Сергей Лавренов - Советский Союз в локальных войнах и конфликтах

• Название: Советский Союз в локальных войнах и конфликтах
• Автор: Сергей Лавренов
• Издательство: ACT, Астрель
• Жанр: Политика
• Год: 2003
• ISBN: 5–17–011662–4, 5–271–05709–7

«Холодная война» начиналась с противостояния двух неравных по мощи сверхдержав. Хотя СССР был способен сокрушить ближайших европейских союзников США, американские бомбардировщики и ракеты могли стереть с лица земли его основные жизненные центры, в то время как сами США вплоть до конца 50-х гг. оставались неуязвимыми для контрудара. В своих расчетах каждая система исходила из того, что противная сторона хочет ни больше ни меньше как полного уничтожения своего оппонента-противника. При этом Запад рассматривал советскую внешнюю политику как своеобразный симбиоз стародавнего русского империализма со стремлением распространить влияние коммунизма в Европе. Москве приходилось отчаянно бороться за сохранение, а там, где это возможно, и расширение своей «странной», не похожей ни какую другую в мировой летописи, «империи».

---

Положение администрации Г. Трумэна усугубилось после успешной Инчхонской десантной операции, проведенной 15 сентября 1950 г. и приведшей к перелому в войне. Американская пресса, преувеличивая масштабы успеха, ошибочно утверждала, что севернокорейская армия фактически разгромлена и не способна к сопротивлению. Проведенные в сентябре 1950 г. опросы общественного мнения показали, что значительная часть опрошенных разделяют эти настроения и высказываются за оккупацию всей Кореи[515]. Конгресс также почти единогласно высказался за объединение Кореи силовым путем. Сенатор Ноулэнд, выражая охватившее конгресс и страну возбуждение, заявил, что провал в «освобождении» всей Кореи будет означать ничто иное, как «умиротворение» агрессора.

Советники предупредили госсекретаря Д. Ачесона: в сложившейся обстановке воинственным республиканцам не составит труда убедить общественное мнение в том, что отказ войти в Северную Корею означает предательство национальных интересов страны.

27 сентября президент США Г. Трумэн одобрил предложение генерала Д. Макартура о пересечении 38-й параллели. Это решение имело для КНР остро провокационный характер, что в конечном счете привело к возникновению между двумя государствами военно-политического кризиса, переросшего затем в ожесточенный вооруженный конфликт.

Одним из последних факторов, играющих существенную роль в механизме возникновения «вторичного» кризиса, может стать попытка одного из протагонистов спровоцировать конфронтацию между своим противником и третьим государством, тем самым значительно ослабив его и получив возможность разрешения кризиса в свою пользу. Так действовало правительство ФРГ, стремившееся в ходе Берлинских кризисов вовлечь США в конфронтацию с Советским Союзом и тем самим укрепив свои позиции в противостоянии с последним[516].

«Вторичные» кризисы, как правило, развиваются двумя основными путями. Инициаторы могут выдвинуть неприемлемые требования третьим сторонам. Это было характерно для чадско-ливийских кризисов 1971, 1982, 1985 гг. (Ливия в отношении Франции), американо-вьетнамского 1961 г. (США в отношении Северного Вьетнама), вьетнамо-кампучийского 1977–1978 гг. (КНР «отношении Вьетнама) и др.

В другом случае «вторичные» кризисы могут возникать из военно-политического курса инициаторов кризиса, который угрожает интересам третьих сторон. Таков ирако-кувейтский кризис 1961 г., в который оказалась вовлечена и Англия.

Конфликтные отношения между Ираком и Кувейтом возникли сразу же после обретения последним независимости 19 июня 1961 г. Одновременно между Кувейтом и его бывшей метрополией (Англией) был заключен оборонительный договор. Несмотря на это, премьер-министр Ирака 25 июня 1961 г. заявил, что Кувейт является составной частью Ирака, чем вызвал кризис не только для Кувейта, но и для Англии, болезненно воспринявшей возможность утраты своего влияния в этой новообразованной стране. В результате английские войска высадились в Кувейте. Ввиду бесперспективности вооруженной борьбы Ирак на время отказался от своих требований.

Динамика вызревания «вторичных» кризисов в основных своих чертах имеет немало сходного независимо от особенностей конкретных кризисных случаев.

Доминирующей их характеристикой является решимость государственных лидеров обеих сторон реализовывать или отстаивать свои интересы, воспринимаемые как настолько жизненно важные, что для их отстаивания можно пойти на вооруженный конфликт. При этом государственное руководство третьих сторон констатировало, что речь идет о выживаемости политической системы. Политическая «стоимость» уступок для обеих сторон воспринималась как очень высокая, что в конечном счете приводило к возникновению кризисной ситуации.

Глава 8. «Казус белли» кризиса

Пусковые акты (ситуативные причины) межгосударственных военно-политических кризисов могут быть определены как специфические события, действия или ситуационные изменения, которые носят провоцирующий характер, воспринимаются другими государствами как очевидный вызов их жизненно важным национальным интересам и влекут за собой ответное действие (вербальное или практическое). Фактически это тот самый «казус белли», который приводит к возникновению военно-политического кризиса.

Пусковые акты (ситуативные причины) межгосударственных кризисов могут быть классифицированы на ряд видов. Прежде всего это политические (вербальные) акты: заявления, протесты, угрозы, обвинения, требования на официальном государственном или межгосударственном уровне, – существенным образом затрагивающие интересы одного из оппонентов.

Характерным примером такого рода стал первый Берлинский кризис (7 июня 1948–12 мая 1949 г.)[517]. Пусковым механизмом кризисной ситуации для Советского Союза явилось опубликование 7 июня 1948 г. западными державами рекомендаций Лондонской конференции (март 1948 г.), на которую Советский Союз приглашен не был. Рекомендации предполагали политическую и экономическую интеграцию западных оккупационных зон в Германии. СССР ответил 24 июня блокированием всех транспортных коммуникаций, ведущих из Берлина. Были прекращены также все продовольственные, топливные и энергетические поставки из советской зоны оккупации в Западный Берлин, что в свою очередь вызвало кризис для США, Великобритании и Франции.

Политическими заявлениями были вызваны также сирийско-израильский (1951 г.), сирийско-иорданский (1970 г.), кипрский (1964 г.) и ряд других военно-политических кризисов послевоенного периода.

Военно-политический кризис может быть вызван и полуофициальным политическим (вербальным) актом, на уровне послов или представителей правительств. Таким образом, в частности, возник кризис между Ираком и Ираном (15.04–30.10. 1969 г.), оспаривавшими свои права на водный путь Шатт-аль-Араб[518].

Переговоры между обеими странами по достижению какого-либо компромисса в отношении спорного вопроса окончательно зашли в тупик в 1968 г. Кризис для Ирана начался 15 апреля 1969 г., когда его посла в Багдаде проинформировали (без предъявления официальной ноты), что Ирак рассматривает Шатт-аль-Араб как часть своей территории, и попросили корабли и суда, проходящие под флагом Ирана, приспускать его при вступлении в устье реки. Ни один из иранских граждан при этом не должен был находиться на палубе. В случае, если данные требования не были бы удовлетворены, Ирак не исключал обращения к силовым мерам с тем, чтобы воспрепятствовать судам, направлявшимся в иранские порты, использовать с этой целью реку Шатт[519]. 19 апреля Иран ответил заявлением, в котором по сути дела отверг соглашение 1937 г. и потребовал проведения новых переговоров, предупредив, что любое нарушение его суверенных прав встретит жесткое сопротивление[520]. Отрицание иранской стороной правомочности договора 1937 г. стало пусковым механизмом кризиса для Ирака.

Последующий ирано-иракский военно-политический кризис по поводу Шатт-аль-Араб представляет собой пример того, как кризисная ситуация может быть вызвана односторонним пересмотром одним из оппонентов условий ранее заключенного договора, а также публичным или неофициальным отказом пришедшего к власти правительства от обязательств своего предшественника.

Так, после свержения шаха режим Хомейни отказался от выполнения Багдадского договора 1975 г., приглушившего территориальные разногласия между двумя странами. Тегераном было заявлено об отказе передать Ираку некоторые приграничные участки территории и одновременно реанимирована претензия на весь восточный берег Шатт-аль-Араб[521]. Это заявление явилось вызовом для Ирака, в результате чего возник новый, наиболее острый ирано-иракский кризис.

Точно так же кризис между Индонезией и Нидерландами (21.07.1947–17.01.1948 г.) был вызван стремлением Нидерландов пересмотреть ранее заключенное соглашение с целью устранения наиболее явных признаков независимости Индонезии[522].

К кризисам данного вида могут быть отнесены и ситуации, вызванные реальной угрозой для иностранного военного присутствия на территории конкретного государства, юридически закрепленного в предшествующем договоре.

Характерен в этом отношении так называемый Бизертский кризис между Францией и Тунисом (17.07–29.09.1961 г.)[523]. Франция настаивала не только на сохранении, но и на расширении сети своих военных баз в бывшей колонии Тунисе, приобретшем независимость в 1956 г. Однако в результате неоднократных требований тунисского правительства Франция была вынуждена свернуть все свои базы, за исключением наиболее крупной, размещенной в Бизерте. Когда тунисское правительство потребовало проведения переговоров о выводе и этой базы, между двумя странами возник острый кризис.

Пусковым актом военно-политического кризиса может стать провал или срыв одной из сторон предварительных политико-дипломатических переговоров или консультаций с целью разрешения предмета спора.