братом президента вопросы, касающиеся столь щекотливой страницы в истории президентства Дуайта Эйзенхауэра. Но без этих вопросов терялся и смысл интервью с самым близким и доверенным лицом из окружения президента.

Милтон Эйзенхауэр ответил так: «За несколько месяцев до инцидента с Пауэрсом Эйзенхауэр распорядился прекратить полеты У-2. Но заинтересованные государственные учреждения настаивали на их продолжении». Эйзенхауэр не принял никаких мер, чтобы реализовать свое решение. Когда стало известно, что сбит самолет У-2, было немедленно опубликовано официальное заявление, маскирующее суть этого полета. Когда стало очевидно, что скрыть случившееся не удается, «Эйзенхауэр, может быть, скоропалительно, но взял на себя всю ответственность за полет. У-2». Милтон был не согласен с этим решением президента. «Когда я сказал брату, – продолжал он, – что это с его стороны ошибка», – он ответил: «Ты хочешь, чтобы я нашел козла отпущения». Резюмируя сказанное по этому далеко не простому вопросу, Милтон Эйзенхауэр заметил: «Для нас это был хороший урок»[846].

Личная ответственность Эйзенхауэра за провокационные полеты У-2 – бесспорный исторический факт. Это признавал и он сам. Беседуя с Адамсом после инцидента с У-2, президент заявил: «Я лично утверждал каждый такой полет. Когда мне принесли проект данного полета над Россией, я утвердил его…»[847].

Спустя пять лет после этих событий Эйзенхауэр писал в своих мемуарах: «Наша крупнейшая ошибка, конечно, – выпуск преждевременного и неверного заявления с целью скрыть истинное положение. Я лично сожалею, что меня уговорили сделать это! Но сама программа полетов самолетов У-2 была единственно правильным моим решением»[848].

На мой взгляд, в этих словах со всей полнотой определяется личное отношение Эйзенхауэра к конфликту, который сыграл столь негативную роль в дальнейшем развитии отношений между двумя странами.

История с У-2 не была для Эйзенхауэра только неприятным эпизодом. Его секретарь Энн Уитман отмечала в дневнике, что 9 мая 1960 г. после заседания Национального совета безопасности он сказал ей: «Я хотел бы уйти в отставку. Утром президент выглядел очень подавленным, но к середине дня вернулся в нормальное состояние, с которым он воспринимал плохие новости – не замыкаться на них, а идти вперед… Позднее президент сыграл партию в гольф»[849].

В 1948 г. в своих военных мемуарах «Крестовый поход в Европу» Эйзенхауэр писал: «Никакие другие расхождения среди государств не стали бы угрозой всемирному согласию и спокойствию при условии, что между Америкой и Советами будет установлено взаимное доверие»[850].

Бесспорная истина. Но бесспорно и то, что такие акции, как вторжение американских разведывательных самолетов в воздушное пространство Советского Союза, уничтожали слабые ростки взаимного доверия, которые стали пробиваться в отношениях между двумя странами в период президентства Эйзенхауэра.

Полеты над территорией СССР проводились с 1956 г. и с" их помощью американцы получали очень важную военную информацию. «Советские радары, которые были лучшего качества, чем американские, фиксировали полеты У-2, и Советское правительство протестовало против них по дипломатическим каналам. Однако это было все, что русские могли сделать, так как у них не было ни самолетов, ни ракет, которые позволили бы сбить У-2, летавшие на высоте около 15 миль. Несмотря на присущий ему здравый смысл, Эйзенхауэр разрешил своим советникам по вопросам безопасности убедить себя в том, что он получит больше с точки зрения разведки, чем потеряет с точки зрения порядочности»[851].

Эйзенхауэр понимал, что разведывательные полеты над СССР «подвергают риску шансы на улучшение отношений с Советским Союзом». Он полностью отдавал себе отчет в том, что в СССР быстро развивается процесс совершенствования военной техники и вскоре будет невозможно безнаказанно осуществлять такие полеты над советской территорией. «Несколько раз он предупреждал, что одна из этих машин может быть захвачена и тогда грянет буря»[852]. По мере приближения встречи на высшем уровне в Париже президент нервничал все больше и больше. Эйзенхауэр не без оснований опасался, что, если полеты У-2 станут достоянием гласности, это нанесет сокрушительный удар по его «репутации честного человека»[853].

Эйзенхауэр отмечал в мемуарах, что Хрущев и раньше знал о полетах У-2 над советской территорией, а инцидент с Пауэрсом он использовал для того, чтобы не дать американскому президенту возможности приехать в СССР и рассказать советским людям о Соединенных Штатах, их достижениях, об американской демократии и т. д. Явно переоценивая последствия выступлений в Советском Союзе вице-президента Р. Никсона, он ставил вопрос о том, каковы были бы «последствия визита президента США, который смог бы свободно выступить перед массами в России, как это делал Хрущев в США?»[854]. В подтверждение своей версии инцидента с У-2 Эйзенхауэр ссылался на мнение президента Франции де Голля и премьер-министра Великобритании Макмиллана, которые разделяли его точку зрения.

У-2 активно использовались Соединенными Штатами не только для сбора разведданных о Советском Союзе. Эти самолеты-шпионы регулярно летали над странами Восточной Европы, чтобы, в частности, получать данные о советских военных мероприятиях в связи с событиями в Венгрии. Даллес докладывал Эйзенхауэру, что Хрущев лично протестовал против этих полетов. Эйзенхауэр ответил госсекретарю, что рассматривает вопрос о «полном прекращении всего этого мероприятия»[855].